Бунтарка для Альфы - Марго Лаванда

взрыва и мне становится не по себе. Почему-то охватывает чувство тоски, словно недостает чего-то.

- Ты будешь чудесной мамой, Алекс. Я, кстати, очень хотела бы попросить тебя быть крестной мамой моей малышки. У Александра уже есть крестные родители… Это сестра Эрика и его лучший друг.

- Ну конечно, дорогая, я с радостью!

Вдруг чувствую сильную слабость, меня вдруг начинает очень сильно клонить в сон. Скорее всего это последствие стресса. Сколько бы ни готовили меня как солдата, к любым испытаниям, организм начал сбоить. Слишком много всего – нашла убийцу моего клана, обрела истинного, поняла, что люблю так сильно, как и подумать когда-то не могла… Думала, неспособна на такое.

- Ты что-то побледнела, Алекс, - взволнованно смотрит на меня Белоснежка.

- Устала…

- Пошли дорогая, конечно! Твоя комната готова. Тебе надо принять ванну и поспать.

Мне приготовили восхитительно пахнущую ванну, аромат трав и каких-то пряностей стоял в воздухе, успокаивая, придавая сил. Я с наслаждением взяла в руки мыло и начала отмывать от кожи копоть, грязь, кровь. Смывая вместе с ними все воспоминания о жутких часах в плену. О жестокой драке на ринге. За последние сутки я впервые ощутила нечто похожее на покой.

Когда открываю глаза, понимаю, что глубокая ночь. Дом тих и безмолвен, а я умираю от жажды. Отправившись на поиски кухни, вдруг ощущаю чье-то присутствие. Оглядываюсь по сторонам. Абсолютная тишина. Выглядываю в окно.

Полная луна. Красивая, манящая… Она зовет меня.

Наконец удается отыскать кухню, тут просторно и очень уютно. Утоляю жажду, но возвращаться к себе в комнату не спешу.

Повинуясь порыву, выхожу из дома Белоснежки, проскользнув мимо охраны. Вдыхаю полной грудью запах леса – он совсем рядом. Зовет меня. Что же так сильно притягивает меня туда? Запрокинув лицо к небу, продолжаю думать о луне, с наслаждением ощущая, как звериная сущность вырывается на волю. Ночнушка трещит по швам и падает на землю. Какое наслаждение! Лапы утопают в зеленом мхе, который покрывает опушку перед домом. Ночь принимает меня, обнимая, лаская, подчиняя себе. Какое наслаждение чувствовать себя сильной, свободной, частью природы.

В воздухе витает прохлада. Могу поклясться, что рядом есть кто-то. Крадущийся по лесу, как и я. Одинокий путник? Задумавший недоброе зверь?

Повернувшись носом по ветру, пытаюсь взять его след.

Ветер доносит отголосок запаха подобного мне существа, и я устремляюсь вперед, в гущу деревьев, ведомая запахом.

Мимо луны плывут облака, из-за чего ее свет видится призрачным и мерцающим. От цели меня отвлекает разная мелкая живость, зайцы, белки и прочие, бросающиеся в рассыпную.

В какой-то момент все же теряюсь. Задрав нос, втягиваю воздух. Ничего. Но я продолжаю свой путь.

Через несколько сотен метров слышу стон. Похож на человеческий. Но кто из людей может находиться в столь глубокой чаще, где даже волка не встретишь?

Это существо ранено?

Внутренне подобравшись, охваченная каким-то странным, непонятным предчувствием, от которого адреналин в крови зашкаливает, потихоньку продвигаюсь вперед.

Заросли тут совсем плотные. Останавливаюсь у края обрыва.

Ветерок ласкает кожу, одновременно заставляя ёжиться. Нервничаю больше, чем когда-либо в жизни, чувствую, что не могу пошевелиться.

Подступает беспокойство. Мрак сгущался, и внезапная тишина словно пульсирует тайнами и вопросами.

На поляне огромный черный волк. Льющийся сквозь ветви деревьев лунный свет расцвечивает его шерсть, которая отливает золотом.

Волк склонился над человеческим телом. Этот человек еще жив... Но, судя по угрожающей позе волка – ненадолго. Подойдя чуть ближе понимаю, что человек стоит на коленях...

- Кейсер! – восклицаю мысленно, охваченная одновременно радостью и тревогой.

Любимый сразу реагирует на меня, поворачивает морду.

Мы возвращаемся в человеческое обличье одновременно. Бросаюсь на шею любимому, наши губы соединяются. Я знаю, что за добычу принес мой волк. Но сейчас мне на это плевать. Сейчас наши губы сливаются в горячем поцелуе…

- Я принес его тебе, детка, - говорит Кейсер, оторвавшись наконец от меня, только потому что обоим стало не хватать кислорода. - Мой подарок на нашу свадьбу. Ты можешь сделать с ним что захочешь. Утоли свою жажду мести. Заверши эту историю…

Давид успел за это время отползти на край поляны. Сейчас он ничем не напоминает могучего властителя мира. Жалкое, дрожащее существо.

- Вы твари! Нелюди! Вас надо истреблять! – верещит визгливым голосом, когда Кейсер хватает его за шкирку и тащит обратно, к моим ногам.

- Пощади, - всхлипывает, ползая передо мной на карачках. – Ты такая сильная, Алекс. Пощади, умоляю. Ты ведь подружилась с моими девочками. Как они без отца?

- А ты подумал об этом, когда лишил меня семьи, тварь? – оскаливаюсь на него. – Думаешь, что если мы не такие как ты, не похожи, обладаем другими навыками, то мы нелюди? Животные? Пусть даже так. Любая тварь имеет право на существование. Прописная истина, о которой ты позабыл. Или может быть не знал изначально. В любом случае, это тебя не оправдывает. Ты ошибся в одном. Это ты - нелюдь. Ты убивал невинных. Мы же, убьем тебя за все твои злодеяния.

- Нет! Пощади! Алекс… умоляю. У меня есть деньги. Очень много денег. Вы и представить себе не можете, сколько.

- Нам плевать. Какой же ты жалкий, - морщусь. – Перед неизбежностью смерти, вместо того чтобы просить за дочерей, о них волноваться… ты за шкуру свою трясешься. И все же, я не буду уподобляться тебе. И скажу, чтобы даже самый слабый и убогий твой родительский ген утешить. Мы позаботимся о твоих дочерях. Оборотни не станут мстить им, несмотря на все твои злодейские свершения. Твои дочери будут жить в безопасности. Будут молиться о тебе, тварь. И сожалеть… что их отец такое чудовище.

Высвободившись из объятий Кейсера, задираю голову вверх. Пусть еще раз этот урод Давид насладится зрелищем, так ему отвратительным. Превращением в зверя.

Луна как раз над нами, взошла, развеяв тени. Заливает овраг своим магическим сиянием. Мое обращение занимает всего пару минут, и вот я дикая, свободная, наслаждаюсь единением со зверем внутри. Ощущаю мир, краски, запахи вокруг, во стократ ярче и насыщеннее.

Давид визжит, орет, плачет. Его последние минуты наполнены мольбами и стонами.

Моя шерсть в крови, я рву, кусаю, вкушая кровь врага. Моя цель завершена, тяжелейшее бремя сброшено. Нет, я никогда не смогу восстановить часть себя, что умерла вместе с моим кланом. Но я сделала все, чтобы отомстить. И это даст мне силы жить дальше.

Глава 19

Мы