Одержимость кровью - Рамона Стюарт

Он сунул руки в карманы.

- Я просто представить не мог, что Джоэл станет столь агрессивным.

- Это был не Джоэл, - начала было я, но остановилась.

Он слышал об одержимости Джоэла духом Тони. Об этом битый час без умолку рассказывали дети. Он уже намекал, что не верит ни единому их слову. Более того, он предостерегал меня. Я должна была забыть об этой версии.

Позвонил доктор Райхман. Когда он прилетел в Лиму, ему позвонили из полиции Нью-Йорка, и он тотчас полетел обратно, чтобы убедить Джоэла сдаться. Но когда он приземлился, Джоэл был уже мертв. Взяв такси, он поехал домой.

- Извините, - сказала я, представляя его состояние. - Очень жаль, что так получилось с Эрикой.

Он молчал. Возможно, вспоминал Сан-Франциско и дом на холме, где все у них начиналось.

- Да-а, - протянул он наконец и глубоко вздохнул. Тут в нем проснулся психиатр, и он принялся успокаивать меня.

Я рассказала о смерти Джоэла, и когда попыталась упомянуть о роли доктора Сингха, он прервал мой рассказ:

- Дорогая моя, вам не следует так сильно доверять своему воображению.

- Но он описал доктора Сингха, хотя никогда его не видел.

Он продолжал, словно не слыша моих слов:

- Эти ложные "я" настолько необычны... Только представьте себе, как подобный случай интерпретировался бы в примитивном обществе. - Он начал рассказывать что-то о комплексе вины, о неосознанной ярости, о кристаллизации...

- Но когда произошли первые убийства, Джоэл был в Марокко!

- Значит, он узнал о них позже. Мы обязаны это предположить, исходя из того, что случилось.

Я начала понимать, о чем хотел сказать Тэд. Если я буду продолжать настаивать на своей версии случившегося, то вольюсь в ряды полусумасшедших дам, заклинающих эктоплазму и разговаривающих с приведениями в чуланах.

Больше я не слушала. Скомкав разговор, повесила трубку и присела к камину. В дверь позвонили, и я попросила Тэда открыть.

- Инспектор Рассел хочет поговорить с тобой, - сообщил он. В его словах чувствовался все тот же намек.

Но к тому времени я уже все для себя решила. Я была не готова к тому, чтобы меня сочли сумасшедшей.

Многие месяцы после того я была спокойна. Загадка была раскрыта, убийца, хоть и случайно, но получил по заслугам, и вскоре о нас забыли.

Барон валялся на детских кроватях по ночам, лаял на воображаемых мух и ходил с нами гулять, конечно, если на улице не шел снег. Уолтер лазал взад и вперед через свою дверь и больше никогда не оставался голодным.

Тэд и Марта уехали в один из университетов Британии. От них время от времени приходили посылки, которые надо было забирать на таможне. Я часто вспоминала Джоэла, но в конце концов взяла себя в руки и принялась заканчивать заброшенную мной книгу, в промежутках между Главами подыскивая подходящую горничную. Вероника, конечно же, не вернулась к нам. Полагаю, она влилась в потоки современных симпатичных девушек, которые каждое утро спешили в многочисленные офисы Нью-Йорка. И никто никогда не узнает, какие древние страхи таятся в её душе: она сама никому их не выдаст.

Запирая наш коттедж на зиму, я ещё раз убедилась в этом. В ту ночь я плохо спала - меня мучили кошмары, потому, проснувшись в очередной раз, решила больше не ложиться. Встала, надела джинсы и сварила себе кофе. За окнами светало, день обещал быть теплым и солнечным. Захватив с собой чашку, босиком вышла за дверь, чтобы посмотреть рассвет.

Услышав шаги, ко мне присоединился Барон. Мы спустились по деревянным ступенькам с дюн, и Барон убежал в кусты, чтобы поохотиться на кроликов и пообщаться с соседскими собаками. Я села на последнюю ступеньку и стала смотреть, как огромный ярко-красный шар солнца поднимается над пустынным пляжем. В рокоте прибоя было что-то гипнотическое.

