Сказки для принцев и принцесс. Подарок наследникам престола - Николай Николаевич Каразин

во имя науки, во имя расследования тайны моей необыкновенной болезни, решено было предварительно меня анатомировать.

– Ай… Замолчите, замолчите… – вскрикнула одна из дам.

– Извините, господа, я предупредил вас, что речь будет не о чем-нибудь особенно веселом… я могу и прекратить…

– Ах, рассказывайте, – простонала дама, – это уже прошло!

– Время моего вскрытия назначено было в эту же ночь. Последний луч надежды моей погас… Кровожадные бандиты, вооруженные ножами, придут довершить свою роковую ошибку… О, проклятие!.. И тут же меня осенила мысль: «А, может быть, все это к лучшему?.. Легче принять смерть от удара ножом, во имя хотя бы науки, чем бесплодно проснуться в гробу, под тяжестью трехаршинного слоя песку и мокрой грязи…». Я геройски решил перенести мою печальную участь, я только думал об одном: «Сразу ли они меня прикончат, или будут резать по частям, мало-помалу углубляясь в свое исследование?». Наступила ночь. Я узнал это по тишине, по тому, что даже унылое рокотание дежурного причетника прекратилось. Снова вошли люди, установили какой-то другой стол, вынули меня из гроба, раздели и уложили! Я слышал бряцанье железа и стали, слышал предварительные разговоры и снова споры светил науки и, наконец, ясно услыхал, как один из них предложил своему коллеге приступить, пока, к трепанации черепа… «А я, мол, пока, займусь вскрытием грудной клетки». Сердце мое, почки и печень предполагалось унести с собой, для дальнейших, уже кабинетных исследований. Странное понятие о праве собственности!

Если бы вы, господа, могли бы представить себе хотя бы миллионную часть того, что я пережил, правильнее, перечувствовал, в эти минуты! Но этого нельзя выразить словами – это смесь смертельной тоски, отчаяния, злобы ко всему миру, презрения к своему бессилию, безотчетного, подлого страха, чувств человека, невинно осужденного, которому уже поздно надеяться на восстановление справедливости, которого уже связали, и палачи укладывают его голову под нож гильотины!.. И самое ужасное, что связали, то есть, лишили возможности борьбы, сопротивления…

А между тем время шло, и мои палачи не дремали – я чувствовал, как холодный нож плавно скользнул вокруг моего черепа, как прикоснулась к нему пила, с каким зловещим шорохом проникала она в глубь, как отделилась, словно крышка арбуза, вся срезанная часть, как мой бедный мозг обдала струя холодного воздуха… Я слышал, как под ножом другого хрустели мои ребра, я слышал, как меня обирали, грабили, мало-помалу, отделяя со своих законных мест важнейшие органы моего земного существования… Вдруг я услышал дикий перепуганный крик одного из моих палачей:

– Стойте – стойте! Он жив, смотрите…

Наступило общее молчание… Все как бы оцепенели, но сейчас же начались споры вполголоса, и поднялась суетливая работа.

– Да, конечно жив!.. Посмотрите – он поседел, его волоса, его борода. Скорее назад, все на место! Еще есть надежда на спасение… Хирургия так шагнула вперед!

Но с этой минуты, господа, я перестал уже не только чувствовать, но и слышать, одна только мысль мелькнула: «Убили! Теперь уже смерть настоящая!..».

Мне стало так хорошо, так спокойно – я в одно мгновение примирился с людьми, с жизнью, все и всех простил, и сам, даже сознательно, потянулся, выправив свои, неудобно разложенный на оперативном столе ноги!

Настоящим образом я пришел в себя уже спустя месяца три после всего этого происшествия. Хирургия, господа, в наше время, действительно, делает чудеса… ее представителям ничего не стоит разобрать человека по частям и потом собрать все вместе, словно механизм какой-нибудь.

Я потом много раз виделся со своими палачами-спасителями, и они мне рассказывали очень обстоятельно все подробности такого редкого, исключительного случая. Вы что на меня, господа, так подозрительно смотрите?

– Господин, а господин… Так нельзя!.. Ведь вы сами обещали не врать… Сами хотели только правду, чтобы без прикрас и преувеличений!

– Ах! Понимаю! Это вас смущает чудесный цвет моих волос!.. Ха, ха, ха!.. Вот видите, господа, милостивые государи и государыни. Вот, что значит быть человеком безупречной правды и никогда не дерзать уклоняться, хотя бы на полсантиметра от истины. Я бы мог объяснить вам метаморфозу моих волос вполне научно, я бы мог указать вам на такой вполне логичный факт, что ежели глубокая скорбь, сильное внезапное потрясение оказывают на волосы такое действие, как мгновенное лишение красящего вещества, то есть, быстрое седение, то такая же внезапная радость и наплыв счастья могут, как обратное явление, вызвать и обратные результаты, а согласитесь сами, что мне было чему радоваться, если так удачно я отделался от такого медицинского недоразумения… Но я этим не объясню дела, я вам имею честь представить еще лучшее, превосходное средство для восстановления утраченной красоты ваших причесок… Взгляните и судите! Это дивное, вне конкуренции, изобретение известного профессора химии, почетного советника при всех иностранных дворах и кавалера многих орденов, известного, великого ученого Абрама Зомер-Цвабеля… Взгляните и судите!

Тут рассказчик повторил свой красивый жест рукой, грациозно раскланялся и, поспешно раскрыв свой портфель, очень объемистый, которого мы все как-то не заметили сначала, вынул оттуда пачку визитных карточек, на другой стороне которых было крупно напечатано:

«Ночь Клеопатры»

краска для волос Абрама Зомер-Цвабеля.

(Прошу остерегаться подделки)».

Часть III

Истории реальные или не совсем, по крайней мере, весьма поучительные

Случайность

Гамлет: Есть многое на свете, друг Горацио,

Что и не снилось нашим мудрецам.

В. Шекспир. Гамлет

I

Собралось нас, несколько приятелей, у нашего общего друга, Овинова.

Хозяин наш был человек пожилой, давно за пятьдесят, холостяк и добрейший малый, хотя и проведший свою молодость очень бурно – да так, что из его похождений можно было бы составить целую эпопею. Служил он долго в глухой Азии, изрядно искалечен в боях и в настоящее время отдыхал с помощью весьма солидной пенсии на полной воле.

Собрались мы, главное, по случаю приезда капитана Кара-Сакала из Маргелана – в Ферганской области есть такой город – лет восемь не видали нашего чернобородого чудака и общего любимца. Остановился он у Овинова, а тот и разослал всем сборные повесточки.

Пришел я (живу поблизости, всего через улицу), пришел полковник Ларош д’Эгль, тоже сослуживец, прикатил в своей карете Терпугов, Иван Семенович, с супругой… Ну, и замечательная же женщина! Глядя на эту важную грандам, кто бы мог подумать, что всего год тому назад она скакала через бумажный обруч в цирке Чифунчели!.. Пожаловал и доктор, добрейший Семен Иванович, но без