Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru - неизвестен Автор

Пятница, 19 марта 1999

Выпуск 36

ОГЛАВЛЕНИЕ К МЕМУАРАМ - 1 Я сижу у окна, вспоминаю юность, Улыбнусь порою, порой отплюнусь. И. Бродский Я всегда считал, будто жизнь превратна: С корабля на бал, но потом обратно... На дороге тень, а за ней дорога. Хорошо везде, но народу много. Я всегда учил про "не плюй в колодцы". Разжигаешь пыл? А тушить придется... На собачке цепь, на цепочке дама. Хорошо везде, где есть ты и мама. Я всегда мечтал о тепле насеста. Если что-то брал - положи на место. Небеса - живот, а луна - липома. Хорошо везде и немножко дома. Я всегда молчал, если видел осень, А девятый вал - лишь один плюс восемь. Океан всегда прерываем сушей. Хорошо везде и все время лучше. Я всегда хотел потрепаться с Буддой. Если пил и ел - убери посуду. Если соль - моря, если парус - судно. Хорошо везде, а где плохо - трудно. Я всегда сжигал за собою мостик. Покидай вокзал, оставляя хвостик. На дворе трава, а в полене ножик. Хорошо везде, кое-где дороже. Никогда не спал в ледяной пороше, Молодой нахал, но чуть-чуть хороший. Иногда я жил, а живу я кучно. Хорошо везде, но немного скучно. Я всегда любил и все время сильно. Открывая тыл, порастаешь былью. Захотел вернуться - бросай монетку. Хорошо везде, но слегка и редко... * * * ОГЛАВЛЕНИЕ К МЕМУАРАМ - 2 Разве должно было быть иначе? Мы платили за всех, и не нужно сдачи... И. Бродский Мы жестки, как пол, и, как взятки, гладки, Развиваем мир по спирали в матке, Мы мешаем Вань - дурачков и Грозных, Мы хотим сейчас, а чуть раньше - поздно. Мы не любим драк, дураков и касты, Чтоб нырнуть в стакан, надеваем ласты. Потому что жить нам мешают стены Представляем Землю большой ареной. Улыбаем рот, обнажая десны, Вырубая лес, не блуждаем в соснах, Каждый вечер мы умываем руки, Уважая двери, не любим люки. Мы пускаем кровь, у нее нас много, Мы живем с медведем в одной берлоге, Мы не делим час на года и сутки, Мы уйдем от всех, не сказав "Минутку..." Создадим мы фирму и свяжем веник. Что такое друг? У тебя нет денег? Мы оплатим счет и уйдем надолго. Мы заплатим все, не считая долгом. Даже в картах мы поменяем масти, Нам отлично жить, мы не рвемся к власти. Мы сломаем меч, опуская в ножны, Много раз живем, этот раз - безбожно. Отольем свечу, не жалея воска, На подсвечник - мир, а фитиль - из мозга. Мы зажжем ее, возжелавши света, Мы и так живем, на свече согреты. Мы рожали детей: сыновей и дочек, Удаляли аппендикс путем примочек, Мы платили за всех: от Земли до Неба, Мы платили за все... Помогите хлебом... Саша С. Осташко <[email protected]>

