Мир, в котором мы живем - Вадим Альфредович Вятсон

Хотя, конечно, сейчас в нашей жизни слишком много секса. Он стал властвовать над нашим женским «я», от чего нам всегда и везде нужен мужчина. И как защитник – у них это получается лучше всего, и как добытчик – ну, не всегда, порой женщина даёт больше, чем получает, и как сексуальный партнер – тут без них никуда. Мы всецело отдались мужчинам, которые порой вьют из нас веревки и делают что хотят, но все-таки лучше быть с ними, чем без них.

Поэтому, когда мы потеряли Кирилла, нашего лидера, и властителя, то казалось, что потеря эта будет невосполнима. Не скажу, что Лешка был принят нами сразу и безоговорочно. Да, он помог мне выбраться из той ситуации, он отдал мне флэшку, не пытаясь что-то себе выбить, получить или выторговать.

А потом просто ушел с Настей в закат. Как он сказал, он ведь не подписал никаких договоров, поэтому все договоренности с Кириллом – это договоренности только с ним и более ни с кем. А раз он убит, то, скорее всего, и договоренностей никаких не осталось. Ведь кто он и кто Кирилл.

Благородно, но и глупо. Поэтому я посчитала его лучшей кандидатурой на мужчину нашей мечты и вписала его имя в завещание Кирилла. Он был достоин стать нашим мужчиной и всецело оправдал мои и наши ожидания и как мужчина, и как защитник, и как добытчик…

Правда, не обошлось без конфликтов…

Но сначала о себе. О беременности своей.

Это мы с Кириллом покувыркались в новогодние дни. Он никого из нас не оставил без внимания, и как султан или падишах каждой отдал частицу себя и своего времени, но мне досталось его чуть больше.

И никто подумать не мог, что это будет последний с ним раз – повздыхала и всплакнула…

В общем, в начале февраля я поняла, что беременна, как раз в момент, когда Алексей подписывал первый чек. Точнее, закралось подозрение, уже ведь задержка была, поэтому мы тут же отправились в женскую консультацию, расположенную в нашем квартале в двадцать седьмом доме, в третьем подъезде. Там вообще расположилась целая поликлиника номер восемь. У каждого большого квартала были своя поликлиника и обязательная женская консультация.

Ну а после в Париж. Вот не смогла себя ограничить. А ночью секс, потом еще секс. И еще секс, постоянно секс.

Мы немного сошли с ума, но Лешка держался молодцом. Настоящий мужчина!

Правда, мне в какой-то момент стало плохо, беременность и мой возраст – не время для шуток. И я оказалась в женской консультации, пожаловалась на свое состояние, а Лешка услышал! Он как-то сказал, что не специально смотрит и слушает, а просто так получается, как током бьет и он слышит что-то важное. Так и сейчас, не будь этого тока, он бы и не знал о моем состоянии. Но узнал…

Как он на меня смотрел после этого. Он минут десять меня выговаривал, себя выговаривал, слал на себя какие-то проклятия только из-за того, что, не понимая моей беременности, оставался со мной таким же, как и всегда. Я сама любила небольшую или нежную грубость со стороны мужчины, вот он и утолял мою жажду моих странных желаний. А надо было или быть ласковее, или вообще прекратить со мной секс!

Ну я возьми и брякни, что с беременными это этакий экстремальный секс. Так, просто, с улыбкой сказала. А он взъелся, никогда его ни до, ни после таким не видела. И такой: я что, мерзавец, что ли? Или извращенец?

И возложил на меня табу: не приближаться к нему ни телесно, ни ментально, ни даже орально. Сказал, что, когда рожу, он будет моим неделю без остатка, но до этого момента никакого секса вообще!

Этот разговор, финал его слышали все девчонки, квартира Лешки ведь без дверей, не запрешься на тет-а-тет.

И, казалось бы, всем девчонкам по серьгам дополнительным. В сексе…

Но не совсем. Настя для Лешки была самой любимой и желанной, и именно она получила всю ту любовь, которую Алексей тратил еще и на меня.

В общем, Алиса и Таня хоть и приняли поначалу Алексея, но почувствовали, что он больше времени с Настей проводит, да и меня не забывает. Видимо, наш поход в Пустошь оставил неизгладимый след в наших отношениях. И в тот день, когда он отставил меня от своего тела, они решили выяснить отношения с ним.

Кричать не кричали, но как-то жестко на него насели, что мы все достойны одинакового внимания, и вообще не совсем понятно, что там у вас в Пустоши произошло и что на самом деле случилось с Кириллом. Это Алиса так на него наехала. А он взял и недолго думая подошел к двери входной, открыл ее и так:

– Вон пошли!

Ну, девчонки нет чтобы задний ход дать, плюнули и так гордо и вышли из квартиры. А он закрыл дверь и проговорил:

– Я никого не держу, – и в дальнюю комнату ушел.

Вот так нас осталось только трое девчонок – я, Настя и Света. Причем всю страсть Лешки на себя Настя приняла. Что касается Светки, то она всегда довольствовалась малым, больше любила на кухне творить, превращая обычную чечевицу в нечто умопомрачительно вкусное. Это, видимо, ее дар. А секс, как она говорила, так просто зарядка для тела и польза для мужчины. Она вообще юмористка у нас…

Это было в начале марта, а в последних его числах…

Четверо нас, но мы счастливы.

Раз в неделю обязательно большой марафет в Париже. И вот перед всеми процедурами обнажились, расслабились и в сауну, чтобы все тело отдохнуло и легче приняло все…

Сели, в пару отдыхаем, и тут я вижу, что у Насти синяки по всему телу! Так не очень были заметны, а на сухом пару прямо так выступили, как обвинители преступления! Это же надо! У нее – и синяки!

– Откуда синяки у тебя?

– Лешка задумался… – задумчиво так Настя произнесла.

– Задумался? Да за эти синяки его надо… – я аж дар речи потеряла.

– Что его надо? – Настя выпрямилась и на меня так в упор. – Что надо? В суд подать или высечь розгами, что ли? Ты сначала о себе подумай, а потом уже на других наезжай и учи!

Я второй раз потеряла дар речи, но все же произнесла:

– А что со мной?

– Что с тобой? Кого Лешка в три погибели скрутил, какую-то там позу из гребаной