О чувстве юмора и остроумии - Александр Лук

Для естественных наук характерно стремление найти упрощенную модель сложного явления, изучать ее свойства, а затем с оговорками, осторожно переносить свои находки на самое сложное явление. Где же искать модель творческого процесса? Мы остановили свой выбор на модели несколько, быть может, неожиданной: на создании остроты, ибо здесь тоже наблюдаются три основных признака творческого акта:

а) наличие предварительных знаний;

б) подсознательное ассоциирование далеких понятий;

в) критическая оценка полученного результата.

Как и любой творческий процесс, создание остроты связано с выходом за пределы формальной логики, с освобождением мысли от тесных рамок строгой дедукции.

Пробуждающим мотивом, движущей пружиной этой умственной работы служат человеческие чувства — также, впрочем, как и при решении любой задачи, да и вообще — без чувств не может быть никакого человеческого творчества. Взгляд на остроумие как подсознательный процесс, второму свойственны все особенности подсознания, впервые был высказан Фрейдом. Правда Фрейд избрал несколько необычный способ доказательства своей мысли. Он решил показать, что остроумие имеет сходство с мышлением в сновидениях. А поскольку подсознательный характер мышления в сновидениях совершенно очевиден, то тем самым доказывается подсознательный характер остроумия.

Фрейд выделяет следующие общие черты мышления в сновидениях и остроумия:

1. Лаконизм.

2. Сдвиг, то есть выбор средств выражения, достаточно далеких от тех, которым внутренняя цензура (воспитание) оказывает препятствие.

3. Непрямое изображение (намек).

4. Бессмыслица, то есть перевернутые причинно-следственные связи.

5. Регрессивный поворот от абстракций к наглядно-чувственным образам.

Доказательства эти кажутся несколько надуманными, хотя вывод Фрейда о связи остроумия с подсознательными процессами вполне правдоподобен.

Подход к изучению остроумия может быть с разных прицельных точек. Для врача-невропатолога вполне естественно и к проблеме остроумия подойти с врачебных позиций. В клинике нервных болезней часто приходится наблюдать «лобное остроумие», которому в книге посвящен специальный раздел. Почему при опухолях лобной доли мозга возникают столь резкие нарушения именно в этой области словесного поведения человека? Может быть, признать лобные доли центром остроумия? Но это несерьезно, Центра остроумия в мозгу нет, как нет и центров других высших психических функций. В чем же здесь дело?

Для ответа на вопрос, почему при лобных поражениях страдает остроумие, надо сперва разобраться — что такое остроумие? Любая сложная психическая функция являются иерархической организацией других, более простых но тоже далеко не элементарных функций. Значит, и остроумие как сложное психическое свойство включает в себя целый комплекс психических качеств. Во-первых, критичность. Не всякую остроту можно обнародовать — надо мгновенно оценить ее до произнесения вслух. Отбор требуется очень строгий. А при поражении лобных долей критичность вообще нарушается. Во-вторых, для остроумия необходима способность к избирательным ассоциациям, позволяющая ассоциировать далекие понятия. А при поражении лобных долей способность к избирательным ассоциациям утрачивается, и в «потоке сознания» преобладают, как правило, случайные ассоциации.

Таким образом, «лобное остроумие» — не таинственный признак поражения некоего фантастического центра, а один из результатов дезинтеграции высших психических функций. Эта же дезинтеграция приводит и к другим психопатологическим явлениям, вызывая более широкие изменения личности больного. А острота может в какой-то мере служить моделью, в которой эти изменения проявляются наиболее демонстративно.

Чтобы лучше понять механизм патологического остроумия, необходимо проанализировать «нормальное» остроумие. Но тут возникает вопрос — чем отличается остроумие от чувства юмора? Ведь многие люди не делают между ними различия. Анализ чувства юмора как эмоциональной реакции выдвигает еще один вопрос — что такое чувство? Поэтому главе об остроумии пришлось предпослать пространный раздел об эмоциях и чувствах.

Разбор «нормального» остроумия приведен главным образом на примерах из художественной литературы, потому что это материал апробированный. Рискованно брать для анализа шутки своих знакомых.

