Завоевание 2.0. Книга 2 (СИ) - Терников Александр Николаевич

Наше плавание начинало становиться приятным, так как ветер дул достаточно сильно, чтобы обеспечивать нам хорошую скорость и в то же время не причинять нам особого беспокойства. Работа на палубе была легкой, как и на всяком быстроходном судне при попутном ветре, и находилось время просто посидеть, наблюдая за летучими рыбками и слушая, как матросы травят свои байки.

Главный праздник — прием пищи, у нас обычно готовил молодой матрос Герард Роозе. Пили вино или воду. Обед включал в себя сухари, соленое мясо или рыбу, сыр, бобы, чечевицу, приготовленную с оливковым маслом и чесноком. Это Вам не Фландрия, колбас и всяких почек, петушьих гребешков, телячьих желез, бычьих хвостиков, бараньих ножек; здесь нет.

Некоторое время дули лишь слабые ветры. 17 июля одному матросу показалось, что он видит впереди землю, только галлюцинаций мне еще тут не хватало. Это было всего лишь облако. Океан был настолько спокоен, что моя команда заскучала. В последнюю неделю июля подул свежий попутный ветер, и наша скорость заметно увеличилась. Но направление немного изменилось на юго-запад, отчасти из-за ветра. Погода становилась все теплее, солнце явно припекает, тут можно легко заработать солнечные ожоги на коже. Мука закончилась, сухари с каждым днем становились все черствее, а вода из бочек — все более затхлой. Скоро стали встречаться большие стаи птиц, обычно летящих с севера из Северной Америки на Карибские острова, последуем за ними. 1 августа впереди стал виден берег, скорее всего, это Багамские острова или Гаити, судя по углу, под которым ночью Полярная звезда находится к горизонту. Не хотелось бы, чтобы внезапный ураган застал меня вне гавани, но пока еще приближения шторма я не ощущаю. Вижу в море рыбацкую пирогу индейцев, тут всегда существует риск быть убитым аборигенами или подхватить Желтого Джека, а то и какую другую мерзкую туземную болезнь. Но мне нужно определиться с местом. Осторожно приближаемся, я на ломаном таинос узнаю, где находятся большие острова. Понятно, к Гаити нужно прямо на юг, а западнее Куба. Отлично, все получилось.

ГЛАВА 12.

Повернули на юг, плывем под палящими лучами летнего солнца, раскалившего все вокруг словно в духовке, мои северяне фламандцы истекают потом. К ночи, прямо по курсу видим темную кромку берега на горизонте, теперь следуем вдоль берега на восток. Утром замечаю, что побережье поворачивает на юг, но в воздухе начинает ощущаться сильное присутствие атмосферного электричества, ожидаем дождь, а может и шторм, торопимся изо всех сил. Но на южное побережье завернуть уже не успеваем, начавшийся шторм пережидаем в глубоко врезавшейся в берег бухте на северо-восточном побережье Гаити. Спускаем паруса, становимся на якоря, злобные вихри реют над нами, но мы теперь надежно укрыты от их безумств.

Через день после шторма мы уже входим в гавань Санто Доминго. Здравствуй, полутора тысячная столица Западного полушария. Только за 7 лет с 1503 по 1510 год через этот небольшой поселок было ввезено в Испанию 5 тонн золота, наменянного у индейцев или намытого на золотоносных приисках Карибских островов. Неплохо, за эти деньги можно купить пару титулов Императоров Священной Римской Империи. Сейчас, конечно, все эти источники истощены, но уже на подходе золото ацтеков и инков. Снова знакомые ощущения: раскаленный воздух острова, тухлая вонь порта и все проникающая пыль.

Высаживаемся, выгружаем доставленные местным негоциантам из Испании груз, я же пока отправляюсь получать и отдавать деньги. Снова я в центре города в конце улицы Дам, на которой живут все влиятельные люди Санто-Доминго, любуюсь видом на дворец вице-короля, который еще Диего Колумб выстроил себе в стиле, который сами испанцы называют "альказар"- "мусульманский замок". Фасад из белого камня смотрит на город гармоничной галереей в пять сводов, подобная галерея повторяется на втором этаже в удачно выдержанных пропорциях; стойки балконных перил и украшения крыши оживляют весь комплекс, вызывая игру света на белом камне дворца.

Я так и не смог полюбить этот город, летом тут можно изойти потом не хуже чем в Африке, и при этом люди одеваются так, будто находятся где-то в Мадриде или Вальядолиде. В здешнем воздухе постоянно витала лихорадка, и я всегда удивлялся, почему только Христофор Колумб вообще выбрал это место. На улицах много народу, люди мелькают словно ласточки, часто замечаю знакомых, подхожу, здороваюсь, узнаю новости. Губернатор Кубы Веласкес в начале мая отправил в мексиканский Вера-Крус гигантскую экспедицию: восемнадцать кораблей, девятьсот человек команды, восемьдесят лошадей, девяносто арбалетов, семьдесят пищалей и двадцать пушек.

