Собрание сочинений. Том 5. Голубая книга - Михаил Михайлович Зощенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стало быть, и в первом, и во втором случае, то есть и при душевном конфликте, и при профессиональных причинах, в общем счете, все дело, за некоторым исключением, лежало в тех социальных установках, которые существовали.
И, значит, гибель многих замечательных людей, о которых мы говорили, произошла главным образом из-за неумения руководить собой и своим телом в тех условиях, которые при этом были.
Умение же жить вопреки всему необычайно трудно и было лишь доступно чрезвычайно немногим людям, о которых мы говорили. Стало быть, истоки всего этого вопроса лежат все-таки главным образом в социальных установках. И, стало быть, вопрос этот усложняется во всем своем объеме.
Этот вопрос о катастрофе замечательных людей мы решали как бы в грубом счете. То есть брали весьма ощутимые признаки — ранняя смерть, болезнь, душевные конфликты, прекращение работы. Но сколько, вероятно, было иных, более нам незаметных причин, которые вели к упадку жизнь и работу. Мы говорим о бедности, материальных лишениях, бесплодных попытках создать себе сносную жизнь.
Достаточно хотя бы сказать, что Бетховен[63] — человек, который, может быть, больше, чем другие, доставил радость людям, — умер в нищете. Причем он умер не в какой-нибудь седой древности, когда государственный строй как бы не нес ответственности в силу отсутствия высокой культуры и неуважения к искусству. Бетховен умер всего лишь сто лет назад. И нищета его, несомненно, со всем позором ложится на политическое устройство.
Мы говорим о вещах, которые, вероятно, много раз были продуманы. Мы говорим об этом не для того, чтобы открыть какую-нибудь новую Америку. Мы говорим об этих вещах для того, чтобы еще раз заново осветить все положение, которое существовало раньше и существует теперь в других странах.
Новый социалистический порядок нашей страны, по-иному распределяя блага, в корне меняет все отношения. Эти блага получают трудящиеся, то есть писатели, музыканты, ученые, рабочие и служащие, а не люди, умеющие торговать.
И в этом есть большая справедливость. И трудности наших дней — явление временное.
К некоторым областям труда у нас придется отнестись более гибко, чем это иной раз наблюдается сейчас.
Линдберг[64], который перелетел океан в тридцать шесть часов, стал состоятельным человеком. Может, и неправильно то, что он стал богатым человеком, но то, что его жизнь обеспечена, — это, несомненно, правильно. Во-первых, за этими тридцатью шестью часами стоят долгие годы тренировки и навыка, во-вторых, от этого человека можно ожидать еще более значительных достижений, даже если он продолжительное время этих достижений не делает.
Рассматривать же его как человека, способного всякий раз перелетать океаны, абсурдно.
Это не следует рассматривать как нечто свойственное человеку, как нечто доступное ему постоянно. Этот взгляд и это требование, несомненно, снижают квалификацию.
При капиталистической системе такое снижение квалификации, особенно в области искусства, случается нередко. А у нас этого следует, стоит и можно избежать.
VIII
Здесь пример переключения одной энергии на другую, то есть переключения психической энергии на физическую. Человек, раздражившись, создал в своем теле энергию, которая не исчезает сама по себе, даже при условии успокоения, — она лишь переключается на другой вид энергии.
В данном случае она переключилась на физическую энергию — человек стал кричать, двигаться и даже старался приподнимать тяжелые вещи. И, конечно, чем сильнее возникшая энергия, тем резче ее проявление.
Эти крики и физические усилия необходимо было сделать, для того чтобы возникшая энергия не обратилась во вред организму. Эта энергия в противном случае могла бы создать расстройство и заболевание органов, а иной раз даже и смерть.
Интересно отметить, что психическая энергия, возникшая таким образом, переключаясь, чаще всего избирает наиболее уязвимые места, то есть больные или чем-либо ослабленные места организма.
Стало быть, при дурном сердце явления возникли бы со стороны этого больного органа в виде припадка, сердцебиения или нарушения ритма.
При нездоровом желудке энергия избрала бы этот орган.
И не только такого рода энергия, но и любой болезненный процесс в организме может избрать это наиболее уязвимое место.
Я вспоминаю такой любопытный случай: одному малышу (моему сыну) привили оспу. В тот же день, наклонившись к нему, чтобы померить температуру, я случайно обжег его ладонь папиросой. Уже на другой день на месте этого незначительного ожога возникла оспенная язвочка, которая воспалилась гораздо значительнее, чем на уколах, сделанных врачом. То есть раздраженное больное место оказалось наиболее восприимчивым и доступным болезненному процессу.
Конечно, медицине известны и все эти законы, и всякого рода переключения энергии, но большинству людей эти законы либо вовсе неизвестны, либо известны в такой незначительной степени, что не приходится говорить о практическом применении своих знаний.
Ведь существуют более сложные законы энергии, знание которых просто необходимо, для того чтобы иной раз уберечься от катастрофы, или заболевания, или даже от той ранней смерти, о которой мы упоминали. Нередко такая смерть происходила просто от неумения руководить своим организмом, то есть от незнания самых элементарных законов энергетики.
Часто при усиленной мозговой работе человек не чувствует ни утомления, ни ослабления, а, напротив того, он чувствует себя превосходно и не теряет трудоспособности, полагая при этом, что его организм справляется и такая усиленная работа ему не вредна.
Между тем мозг может потреблять энергию, видимо, значительно выше нормы, однако это происходит, несомненно, за счет других органов, за счет других частей организма.
Вот почему при остановке работы реакция иной раз сказывается в чрезвычайной степени и нередко дело заканчивается гибелью (как, например, у Дж. Лондона).
Интересно, что даже в молодых науках известны тончайшие законы энергетики, — во всяком случае, их знает человек, который работает в этом деле.
А законы энергетики нашего организма, быть может и изученные в совершенстве, мало кому известны и, во всяком случае, малопопулярны.
Конечно, существуют целые отделы науки, как гигиена и логика, но все ж это для большинства людей малодоступно, слишком отвлеченно, туманно и, главное, малоприменимо практически.
В сущности, до сего времени нет каких-то элементарных правил, элементарных законов, по которым надлежит понимать себя и руководить собой не только в области своего труда и своей профессии, но и в повседневной жизни. Тут требуется какое-то практическое искусство понимать
