Сталь и шелк. Акт третий - Алиса Рудницкая

– Эй, за что? – удивилась я.

Парень кивнул на занавеску, из-за которой доносились голоса новой целительницы, Кеши и Яны, а потом скрестил руки и помотал головой. Я удивленно склонила голову.

– Эм… и что это значит?

Тяжело вздохнув, Фрино отвернулся к стенке, скрестив руки на груди.

– Тебе чем-то не понравилась эта... эм… чертовка? – предположила я.

На это парень кивнул и подергал себя за воротник рубашки. Я фыркнула. А, это он меня тут уверяет в своей верности что ли?

– Ой, да брось, – я наклонилась к нему и поцеловала в щеку. – Я в тебя верю. И вот это, – я осторожно взяла его ладонь в свои руки, – ты мне зря не показывал. Не бойся, что ты меня такими вещами испугаешь. Я хочу знать о тебе побольше.  А с глазом мы что-нибудь придумаем. Идет:

На это Фрино кивнул и подтолкнул меня к выходу. Я вздохнула, потрепала его напоследок по волосам и ушла. В конце-концов сиденьем рядом с ним делу не поможешь, а мне нужно было на огненную магию. А сюда я могу прийти и после нее, да еще и, может, с позаимствованной у Мрамора книжкой. Все какое-то развлечение.

Глава 11. Яна

– Друзья Рады из Хранителей позаботились, чтобы расследованием занимались правильные люди, – Вальдор поджал губы и отмахнулся от Дженни, вздумавшей со скуки почесать эльфа за ушком. – На выходных сюда пришли те, кто Ярэна Корна терпеть не могли и только обрадовались его исчезновению. Так что все прошло гладко.  Официально у нас произошла невинная самооборона ректора, в результате которой Корн сбежал неизвестно куда.

Я на эти  слова только облегченно кивнула.

Если забыть про этот мутный несчастный случай на некромантии, то будни в академии протекали все так же – учеба, учеба, учеба и никаких иных тревог, вроде конца света или допросов Хранителей. Да, ходили, конечно, слухи, что на выходных  их тут целая делегация была, и вообще, говорят, многих студентов из других общежитий опрашивали на тему турнира и произошедшей после бала неразберихи. Но толком никто ничего не знал. Мысли моих одногруппников больше впечатления от поездок домой занимали.

Так что я попыталась выпытать что-нибудь интересное у Дженни с Вальдором. Застала их вечером в каморке без Гранита и безжалостно отвлекла от любовных утех. Они тут у себя даже романтическую атмосферу организовали – убрали вечный книжно-алкогольный беспорядок, музыку – немецкий симфо-рок какой-то – включили, а еще и в вазочку цветок поставили. Уж не знаю, кто кому его подарил, но красивенький – сиреневый ирис, махровый и большой. Эх, от того, что я опять в неподходящий момент завалилась было неловко, но не уходить же...

Делясь новостями, Вальдор особо счастливым не выглядел – то ли из-за всех этих допросов и из-за сожалений, что добрый Ярэн-враг-Рады все же оказался мудаком, то ли работа достала, то ли потому, что я ему сегодня томный вечер обломала. Дженни так точно по этому поводу злилась, и когда не приставала к Вальдору, то барабанила нервно по столу и с тоской поглядывала на уже опустошенную бутылку.

– Занималась бы ты лучше учебой, детка, – хмуро сказала она мне. – Или любовью. Хотя в твоем случае любовь не лучший вариант – малыш Билли сам хрен знает во что вляпался, и тебя за собой потащил.

Ну-ну, стала бы она трындеть о безопасности, если бы ей не было лень следить за проблемной подопечной.

– Билли, кстати, говорил, что ты ему когда-то серьезно помогла, познакомила со своими старыми друзьями... – я решила начать подбираясь к кураторше издалека, узнать для начала побольше о самой Дженни. Или хотя бы о Хоуке.

– Ну не то чтобы друзьями, – хмыкнула Дженни, – за знакомства с моими старыми друзьями и в тюрьму можно залететь без суда и следствия. Но тебя это не касается.

– Я, вообще-то, –  я демонстративно поежилась, – иногда как задумаюсь над тем, кто у нас преподает – преступники там, маньяки-убийцы... так и спать нормально не могу. И учу всю ночь, а то вдруг рецидив случится, и первыми жертвами падут те студенты, у которых домашнее задание не подготовлено.

Я шутила, но капля правды в этой шутке была – биографии наших учителей вызывали у меня здравые опасения. Правда, некоторые особы и с приличной биографией умудрялись студентов калечить на парах. И фиг знает, это была обычная халатность, случайность, или... Логичное “или” я все же придумать не смогла. Зачем Нинель, даже если она действительно тайная помощница ректора по всяким интригам и злодеяниям, подставлять и так побитого жизнью и демоном Фрино, я не представляла. И вообще, я обиделась на эту сладкую парочку – я тут, понимаете ли, беспокоюсь, а меня дурой считают.

– Нет здесь никаких маньяков, не неси чушь, –  Вальдор чуть разозлился. – Да, и Дженни, и Грег когда-то были наемниками, участвовали в войне. Но даже среди студентов хватает тех, кто сражался и убивал – потому что не мог иначе. Это еще не приговор, каждый заслуживает второй шанс.

– Да-да-да, –  закатила глаза я. – Не люди злые, а жизнь такая, помню...

– А Эбичка, между прочим, права, –  Дженни все еще предпочитала называть меня этим именем, хотя и знала правду. – Хватит уже всех оправдывать, Валь. У нас тут не пристанище святых мучеников, а обычный гадючник. Вы с Якобом можете сколько угодно сюсюкаться над бедными студентиками, но только до тех пор, пока у них хватает магических сил и мозгов. А как только понятно становится, что толку с новичков никакого – то сразу же и сливаетесь со своей заботой. Как и все кураторы.

В голосе Дженни слышалась горечь. На лице Вальдора отразилась вина. Они сидели рядом на диванчике, плечом к плечу, и эльф прислонился к женщине еще сильнее, посмотрел внимательно и печально.

Я, сидя на стульчике чуть в стороне, постаралась притвориться невидимкой.

–  Мы оба знаем, почему ты так говоришь...

– Мы оба знаем, что я тебя ни в чем не виню, – настроение у Дженни мигом сменилось – она словно испугалась. Испугалась, что Вальдора расстроила.

– Я был у Джен куратором, – вдруг повернулся ко мне Вальдор. – Моя самая первая группа. Моя самая большая неудача.

– Эй! – Дженни постаралась улыбнуться весело и беззаботно,