Когда кофе почти не осталось, я увидела, как по пляжу в мою сторону идет человек. Вначале я решила, что это какой-нибудь пьяница, который вечером уснул на пляже и теперь возвращается домой. Но его походка была тверда. Время от времени он останавливался и подбирал не то ракушки, не то камни. Тогда я решила, что человек этот, также как я, проснулся рано и наслаждается одиночеством.

Чем меньше вокруг народа, тем легче общаться. Когда он поравнялся со мной, то поднял руку в приветствии.

В это же время его увидел Барон, с лаем бросившийся вниз с одной из дюн. Ничего плохого он не замышлял, но Барон был крупной собакой, потому я поставила чашку на ступеньку и поспешила вниз, чтобы успокоить пришельца.

В этом не было необходимости. Он совсем не испугался Барона и, когда я подошла, уже бросал для него палку.

- Не волнуйтесь, - сказала я. - Он не кусается.

- Я вижу, - согласился он. - А что это за порода?

- Это овчарка из Венгрии.

Молодой парень - года двадцать два или двадцать тристройный, с густыми черными волосами и правильными чертами лица, может быть, чуточку слишком красивый. На руке массивный золотой браслет, одет он был во фланелевые брюки и вязанный свитер.

Именно по этому свитеру я его и узнала.

- Мне кажется, мы с вами раньше встречались, - сказала я.

- Мне тоже так кажется, - улыбнулся он, стараясь припомнить, где. Улыбка у него была очаровательная.

- У дона Педро, - сказала я, - прошлой весной. Я сестра Джоэла .

По его лицу мелькнул испуг. Улыбка исчезла.

- Интересно, что стало с миссис Перес, - смущенно спросила я.

- Не знаю. Я вас никогда раньше не видел. Вы ошиблись. - Его дружелюбие как рукой сняло.

Неожиданно он повернулся и зашагал в ту сторону, откуда пришел, вероятно, в свое бунгало в Пойнт-о-Вуд или Шерри-Гроув. Барон побежал было следом, но я его отозвала.

Возвращаясь к лестнице, я пыталась вспомнить, где видела такой же взгляд раньше. И вспомнила. Такой же взгляд был у Вероники, когда она узнала миссис Перес в подъезде Джоэла. Во взгляде было отчуждение, ледяной холод и страх. Какой-то первобытный страх.

Это был мой последний день на Файр - Айленд. Мы продали коттедж задолго до начала следующего сезона. После той апрельской ночи, всякий раз, выходя из дома, я видела то место, где погиб Джоэл. Время никогда не сотрет из памяти свет рефлекторов, толпу репортеров, вертолеты, полицию... Они всегда будут рядом, словно в параллельном мире, который в любую минуту может стать явью.

Теперь нашей единственной связью с островом оставалась газета "Файр-Айленд Ньюс", приходившая ежедневно все лето. Я читала её, чтобы быть в курсе происходящего на острове. Тем летом в газете много писали о борьбе полиции с торговлей наркотиками.

Именно из неё я узнала о загадочном хиппи. Как-то утром его нашли на пляже в странном состоянии: говорил он так, будто его голосовые связки были полупарализованы. Вначале решили, что он пуэрториканец - он пытался говорить по-испански. Потом оказалось, что это обыкновенный американский мальчишка из Мичигана.

За день до того он накурился марихуаны с подростками из Оушен Бич. И никогда не знал испанского. Его отвезли в госпиталь в Бей Шор, но перед выпиской он исчез.

Вот потому я решила написать эту книгу и рассказать в ней обо всем, что с нами случилось. Я старалась не упустить ни одной детали, начиная с того момента, как Джоэл опоздал на ужин. Я старалась подробно описывать, как он себя вел, как говорил, как беспокоили его провалы в памяти.

Все это - на случай, если что-то подобное произойдет ещё с кем-то.

Я, конечно, надеюсь, что ошибаюсь, только кажется мне, Тони снова вернулся.