Под созвездием отца (сборник) - Нонна Доктор

– Чем дальше видится, тем больше любится…

Антонина сразу понравилась ему. Стройная независимая брюнетка с большими голубыми глазами вскоре заняла должность одного из ведущих архитекторов компании.

Жизнь Антонины резко изменилась, материальное благополучие казалось теперь стабильным. Антонина с легкостью признавалась себе, что не любит Зденека, но вместе с тем ей нравилось присутствие успешного мужчины в ее жизни.

Кристина никогда не задавала матери лишних вопросов. Она просто радовалась красивым подаркам, которые Зденек регулярно привозил из Праги. Девочка часто подходила к старому шкафу и, открыв его, подолгу разглядывала новые мамины наряды, осторожно касаясь их кончиками пальцев.

А вскоре Зденек подарил Антонине красный автомобиль с красивым номером и оглушительной сигнализацией. Быстро овладев навыками вождения, Тоня с наслаждением садилась за руль машины.

Жизнь вновь наполнилась яркими красками.

Зденек был старше Тони на двадцать лет. Он каждый месяц уезжал в Прагу к своей семье и не скрывал этого от Антонины. Они никогда не говорили об их отношениях, не желая что-либо менять. Казалось, так будет всегда. Но как только Антонина полностью осознала и приняла эту форму существования, Зденек внезапно исчез.

Улетев к семье на Рождество, в Москву он больше не вернулся. Фирму, которую возглавлял Зденек, вскоре признали банкротом, а контракты с ее сотрудниками аннулировали в одностороннем порядке. Антонина не стала исключением.

Любимый автомобиль пришлось продать. Вырученных денег хватило почти на год. Осенью Кристина пошла в первый класс. Вскоре она заметила, что старый шкаф с маминой одеждой теперь всегда заперт. Отыскав ключ, девочка открыла его и увидела, что красивых нарядов там почти не осталось…

Антонина вновь выстроила стену между постигшей ее болью разочарования, утраченными иллюзиями и реальным миром, в котором они жили с дочкой.

Зденек позвонил ровно через год после своего исчезновения. Антонина не сразу узнала его голос. Он с трудом выговаривал даже самые простые слова и медленно, словно нанизывая их на толстую нитку, произносил короткие предложения. Зденек перенес тяжелый инсульт и был частично парализован.

После разговора с ним Антонина подошла к окну и долго смотрела, как снег пушистыми хлопьями ложится на подоконник и почти тут же тает.В эту ночь она никак не могла заснуть и, задремав только на рассвете, увидела сон: словно она летит над пустынной дорогой – мокрой и блестящей от дождя, – и вдруг, будто из-под земли, перед ней появляется черная кошка с огромными светящимися глазами… Антонина быстро приближается к ней, не в силах остановиться, еще секунда – и она словно тонет в ярком обжигающем свете ее зловещих глаз…

Глава 3

Машина «Скорой помощи» мчалась по Садовому кольцу на максимальной скорости. Под оглушительные звуки сирены автомобиль свернул в Коптельский переулок и вскоре остановился около реанимационного отделения Института Склифосовского. Сердце молодой женщины остановилось еще до приезда «Скорой», но благодаря действиям опытного хирурга, случайно оказавшегося на месте трагедии, ее удалось реанимировать и со слабым пульсом доставить в операционную.

Антонина предчувствовала трагедию, случившуюся с ней в этот холодный ноябрьский день. Увидев семь лет назад страшный сон со зловещей кошкой, она знала, что он станет для нее пророческим. За несколько дней до случившегося, в тринадцатый день рождения дочери, Антонина заметила, что часы в кабинете отца остановились. Стрелки замерли в девять часов вечера, а несколько суток спустя в это же время электронный циферблат, встроенный в приборную панель ее нового автомобиля, разбился от сильнейшего удара.

Врачи несколько часов не выходили из операционной. Травмы, полученные при аварии, реаниматологи считали смертельными, но, несмотря на это, продолжали упорно бороться за жизнь пострадавшей. С трудом восстановив кровообращение, пациентке сделали срочное переливание крови. Утром пульс Антонины стабилизировался, но за несколько минут до рассвета, так и не приходя в сознание, она неожиданно впала в состояние комы.

Палата, куда поместили Антонину после реанимации, была наполнена молочно-белым светом, проникавшим сквозь небольшое окно с заклеенными матовой пленкой стеклами. В углу стоял маленький железный стол на ржавых колесиках и стул с четырехзначным инвентарным номером.

Вскоре тяжелые двери распахнулись, и на пороге палаты появилась девочка, в глазах которой плескался испуг. Кристина долго всматривалась в бледное, безжизненное лицо матери, не узнавая его…

– Мама, – беззвучно произнесла она наконец и осторожно подошла к Антонине. Прижавшись к руке матери, Кристина тихо заплакала и, не поднимая глаз, принялась исступленно повторять:

– Господи! Спаси и помилуй мою мамочку!..

С наступлением сумерек в палату вошла дежурная медсестра. Она осмотрела больную и, не произнеся ни слова, ушла. Вскоре Кристина услышала стремительные, быстро приближающиеся шаги в коридоре, и через несколько секунд на пороге больничной палаты появился высокий широкоплечий мужчина. Бледно-зеленая роба хирурга подчеркивала его темно-каштановые волосы и серые выразительные глаза. Девочка сразу узнала в нем доктора, который утром рассказал ей о случившейся трагедии. Ему было не больше тридцати пяти лет, но тени вокруг глаз и напряженный усталый взгляд делали его старше.

– Здравствуй! – произнес он приветливо и, подойдя ближе, протянул девочке небольшой сверток. – Возьми! Тебе необходимо перекусить…

– Я не голодна… Спасибо, Ян Давидович… – Кристина робко взглянула на доктора.

– Кристина, нам следует серьезно поговорить, – понизив голос, произнес доктор. И, положив бутерброды на стол, продолжил: – Ты уже достаточно взрослая, и мы можем говорить откровенно, ведь так?

Девочка молча кивнула и испуганно посмотрела на мать.

– Я тебе уже говорил… Твоя мама сейчас находится в так называемой посттравматической коме. Она как будто погрузилась в глубокий сон. Ученые до сих пор не могут понять, насколько человек, находящийся в коме, «уходит» из окружающего его мира, слышит ли он что-то, чувствует ли… Коварство комы в том, что она может длиться несколько часов, месяцев или даже лет… Ничего невозможно предсказать…

Ян Давидович стоял перед постелью Антонины. Он говорил спокойным, уверенным голосом, глядя на показания приборов, к которым была подключена пациентка. Его сильные руки с легкостью пианиста коснулись запястья Антонины. Мгновенно найдя пульс, он прервал свой монолог и неожиданно услышал, как сквозь слабые удары сердца женщины тихо плачет ее дочь.