Тухачевский - Борис Соколов

Командарма опять направили на юг, добивать Деникина. Но новое назначение он получил не сразу. В конце декабря победителя Колчака определили командовать 13-й армией Южного фронта, нацеленной на Крым. Тухачевский прибыл в штаб фронта в Курск, но командующий А. И. Егоров на армию его так и не поставил. 19 января 1920 года Михаил Николаевич обратился в Реввоенсовет Республики с отчаянным письмом: «Обращаюсь к Вам с убедительной просьбой: освободите меня от безработицы. В штаюгозапе (10 января 1920 года Южный фронт был переименован в Юго-Западный. — Б. С.) я бесцельно сижу почти три недели, а всего без дела — два месяца. Не могу добиться ни причины задержки, ни дальнейшего назначения. Если за два почти года командования различными армиями я имею какие-либо заслуги, то прошу дать мне использовать свои силы в живой работе, и если таковой не найдется на фронте, то прошу дать ее в деле транспорта или военкомиссаров».

Об обращении стало известно Ленину, который буквально накануне или сразу после этого письма, еще не зная о его существовании, в записке Склянскому, где распорядился о бессудном расстреле выданного чехами в Иркутске Колчака и объяснил, как и когда надо будет объявить о казни незадачливого верховного правителя, также интересовался: «Где Тухачевский?» Явно не без участия председателя Совнаркома так и не состоявшегося командарма-13 24 января назначили временно исполняющим обязанности командующего Кавказским фронтом, действовавшим против главных сил Деникина на рубежах рек Дон и Маныч. Укрепленные позиции белых здесь долго не удавалось прорвать, что послужило одной из причин смещения с поста командующего фронтом В. И. Шорина, у которого также возник острый конфликт с влиятельным руководством 1-й Конной армии — С. М. Буденным и К. Е. Ворошиловым. Последние считали, что их армию намеренно бросают в атаки на неприятельские укрепления без поддержки пехоты. Руководителей Конармии поддерживал близкий к ним со времени боев под Царицыном член Политбюро И. В. Сталин, состоявший тогда в Реввоенсовете соседнего Юго-Западного фронта.

Однако и на этот раз Тухачевский не сразу приступил к своим обязанностям. Вокруг поста командующего главным на тот момент Кавказским фронтом в Реввоенсовете Республики продолжалась какая-то закулисная борьба, не до конца понятная и сегодня. Во всяком случае, в штаб фронта в Саратов Тухачевский прибыл только 3 февраля 1920 года, и уже без приставки «врио». На следующий день он приступил к новым обязанностям. В день приезда Тухачевского в Саратов Сталин сообщил в разговоре по прямому проводу на Кавказский фронт Буденному и Ворошилову: «Дней восемь назад, в бытность мою в Москве, в день получения вашей шифротелеграммы (то есть 23 января, когда Буденный и Ворошилов прислали телеграмму Ленину, Троцкому и Сталину с просьбой сместить либо Шорина, либо их со своих постов, поскольку Шорин будто бы своими нереалистичными приказами поставил Конармию на грань гибели. — Б, С.) добился отставки Шорина и назначения нового ком-фронта Тухачевского — завоевателя Сибири и победителя Колчака. В Ревсовет вашего фронта назначен Орджоникидзе, который очень хорошо относится к Конармии». 5 февраля Тухачевский и Орджоникидзе прислали Буденному и Ворошилову успокаивающую, очень благожелательную телеграмму: «Неприятно поражены сложившейся обстановкой в отношениях соседних армий и некоторых отдельных лиц с героической красной конницей. Мы глубоко убеждены, что старые дружественные отношения возобновятся и заслуги и искусство Конной армии будут оценены по достоинству».

В ту пору, как видим, никакого антагонизма между Тухачевским, с одной стороны, и Сталиным, Ворошиловым и Буденным — с другой, не было. Сталин хлопотал о назначении Тухачевского командующим фронтом (до этого Михаил Николаевич командовал только армиями), а тот вполне лояльно отнесся к Конармии, приняв сторону ее командования в спорах со штабом фронта и командующим соседней 8-й армии Г. Я. Сокольниковым. Разлад начался позднее, во время похода в Польшу. А кончилось всё тем, что Сталин и Ворошилов в 37-м санкционировали расправу над Тухачевским, а Буденный был среди тех, кто вынес маршалу предрешенный смертный приговор. И даже четыре с лишним десятилетия спустя, когда Тухачевского с товарищами уже реабилитировали, Семен Михайлович, публикуя в 1958 году первую книгу мемуаров «Пройденный путь», предпочел, цитируя разговор со Сталиным, слова о назначении нового комфронта, победителя Колчака, опустить. Хотя Тухачевский и не был уже «врагом народа», крепкую нелюбовь к нему Буденный сохранил до конца своих дней.

С Кавказского фронта завязалась дружба Тухачевского с Орджоникидзе, продолжавшаяся вплоть до самоубийства Григория Константиновича в феврале 1937 года. Гибель Орджоникидзе и его конфликт со Сталиным в последние месяцы жизни тоже стали одной из причин падения Тухачевского.

Пока же Михаил Николаевич довольно успешно командовал Кавказским фронтом. Он вовремя повернул 1-ю Конную армию и ударную группу 10-й армии, наступавшие на станцию Тихорецкая, на север, что позволило внезапно атаковать кавалерийскую группу генерала А. А. Павлова, последнюю надежду Деникина, в районе станиц Среднеегорлыкская и Егорлыкская и в период с 25 февраля по 2 марта 1920 года разгромить ее в крупнейшем встречном кавалерийском сражении Гражданской войны. Теперь белые практически безостановочно откатывались до Кавказских гор и Новороссийска — единственного порта на Черноморском побережье Кавказа, откуда они могли эвакуироваться в удерживаемый корпусом генерала Я. А. Слащова Крым. Тухачевский в ходе Кубано-Новороссийской операции в марте не позволил Деникину спокойно провести эвакуацию из Новороссийска. Основная часть Вооруженных сил Юга России была пленена в ходе энергичного преследования. В Крым успел уйти лишь сильно потрепанный Добровольческий корпус и меньшая часть Донской армии, тогда как большинство донцов, не пропущенные в Грузию грузинским правительством, сдались Красной армии в конце апреля в районе Сочи. Была разгромлена также Кубанская армия, остатки которой укрылись в горах.

Теперь Тухачевский к громкому титулу победителя Колчака добавил не менее громкий — победителя Деникина, нанеся войскам «царя Антона» (так в шутку называли мягкого и доброго к солдатам генерала подчиненные) последний смертельный удар. 27 марта 1920 года командующий и Реввоенсовет Кавказского фронта доложили Ленину о захваченных пленных и трофеях. В руки советских войск попало свыше 12 тысяч офицеров и до 100 тысяч солдат деникинской армии, более 330 орудий и свыше 500 пулеметов, более 200 тысяч винтовок, вагоны боеприпасов, 240 паровозов, 6 бронепоездов, значительные запасы нефти и бензина…