Сверх - Виталий Сергеевич Останин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А Красные Мастера — это кто? — уточнил я, занимаясь нарезкой овощей. Решил, что вопрос не будет выглядеть подозрительно, по Поднебесной же в открытом доступе данных почти не было.
— Китайские сверхи. — голос девушки сделался жестким. У меня возникло такое ощущение, что конкретно к ним у Марианны Дмитриевны очень серьезные счеты.
— Слушай, а про Китай же вообще мало информации. Режим Красного Неба, Совет Восьми Бессмертных — больше же ничего нет. Не расскажешь?
— Дэн закрыл страну. — видимо, имея ввиду Дэн Сяопина, пояснила Маша. — У них там культ построение правильного коммунизма с личным восхождением к бессмертию и прочей мистической белибердой. Медитации, духовные практики, ци и еще черт знает что. У нас, конечно, там есть разведчики, но в элиту пока никому войти не удалось — очень закрытая каста. А Красные Мастера — это такая низовая гвардия. Первая ступень на пути восхождения. И, в своем роде, расходный материал.
— Погоди. Так у нас же с Китаем вроде мир? Чего тогда эти Красные Мастера сопровождают караваны с наркотой?
— Мир-то мир… — вздохнула девушка. — Только вот ты поди докажи, что эти сверхи действительно Красные Мастера. Посол их скажет, что дикие, сами где-то сыворотку достали и обратились.
— Но зачем? Мы же им не враги, вроде.
— Но и не друзья. В большой политике их вообще не бывает. Так что — целая куча вариантов "зачем". Отсев кандидатов на возвышение, прощупывание границ, дестабилизация пограничных территорий, ухудшение криминальной обстановки на них же. Другими словами — чем нам хуже, тем им лучше.
Картинка выстраивалась не очень радостная. Даже не будучи аналитиком, судя только по двум-трем направлениям, получалось, что СССР находится в обороне, которую постоянно проверяют на прочность. И вбросы препарата ЭМ — составная часть этих проверок. Впрочем, ничего нового. Расшатать, ослабить, создать пятую колонну внутри — враги делали тоже самое, что и в моем мире.
— А мы почему на это не отвечаем? — задал я вопрос.
— А кто сказал, что мы не отвечаем. — из комнаты донеслось фырканье. — Вить, ты долго будешь девушку вопросами терзать? Кормить когда будешь?
— Пять минут, Марианна Дмитриевна!
За стол сели все же через десять. С сервировкой я не слишком заморачивался, просто плюхнул в тарелки по хорошей порции ризотто, и положил приборы. Посреди стола поставил бутылочку соевого соуса — мое личное изобретение, от которого настоящие итальянцы, вероятно, схватились бы за сердце
Маша оглядела кашу с кусочками мяса и овощей с подозрением. Зачерпнула слипшуюся массу кончиком ложки, с настороженностью положила ее в рот. И через пару секунд удивленно воскликнула:
— А вкусно как! Ты что, в рис сыра насыпал?
— Ага. Тертого, двух сортов. И сливок. И еще много чего. Ты кушай. Приятного аппетита.
Тарелку, в которую я положил такую же порцию, как и себе, девушка опустошила вдвое быстрее меня. И потребовала добавки и рецепт блюда.
— Ты очень странный, Витя. — сообщила она, расправившись и со второй порцией. — Очень странный. В двадцать лет так готовить… И вопросы так умело задавать… Что-то ты о себе не договариваешь.
Вроде говорила она все это в шутку, смотрела на меня с улыбкой, но было понятно, что девушка предельно серьезна. Несмотря на эту маску веселой болтушки, она имеет богатый жизненный опыт вкупе с острым и все подмечающим умом.
Кроме того, ясно было и то, что просто так столетний или сколько ей там лет, сверх, не будет становиться гидом новичку. Марианна Дмитриевна решила провести со мной этот день, чтобы понять, кто такой Виктор Глебов, чем дышит и можно ли ему доверять. В войне меня уже посмотрели, теперь решили в мире прощупать.
— Это все воспитание. — стараясь говорить небрежно, словно мы продолжали перешучиваться. — Правильное.
— И немного старомодное. — все так же с улыбкой кивнула она. После чего вдруг спросила. — Витя, а ты точно обратился совсем недавно?
Шах. Еще не "шах и мат", но уже близко.
— В каком смысле, Маша? — "удивился" я. — Ты же читала мое досье…
— Читала, конечно. И очень сильно удивлялась. — улыбка с ее лица не сходили, но глаза смотрели на меня без отрыва. Как два рентгеновских лазера. Интересно, а у скрытников бывает способность читать мысли? — Молодой человек возвращается из армии. Девушка его не дождалась, уехала на комсомольскую стройку, что разбило парню сердце. Он, как и все дембеля устраивает алкогольный марафон, только вот длиться он не пару дней, а несколько недель. После чего продолжает катится вниз по наклонной, связывается с плохой компанией, принимает препарат ЭМ, который вожак банды получил от турецкого шпиона. И вдруг — меняет свое поведение на сто восемьдесят градусов.
— Что-то мне не нравится, куда ты ведешь…
— А я ведь еще не довела, Вить. Ты дальше слушай. Молодой человек получает способности — серьезный ранг биокинеза, высший метаморфизм. Очень удобно. И сразу же начинает устранять всех, кто его знал до этого. Дружков из банды, турецкого диверсанта — всех. С девушкой, которая возвращается со стройки, и хочет возобновления отношений, окончательно и бесповоротно рвет. Едет в учебку, в которой таких вот новообращенных проверяют довольно жесткими методами. В первый же день проявляет лидерские качества, во второй — ликвидирует сорвавшегося новичка и выходит на открытый конфликт с командованием учебной части.
— Я, если что, там был и все видел. Не зачем мне это рассказывать…
— А я не рассказываю, я размышляю. Конфликт привлекает внимание руководства ККС, сам Окелла едет разбираться, но Глебов ведет себя по канону правильного советского мальчишки, который за все хорошее и против всего плохого…
— И тогда, — перебил ее я, — этот улыбчивый негр кидает парня в Среднюю Азию, где сидят два очень старых и опытных сверха, чтобы они могли за ним понаблюдать.
— Верно.
Я уже понял, к чему Маша ведет. Но не дергался. Она была спокойна, не напрягалась и выглядела так, будто ведет обычную застольную беседу. Что означало наличие поддержки, которая может появится очень быстро.
— Давайте тогда уже к выводам, Марианна Дмитриевна.
— Так я еще не все аргументы озвучила! — рассмеялась она. — Паренек этот умеет