Есть в проблеме остроумия и кибернетическая сторона. Можно ли описать структуру остроты формальным языком, языком программы для вычислительной машины? Если ответить на этот вопрос утвердительно, то это означает признать возможность моделирования остроумия. Задача эта громадной трудности и потребует совместных длительных усилий врачей, психологов, программистов, математиков. Но в принципе такая задача представляется вполне разрешимой.

Моделирование остроумия как метод его изучения

Зачем выделять приемы остроумия? Кому это нужно и для чего? Причин много — укажем лишь на некоторые из них.

Существует критерий Тьюринга для ответа на вопрос, мыслит ли машина. А. Тьюринг[37] считает, что если можно в течение длительного времени «беседовать» с машиной, предлагать ей вопросы и получать осмысленные разумные ответы, не отличимые от тех, которые дал бы человек, то, следовательно, машина мыслит.

Но человек может отвечать на вопросы по-разному — шуткой, например. И иногда он острит удачно. Сможет ли машина сделать то же самое?

Уже существуют и совершенствуются программы, которые позволяют машине, пользуясь пока ограниченным словарем, введенным в ее память, давать разумные (с человеческой точки зрения) ответы на предлагаемые ей вопросы. Со временем словарь машины будет увеличиваться, и круг вопросов, в рамках которого человек сможет беседовать с машиной, расширится. И на часть вопросов машина сможет ответить шуткой, но при одном условии: если будет известна соответствующая программа, алгоритмы остроумия, которые мы должны ввести в память машины.

Представление о возбуждении и торможении как основе психики — это лишь первое приближение к пониманию механизмов высшей нервной деятельности. Но если вести разговор на этом уровне (поскольку этот уровень покоится на прочном экспериментальном фундаменте), то вполне резонно высказать такое предположение.

Смена торможения и возбуждения в коре происходит не хаотически, а в определенной последовательности, по некоторым законам. Имеются алгоритмы движения и взаимных переходов этих процессов. Некоторые иа алгоритмов субъективно вызывают ощущение смешного, включают механизм безусловно-рефлекторной реакции смеха и являются физиологической основой юмора и остроумия.

Когда «алгоритмы остроумия» будут известны, то смоделировать их на современных электронно-вычислительных машинах не составило бы большого труда. Но какой в этом прок? На свете и так немало сомнительных остряков, зачем же множить их ряды? Ведь машинное остроумие — по крайней мере на первых порах — в лучшем случае будет терпимым, но едва ли приятным.

Этот вопрос является частью более общего вопроса нужно ли моделировать человеческую психику?

Когда ребенку впервые дают в руки молоток, то он сразу же обнаруживает, что большинство вещей в доме нуждается в приколачивании. Не уподобляемся ли и мы такому ребенку, пытаясь моделировать на ЭВМ любые проявления человеческой психики? Зачем моделировать остроумие на электронно-вычислительных машинах?

Заниматься моделированием психики нужно по многим причинам.

Во-первых, интересно выяснить — каковы же возможности машины и есть ли и где лежат пределы электронного моделирования психики? Иными словами. — какие психические функции может воспроизвести электронно-вычислительная машина, а какие для нее недоступны? Где граница, где предел возможностей для электронного моделирования психики? И существует ли этот предел?

Во-вторых, человеку уже сейчас стоит большого напряжения справиться с мощными потоками информации, которые ему приходится перерабатывать, и машина должна помочь ему, приняв на себя выполнение какой-то части его умственной работы.

В-третьих, — и это самое главное для нас — моделирование позволит расширить наши знания о нервной системе человека, о работе его мозга, даст возможность проверять предлагаемые гипотезы. А изучение юмора и остроумия тоже входит в изучение мозга и психики.

Мы уже говорили, что острота — это один из элементарных творческих актов, который содержит в зародыше основные черты, свойственные любому творческому процессу, каковы бы ни были его масштабы. Очевидно, путь изучения должен идти от простого к более сложному, и понимание механизмов остроумия дало бы возможность понять некоторые закономерности творческого процесса вообще.