Веласкес явно пошел ва-банк. Он вложил в предприятие все свое состояние и мобилизовал все людские ресурсы Кубы. Двигали им исключительно оскорбленное самолюбие и жажда мести. Ему было известно, что Кортес направил Карлу V сказочные дары, и опасался, что его титул аделантадо (губернатора Мексики) теперь не более чем пустой звук. Веласкес пустился в эту авантюру без какого-либо разрешения королевского суда Санто-Доминго. Предупрежденные доброжелателями, судьи не замедлил послать к Веласкесу в Сантьяго аудитора Лукаса Васкеса де Аильон, чтобы уговорить его отказаться от своих планов. Аделантадо ни о чем не желал слушать, но ему не удавалось подыскать человека, способного возглавить экспедицию. Многие из его окружения, словно предчувствуя недоброе, отказались от его предложения. Наконец, во главе армады согласился встать Панфило де Нарваес, ветеран конкисты, прошедший уже через Санто-Доминго, Ямайку и Кубу.

Карательная экспедиция прибыла в Мексику, разместилась в главном городе тотанаков Семпоале, и попыталась переманить людей Кортеса на свою сторону угрозами и посулами. Зря, Кортес опирается на ядро из земляков Эстремадурцев, составляющих до трети его воинства, а там еще пока сильны традиции рыцарского ордена Алькантары, и чужаков там слушать не будут. К тому же Кортес еще со мной, в июле прошлого года, отправил свой донос королю на кубинского губернатора. "Веласкес чинил вред власти королевской, побуждая туземных людей к мятежу".

Бенито Мартин, капеллан Диего Веласкеса, тоже очутился в Вальядолиде и рассказывал там о людях Кортеса небылицы, как о бунтарях и смутьянах. Монтехо как-то не умел сопротивляться его напору, зато Алонсо Эрнандес Пуэрто Карреро, имевший знатную родню, не стеснялся и на одно слово отвечал десятью, сильно донимая этим епископа Фонсеку. Тогда тот вспомнил ему старую историю, как Пуэрто Карреро года три тому назад увез чужую мужнюю жену, и велел его арестовать, а сам, уже не стесняясь, донес Его Величеству во Фландрию о великих заслугах Диего Веласкеса, не упомянув даже о наших реляциях и письмах.

Когда же Алонсо Эрнандес Пуэрто Карреро был освобожден, он, вместе с Мартином Кортесом, отцом нашего вождя, и лиценциатом Нуньесом, тоже родственником Кортесов, послал особого курьера к королю во Фландрию, снабдив его дубликатами всех наших донесений, а также жалобой на действия и слова епископа Фонсеки, как отъявленного сторонника Диего Веласкеса. Отцу завоевателя, дону Мартину Кортесу, удалось с помощью своего ловкого адвоката добиться обратно выдачи драгоценностей из золота. Так все продолжалось до приезда Короля в Испанию.

Посылка Кортеса попала в руки короля в марте месяце, незадолго до его очередного отъезда в Германию на коронацию. Многие придворные в восторге убеждали императора взять эти драгоценные дары с собой. Надо было показать этим фламандцам, немцам, а заодно и аугсбургским банкирам, что Мексика даст все необходимые средства, чтобы обеспечить соответствующее положение императору и оплатить его долги. Но пока король молчал по поводу Мексики, у него были другие заботы

В Троицын день, воскресенье 28 мая, Кортес организовал тайную операцию командос в Семпоале. Была ночь, тропический ливень, обрушившийся на тотонакский городок, загнал часовых в укрытия и скрывал любой шум. Разбившись на четыре группы, люди Кортеса штурмом взяли лагерь испанцев. Дальнейшие события здесь пока неизвестны. Но я то в курсе: в Ночь Печали Кортес бежал из Теночтитлана и сейчас зализывает раны у Тласкаланцев, готовя свою страшную месть ацтекам. Долгими зимними вечерами во Фландрии, несмотря на мучительную головную боль, я вспоминал историю конкисты. Теперь у меня в голове сложился целый цветной художественный фильм о завоевании Мексики, который я всегда мог при желании посмотреть. При этом часто картинку дополняли белые субтитры внизу, с датами и географическими названиями. Как обычно в этих краях, пойдут воевать в сентябре, когда поспеет очередной урожай кукурузы. Но мне сентября ждать не стоит, сентябрь — пик сезона ураганов, так что короткими перебежками пойдем в Вера-Крус. И желательно успеть до эпидемии оспы, разразившейся на побережье как раз в сентябре. И нужно там стараться держаться подальше от чернокожего раба Нарваеса Гвиделы.