Шесть рун сердца - Дива Фейган

силы с условиями, в которых оказывалась каждая из Найтингейл, прослеживается чёткая связь. Моя гипотеза такова: природа этих сил напрямую коррелирует с тем, какая опасность в данный момент угрожает Галланту.

Я понятия не имела, что такое «гипотеза» и «коррелирует», но можно будет потом узнать у Софи. Суть я уловила.

– Я могу выпустить из меча ледяной луч, – сказала я. – Означает ли это, что где-то будет пожар?

– Скорее это связано с Багровым Рыцарем. Согласно преданию, он мог швыряться пригоршнями пламени.

Я поморщилась:

– Неуязвимость мне бы больше пригодилась.

Джаспер приподнялся на носки, глаза у него подозрительно блеснули.

– Надо провести эксперимент.

– Ты о чём?

Он принялся расхаживать взад-вперёд, от волнения то и дело всплёскивая руками:

– Это научный принцип. Мы проводим эксперимент в контролируемой среде, чтобы проверить правомерность гипотезы.

Опять это слово. Я покачала головой:

– Я не понимаю.

Он сделал жест, будто протыкает что-то:

– Мы проверим, к чему у тебя неуязвимость. Ножи, погружение в воду, сильная кислота, неконтролируемое чихание. О, точно! У меня есть новый электрошокер, можно проверить!

– Нет!

– Но мы могли бы внедрить настоящие протоколы безопасности. Это было бы абсолютно…

– Я не позволю ставить надо мной эксперименты, только чтобы узнать, к чему у меня неуязвимость. Мы с мечом сами выясним.

Джаспер кивнул, хоть и с расстроенным видом.

– Ах да, ты, наверное, хочешь, чтобы я заплатил тебе за работу с тем лимонадным фонтаном. – Он порылся в кармане и вытащил ярко блестящую шахматную фигурку. По-моему, это ладья. Это она же на башню похожа, да? Сначала я подумала, что она медная, но фигурка так блестела и была слишком светлая, солнечного оттенка.

Я уставилась на неё.

– Она золотая? – спросила я севшим голосом.

Джаспер нахмурился и повернул её на ладони:

– Этого недостаточно?

Я покачала головой:

– Это слишком много.

Джаспер застонал:

– Я не понимаю тебя, Найтингейл! Я думал, ты хочешь, чтобы тебе платили. Я пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь. Так почему я всё равно чувствую себя так, будто делаю что-то не то?

– Потому что это просто смешно: ты с барского плеча пытаешься отдать мне ладью из чистого золота, будто это в порядке вещей!

– Это и правда в порядке вещей. В смысле мой пёс Гаджет постоянно таскает их, у меня уже несколько неполных наборов.

Но для меня это было нечто совсем из ряда вон. Этой ладьи достаточно, чтобы обеспечить моё будущее. Мне даже немного захотелось бросить её ему обратно, чтобы он понял, какая это ценность.

Я не успела придумать, как ему это объяснить, потому что внимание Джаспера привлёк меч, который прыгал в воздухе между нами.

– Что произошло? – выпалил он. – У меча пропал один глаз!

Вот ржавчина! Я постаралась изобразить удивление:

– Да? Наверное, выпал в какой-нибудь битве. Но смотри, меч по-прежнему в полном порядке. Так, меч?

Меч сначала накренился в мою сторону, а потом выдал мудрёную серию мёртвых петель.

Однако на Джаспера это впечатления не произвело, он по-прежнему смотрел мрачно.

– Всё хорошо, – сказала я ему. – Я пойду поищу глаз. Если я принесу его тебе, ты сможешь поставить его на место, да? Ты же вроде неплохо разбираешься в эфирном ремесле. А второй глаз ему вообще нужен? В общем, не важно, я пошла.

Я схватила золотую ладью и улетела, прежде чем Джаспер успел задать мне ещё вопросы, на которые я не могла бы ответить, не прибегая ко лжи.

Может, из-за меча моя жизнь и превратилась в хаос, но когда мы парили над городом, всё это забывалось, словно во всём мире были только я, меч и бесконечная синяя пустота. Почему-то здесь, в вышине, абсолютно всё казалось возможным.

Я давным-давно не испытывала этого чувства. Мы с мамой иногда ужинали на улице, со стороны пожарной лестницы, и она рассказывала мне о будущем, о том, как когда-нибудь у нас будет своя квартира, где мы покрасим стены в тот цвет, который нам нравится, а у меня будет целая комната. «Вон там, – говорила она, указывая за частокол крыш, на высокое светло-серое здание на краю Главного парка. – Видишь тот свет, на самом верху? Вон там мы будем жить. Высоко в небе – там наше место». Она щекотала меня, и я смеялась. Я носила фамилию отца – Гранби, в честь этого доброго человека, который умер от лихорадки до того, как я успела его узнать. Но своё имя, Ларк, я получила в честь матери, Луизы Ларкин. «Мы птицы одного полёта», – часто говорила она. Пока не взлетела слишком высоко, слишком близко к гнёздам ястребов, которые сломали ей крылья.

А теперь я делаю то же самое. Ищу преступника, который, вероятно, пытается воссоздать самый опасный механизм в истории.

Я посмотрела на спутанные провода, из которых состояло следящее устройство Джаспера, закреплённое у меня на запястье. Всё утро я летала туда-сюда на Ламлилем, но оно ни разу не пикнуло. Если не считать надсадного визга, который оно издавало, как только я приближалась к Куче. Два часа я летала над Кучей, пытаясь сузить круг поиска, пока не вспомнила уроки истории: на месте нынешней Кучи Найтингейл сражалась с Багровым Рыцарем. Сейчас там наверняка повсюду валяются кусочки красной стали, отколовшиеся во время решающей битвы.

Теперь мы снова пролетали над Костями. Его я оставила напоследок: во‐первых, потому, что мистер Тёмные Очки выглядел слишком лощёным, чтобы жить здесь, а во‐вторых… в общем, там не продохнуть из-за эфирных паров. Особенно в том месте, где я оказалась сейчас, к югу от фабрики мистера Пиншоу. И как раз над ломбардом Уиксуэлл. Я могла прямо сейчас опуститься вниз и обменять шахматную фигурку Джаспера на гору серебряных монет, которых бы хватило рассчитаться со всеми долгами и вернуть мамин медальон.

Три дня назад это было всё, о чём я мечтала, и единственная причина, по которой я согласилась стать Найтингейл. Но теперь всё изменилось. Я полетела дальше, над пыхтящей и шипящей громадиной эфирной фабрики. По правде говоря, мне понравилось быть Найтингейл. Оказывается, это приятно – помогать людям, делать что-то хорошее. Я предотвратила взрыв в шахте. Я спасла моих соседок и других посетителей кафе Дэшлилли. Мама бы мной гордилась.

К тому же был ещё Джаспер.

И меч.

Меч, с которым мы практически стали друзьями. Или даже чем-то большим. Союзниками. Он выбрал меня и теперь чего-то ждал. Иногда мне даже приходила в голову мысль, что меч заботится обо мне.

Может быть, вопреки всему я всё-таки настоящая Найтингейл.

– Ладно, – сказала я мечу. – Ещё один круг здесь, и если