Такса - Дарья Волкова

— Хм… Нет, собственно.

— Вот и отлично, — сдергивает вниз его спортивные штаны, и ее рука убеждается в справедливости его слов. Относительно трусов. И всего остального. — Они, знаешь ли, в предложении руки и сердца совершенно лишние.

— Действительно, — его руки бесстыже хозяйничают, заставляя ее вздрагивать, постанывать. Он хочет, чтобы она была готова, когда…

Олег ловит себя на идиотской мысли: те, кто делали этот стол, явно думали о них с Женькой. Удобно. Идеальная высота. Чтобы войти. Плотно, глубоко. И двигаться, придерживая за спину, и целовать ее в мягкие губы. И заглядывать в беспомощные затуманенные глаза.

— Знаешь, всегда мечтал трахнуть любимую женщину на кухонном столе.

— Что, никто не соглашался?

— Любимых не было.

Она закрывает глаза, отдаваясь ритму их совместного движения. Но все-таки пытается оставить за собой последнее слово.

— Трахать… Где только… слов таких… набрался?

— От жены. Она у меня хулиганка и ругается как сапожник.

— Таким образом, как показывает сравнительный анализ, частота, тип и локализация этих мутаций не случайны и зависят от многих, пока еще не выясненных эндогенных механизмов мутагенеза.

Хорошо поставленный приятный женский голос звучит сначала в относительной тишине, а затем в аудитории начинает нарастать неясный шум. Причина этого шума — появившаяся в дверях аудитории мужская фигура. Парни смотрят на наглого незнакомца с ревнивым недоумением, девушки — с восхищением.

Наконец, на него обращает внимание и Женя.

— Что такое?

Олег отталкивается плечом от косяка и делает пару шагов внутрь аудитории. Интересуется безупречно вежливо:

— Евгения Андреевна, вы ни о чем не забыли?

— Гм… Нет. Но до конца пары еще двадцать минут.

— А до окончания работы ЗАГСа — полтора часа. Время, Евгения Андреевна! — он демонстративно стучит пальцем по циферблату серебристого Rado. — Время!

— А что — подождать никак?

— Я так думаю… — Олег обводит насмешливым взглядом обалдевшие от удивления лица, — что господа студенты не будут возражать, если сегодня занятия закончатся немного пораньше. Не так ли?

Ему отвечают нестройно, но в целом — утвердительно.

— Ну, вот видишь… Пойдем, Жень.

— Да пошлите вы его, Евгения Андреевна, — раздается вдруг неожиданно голос с задней парты. — Что вы в этом ЗАГСе не видели?

Ну, конечно, Корнев не мог смолчать! Девушки начинают хихикать, предвкушая очередное шоу.

Женька не знает — то ли смеяться, то ли — злиться. А Олег делает еще пару шагов по аудитории. Изогнутая бровь и холодный внимательный взгляд хорошо знавшему его человеку просигнализировали бы о том, что Олег… как минимум, — недоволен.

— Фамилия?

— Чья?

— Моя фамилия мне известна. Нетрудно сообразить, что речь идет о вашей.

— Ну, допусти, Корнев. Михаил Александрович, — парень бравирует.

Олег внутренне усмехается, оставаясь внешне холодным. Привлекательный, крепко сбитый, наглый. Считает себя самым умным. Такой же, как они с Димоном сколько-то лет назад.

— Значит так, Корнев. Если я узнаю, что вы позволяете себе некорректные, не по теме или многочисленные реплики на занятиях у Евгении Андреевны… Если вы, упаси Боже, будете пропускать занятия… Если вдруг, паче чаяния, не будете усердно изучать… как это называется?

— Мутагенные генетические процессы, — едва сдерживаясь, отвечает Женя.

— В общем, вот этот предмет! В этом случае приказ о вашем отчислении будет готов ровно с такой скоростью, с какой печатает принтер в приемной у ректора. А я лично позабочусь, чтобы там стоял самый высокоскоростной принтер. Я ясно выразился?

— Вполне, — после паузы отвечает слегка опешивший Михаил. Но он слишком наглый, чтобы сдаться так быстро. — Евгения Андреевна, а это что — наш новый ректор?

— Нет, — сквозь зубы отвечает Женя, — это мой личный… ректор.

— Ваш личный? Зачем вам такой… ректор? — Корнев пользуется случаем позубоскалить. — Бросьте его, сразу же видно — тиран и деспот!

— Да, действительно, — в их дискуссию вмешивается еще одно лицо — эффектная длинноволосая брюнетка, — бросьте. А я с удовольствием подберу, — откровенно подмигивает Олегу.

Олег тихо фигеет. Вот это детки… Как Женька с ними справляется? Да элементарно.

— ТАК! — в аудитории сразу становится тихо. Видимо, «господа студенты» прекрасно знают, что следует за вот этим вот «ТАК!», сказанным таким вот голосом.

— Еще одна реплика на данную тему, — зловеще продолжает Евгения, — и на следующем занятии вас ждет внеплановый коллоквиум!

Ответом ей служит тишина.

— Так, занятие окончено. К следующему вам необходимо самостоятельно изучить следующие материалы…

— Это было так обязательно?

— Что?

— Продемонстрировать, как мало это для тебя значит…

— Олег, ты все не так понял…

— Это настолько очевидно, что трудно понять неправильно. Ты забыла! А ведь мы договорились на конкретное время!

— Я не забыла! То есть забыла, но не про тебя. А про то, во сколько заканчивается пара.

— И что? Это важнее меня? Возвращаемся к тому, с чего начали: это всего лишь демонстрация того, как мало я для тебя значу.

— Олег! Тебе ветром голову не надуло? Несешь совершенную чушь.

— Факты говорят сами за себя.

— Обиделся… Ну, Олег, ты же знаешь, важнее тебя нет ничего!

— Правда? — он останавливается и поворачивается к ней лицом. И Женька понимает — похоже, его и в самом деле это задело. — Ты своеобразно это демонстрируешь!

Характер не исправишь. А он у нее горячий, импульсивный и непосредственный. И поэтому со словами «Я тебе сейчас продемонстрирую!» она хватает его за руку и буквально тащит за собой. Про себя отчаянно надеясь, что никому не приспичило задержаться сегодня — по идее, не должно быть, четвертая пара сегодня только у нее, да и весна наступила, тетки с кафедры предпочитали заниматься научной работой на садах-огородах. Дергает дверь кафедры — закрыто, отлично! Олег заинтересованно молчит, пока она достает из сумочки ключ, открывает дверь и вталкивает его внутрь.

— Давно хотел посмотреть, где ты работаешь… — начинает он, оглядываясь по сторонам, но закончить фразу она ему не дает. Обхватив ладонями щеки, поворачивает к себе и целует его. Олег отвечает ей мгновенно.

Они целуются не торопясь, со вкусом. Зная, что этот поцелуй — один в череде несчитано многих. И можно особо не увлекаться. Но они все-таки увлекаются, и оторваться друг от друга уже сложно…

И на звук открывшейся двери они не реагируют. А вот на далекое от деликатного покашливание отреагировать все-таки приходиться. Отпрянули друг от друга, как нашкодившие студенты, застуканные на месте преступления преподавателем. Хотя все происходит с точностью до наоборот. В дверях самодовольно улыбается Корнев.