Самоубийца "Желания сбываются ПОТОМ, страдания происходят СЕЙЧАС" - я решил сорвать этот лозунг, притороченный к коре моего головного мозга. Я изменил своей кровати с женским телом. Я изменил своим мечтам, окончательно поверив в реальность. Я изменил своим мечтам в кровати, отдавшись женской реальности. Почти все было готово к началу. Но чего-то недоставало... Я подумал: если я не жду никаких перемен, мне нужно изолироваться. Я забаррикадировал свои уши наушниками, я заблокировал свои глаза противосолнечными очками, я задраил свой рот сигаретой. Все входы были перекрыты. Впереди был только один выход - распахнутое окно, врата для жаждущих свободы. Я был готов. Но я подумал: а ведь я даже толком и не знаю то, что я хочу убить. И я побежал на крышу познать свой мир. Но когда я был уже там, моему взору открылись только крыши близлежащих домов. На каждой из них стоял такой же, как я, самоубийца. Я хотел им что-то крикнуть, но мне мешала сигарета, да они бы и не услышали меня, потому что их слух надежно защищали такие же, как у меня, наушники. Мир показался мне таким убогим, что мне стало неинтересно его убивать, и я начал спускаться с крыши обратно. Но на пол-пути меня осенило, что именно из-за этого убожества нужно всему положить конец, и начал опять подниматься на крышу. Но на полпути мне пришла в голову мысль, что... Так я провел весь день на лестнице, меняя направление своих мыслей и шагов, пока я вконец не запыхался и не опустился на ступеньку передохнуть. Очки натерли мне переносицу, и я, поколебавшись, снял их. И тогда я увидел Свет. В немом изумлении я стащил наушники. И тогда я услышал Звук. ...И тогда я выплюнул сигарету и закричал... 2. Когда ты упадешь с шестнадцатого этажа вниз на серый асфальт, и твоя голова треснет, как яичная скорлупа, ты не увидишь, что будет ПОСЛЕ. Ты не увидишь, как возле твоего трупа соберется молчаливая толпа, и напряженные лица будут стараться выражать только грусть и сострадание. Ты не увидишь, как к тебе осторожно подойдет бродячая паршивая собака и попытается лизнуть вытекающую из тебя жижу языком, но тут же будет отброшена прочь чьим-то раздраженным ботинком. Ты не увидишь, как маленькая девочка будет непонимающе хныкать, тянуть за руку свою маму и лепетать: "Маамаа, я хочу пииисааать!", и смущенная мать торопливо прикроет ей рот ладонью. Ты не увидишь, как кто-то в толпе попытается сказать что-то осуждающее о молодом самоубийце, но никто не поддержит его, и слова так и останутся одиноко висеть в воздухе, не разделенные ничьим вниманием. Ты не увидишь, как из пасмурного неба польет дождь, и его вода смешается с твоей кровью, и алые потоки побегут по тротуару к водостоку. Потом тишину разрежет вой скорой помощи и люди в белом возьмут тебя на руки, бережно поддерживая твой раскроеный череп, и толпа начнет с облегчением расходиться - их функция тут уже выполнена. Но ты не увидишь всего этого. Ты не увидишь и того, что случится спустя минуту, спустя час или год. Ты не захочешь этого увидеть. Ты не сможешь даже захотеть сделать это. Но если ты даже найдешь в себе силы оторвать загипнотизированный взгляд от асфальта внизу, заставить себя повернуться, покинуть крышу, спуститься на лифте вниз и навсегда уйти прочь от этого рокового дома, ты все равно ничего не увидишь. Ты не увидишь, проходя мимо табачного киоска, остановлю ли я на тебе свои глаза и пойду следом за тобой или же так и останусь стоять в очереди за сигаретами. Ты не увидишь, трясясь в гудящем вагоне метро, вытащу ли я свой блокнот и украду момент из твоей жизни своими незамысловатыми словами или же так и буду сидеть, уткнувшись в утренний номер газеты. И когда ты подойдешь к своему дому, и уже будешь готов раствориться в недрах своего подъезда, и случайный звук заставит тебя обернуться, ты не узнаешь, кто там таится в темноте неосвещенного переулка - я, с усмешкой сощурив глаза, или же твоя смерть, но так же сощурив глаза и в такой же усмешке... Спокойной ночи! 3. Вечер. Звезды соревнуются с фонарями в свете. Луна смотрит на все это и остается равнодушной. Я тоже смотрю на все это и остаюсь равнодушным. Я соревнуюсь с Луной в равнодушии. Апатия. Предметы теряют всякое значение и распадаются на атомы, которые начинают кружиться перед моими глазами разноцветными точками. Довольно неприятное зрелище, но я пытаюсь оставаться равнодушным. Апатия пульсирует внутри и вырывается наружу непереваренным вином. Почему-то вспоминается Фрейд. Я принюхиваюсь к карусели атомов перед моим лицом и чувствую, что они переполнены сексом. Все в мире стремится к соединению, даже в разрыве, даже в распаде. Соединение - единственный фактор вселенского движения, это просто формула жизни, вокруг этого все и вертится. А как религия сексуальна! Один я остаюсь равнодушным ко всякому движению, сидя тут на скамейке. Я - вне пола. Я - стазис в этой круговерти. Я - ноль. Я - центр мироздания. Хе-хе... Атомы замедляют свой бег, и я выуживаю из их неразберихи какой-то образ. Кто-то волосатый на четвереньках пощипывает травку. И слева тоже. И справа. Неужели я просидел так долго, что даже не заметил, как мир вернулся к началу своего пути? Как это прекрасно! Я приподымаюсь со скамейки и тоже падаю на четвереньки. Как хорошо, как легко! Мы опять в саду Эдема и где-то там, за облаками, за нами наблюдает добрый седобородый Бог. Мееее... Мееее... Я ползу по асфальту среди окурков и пробок от Кока-Колы... ...И разверзлись тут хляби небесные и Бог сказал мне металлическим голосом: "Гражданин! Зоопарк закрывается, пройдите к выходу!" И чьи-то сильные руки схватили меня и потащили, потащили, потащили...

Виктор Максимов <[email protected]>

А нальем-ка, друзья, а поплачем-ка! Что за время на нашем дворе-то? Который там год? А свихнулись года, а свернулись года да калачиком, Спрятав хвост, свой лысеющий хвост Да под теплый живот. А нальем-ка, друзья, по второй еще! Кем мы были на свете? Подвалы набив суетой, Мы хранили среди, мы лелеяли ларчик с сокровищем. А открыли ларец - да ларец оказался пустой. А по третьей, друзья, да отмерим-ка! Эта третья - за тех, кто в пути, что почти что итог. За окном во дворе вечереет Европа-Америка, Солнце падает навзничь, лицом обратясь на восток. А нальем-ка, друзья, по одной еще. Сколько их не хватило, друзья, на кухонный наш век? Да на дымное то, полунищее наше становище, Что годами хранило тепло прилетевших на свет! А споем-ка, друзья, наши ладушки. А померим-ка жизнь, как велось, протяженностью струн! Допоем - да и кончится молодость. Дальше - расклад уж как. Ну, еще посошок. Да еще посошок. Поутру.