Приручить и властвовать - Шериз Синклер

Ветерок с залива трепал ее футболку, сдувал волосы на лицо и обдувал влажной жарой. Ветер с Атлантики в Саванне был гораздо сильнее. Она вспомнила приятный океанский бриз, когда выходила в море на траулере с отцом. Ее отец…

Девушка нахмурилась, вспоминая вопросы Мастера R о нем. Обращалась ли она когда-нибудь к отцу за поддержкой? Вряд ли. Он был грубым человеком, темным, как в характере, так и внешне. Его мать-индианка наделила его черными волосами и широкими скулами, а отец завещал ему рыболовное судно.

Она засунула руки в карманы шорт. Его жизнь была сосредоточена на траулере. Но Ким ненавидела, как отвратительно он обращался с мамой.

"Жирная корова". "Ничего не можешь сделать как надо". "Тупая, как пень". Мама работала, как ... рабыня для него, но он ни разу не сказал «спасибо». Замечал ее только в том случае, если что-то было не так.

Однажды Ким наорала на него за то, что он называл маму бранными словами. Он впечатал ее в стену. После этого Ким перестала делать вид, что она его «сын». Она вступила в группу футбольной поддержки, пользовалась косметикой и надевала красивые платья. Он называл ее прошмандовкой и безмозглой потаскухой. Боже мой, временами она презирала его.

Ким остановилась и бросила хмурый взгляд на небольшой замок из песка. Красное ведерко валялось неподалеку. Высокие стены с крепостным рвом вокруг них. Без моста. Умный ребенок. Держись подальше от мира и оставайся дома. Так намного безопаснее.

Ким развернулась и направилась обратно, качая головой. Странно, что она ненавидела своего отца, но мать - никогда. С мамой понадобились годы, чтобы отвоевать свою независимость и оставить все сомнения позади.

Они обе работали, надрываясь, после того как он погиб, пьяный, в автомобильной аварии. Внезапно ее ударило накатившее чувство боли. Его жизнью был дурацкий траулер и, когда судно погибло, он тоже. Маме не хватало на жизнь. Ни ей, ни Ким. Черт, они были всего лишь женщинами. Работающими женщинами.

Не рабынями. В то время мама работала офис-менеджером в фирме по торговле недвижимостью, а Ким - морским биологом. Так-то вот, папочка. Они были обеспечены и без него. Это слишком больно. Лучше бы мама... ушла от него, а не терпела его оскорбления.

Почему жена должна выносить такие лишения, словно надела ошейник рабыни?

Ким фыркнула. Бог ты мой, посмотрите на нее нынешнюю. Она – рабыня, точно такая же, какой была ее мать.

Когда она вернется в дом, Мастер R застегнет на ее запястьях манжеты. Ким почувствовала, что разрывается на части. Она в равной мере хотела их. И ненавидела.

Порой она и его ненавидела тоже, однако начинала желать большего. Хотела его. Она работала над тем, чтобы добиться его улыбки, любила, когда он смеялся.

«Не влюбляйся в него, Ким» - одернула она себя. Во-первых, он лишь выполняет свой долг в поимке работорговцев. Во-вторых, он хотел, чтобы его возлюбленная была рабыней. Такое вообще не для нее. Поэтому Мисс Романтик не стоит привязываться. Он один из членов команды, так же как агенты ФБР. Это стоит уяснить.

Она взглянула на дом и остановилась.

Мастер R стоял у основания ступеней лестницы, ведущей к пляжу, откинувшись на перила и скрестив руки на груди. Определенно наблюдая за ней.

Ничего нового, но то, как ее сердце подпрыгнуло... сейчас это было проблемой. Черт возьми, сердце, разве не это они только что обсуждали? Что не понятного?

Девушка обогнула видавшее виды кресло на берегу и пошла к мужчине, стараясь не обращать внимания на играющий в ее венах восторг, подобный пенистому прибою. Добравшись до него, она опустилась на колени, приняв правильное положение, и склонила голову.

- Muy bonita, - пробормотал он, поглаживая ее волосы. - Ты такая красивая.

Он сжал ее руки и поднял Ким на ноги с такой непринужденной силой, что у нее перехватило дух.

- Послушай, мне нужно поговорить с тобой.

Разве это не то, что мужчина говорит своей жене, когда собирается просить развода? «Милая, мы должны поговорить»? Она усмехнулась. По крайней мере, не будучи замужем, уж этой участи она избежала точно.

- Да, Сэр?

- Вчера звонил Надзиратель.

- На... - ее колени подогнулись. Он сжал ладонями ее руки и удержал ее, взгляд его карих глаз был сосредоточен на ее лице. Холодный пот выступил на ее коже, а сердце разогналось так, что грудь сковало ужасной болью. Может быть, у нее сердечный приступ, а в легких закончился воздух, и...

Он встряхнул ее разок, так что ее голова дернулась на плечах.

- Кимберли!

Она хватала ртом кислород, потом застонала, ее взгляд был прикован к дому. Он придет сюда. Возможно, он уже был здесь. Ее легкие снова свело спазмом.

- Посмотри. На. Меня.

Каждое слово сопровождалось безжалостным потряхиванием. Ее невидящий взгляд возвратился к его лицу.

- Ну вот. Значительно лучше, - он улыбнулся, и около его глаз собрались крошечные морщинки. – А ты знаешь, что у тебя порозовел носик?

- Вы с ума сошли?

- «Вы с ума сошли, Хозяин», - спокойно сжав ее руки, он приподнял девушку, очевидно, проверяя предположение, держат ли ее ноги. - Я совершенно здоров, спасибо. Кимберли, наша встреча с ним состоится в следующую субботу в Царстве Теней. Для цивилизованного разговора. Он не собирается буйствовать и безжалостно резать членов клуба, как цыплят.

Успокаивающая интонация заставила ее поперхнуться смехом, однако девушка одарила его мрачным взглядом.

- Вы так плохо его знаете.

Она снова смогла контролировать свои ноги и стояла уже без посторонней помощи. Он вновь прислонился к перилам, обнял ее за талию и притянул между своих длинных ног, как любил делать. Почему это заставляло ее чувствовать себя в безопасности, а не в ловушке? Его глаза были честными. Полными решимости.

- Есть кое-что еще, gatita. Мы проведем сцену в Царстве Теней. Ог... - он замолчал и продолжил, - эротическую, единственную в своем роде.

Она чувствовала себя Титаником, натолкнувшимся на подводную часть айсберга. С пробоиной в корпусе. Тонущим в ледяной воде.

- Сцену?

В присутствии Надзирателя? Гневный ожог от чувства предательства разогнал лед. Она ударила мужчину в широкую грудь, один раз, затем снова и снова.

- Нет. Нет. Нет!

Его руки по-прежнему сжимали ее талию, он не двигался, тогда как она колотила по нему.

Ее кулаки замедлились.

- Нет, - прошептала она. Ким согласилась только притворяться его рабыней, но не участвовать с ним в сцене. Однако потом она увидела его стиснутую челюсть. Никакого гнева - сочувствие. Она судорожно вздохнула.

- Скажите мне, для чего?

Он обхватил рукой ее затылок для поддержки. Ободрения.