Смерть по заказу - Леонид Кудрявцев

Казалось, на этом инцидент должен был закончиться, но не тут-то было.

Крепыш, которого такой расклад почему-то не устроил, возопил:

– Наших бьют!

Похоже, он считал, что имеет право бить своего товарища только лично. Что кто-либо другой не имел ни малейшего права прикладывать к этому делу хоть палец.

И вот тут-то самое главное и началось.

Не прошло и пары секунд, как ресторан превратился в поле боя. Визжали убегающие к выходу проститутки, музыканты, напрочь забыв об инструментах, ринулись к служебному выходу. А в центре зала уже дралось человек пятнадцать. Трещала мебель, слышались жуткие матюки, кто-то диким голосом вопил «Кий-я-я-я!».

Правда, за огнестрельное оружие никто пока еще не хватался. Это обнадеживало. Но тем не менее пора было выбираться.

К тому времени, когда в центре зала затрещали разбиваемые о головы противников стулья, Андрей и Виктор уже стояли, прижавшись к ближайшей стене спиной, готовые вырубить любого, кто к ним приблизится на расстояние вытянутой руки.

Один приблизился.

Парень в разорванной на груди футболке, выкрикивая что-то нечленораздельное и размахивая нунчаками, подскочил к Виктору и, получив могучий удар в челюсть, рухнул на пол. Андрей бросил на друга одобрительный взгляд.

– Давай-ка отсюда уходить, – вполголоса проговорил Виктор.

– Согласен, – отозвался Андрей.

По стеночке, по стеночке они осторожно двинулись к выходу.

С улицы послышались сирены милицейских машин. Тут уж было не до осторожности. Друзьям совсем не улыбалось оказаться в отделении, причем совершенно ни за что.

– Прорываемся, – приказал Андрей.

И они, оторвавшись от стены, вихрем пронеслись через зал, сшибая попадавшихся по дороге «бойцов». К счастью, друзья успели выскользнуть из зала и устроиться в холле на кожаном добротном диване буквально за несколько мгновений до того, как в гостиницу ворвался отряд милиционеров.

Большинство рванули прямиком к ресторану, но один, поигрывая дубинкой, все же направился к друзьям. Видимо, уж сильно ему не хотелось заниматься усмирением разошедшихся не на шутку хулиганов. Впрочем, вполне возможно, ему просто не понравились лица сидевших в холле Виктора и Андрея. С милиционерами это бывает.

Остановившись перед ними, он некоторое время, поигрывая дубинкой, рассматривал двух друзей, которые с самым невинным видом закурили по сигарете и теперь разглядывали его не без некоторого интереса.

Оба прекрасно понимали, что неприятности продолжаются. Теперь от их поведения не зависело почти ничего. Главное уже случилось. Представитель власти обратил на них внимание и счел достаточно безобидными, чтобы попытаться взять в оборот. Единственный способ выйти из этой ситуации без потерь было быстро и эффективно доказать мильтону, что тот глубоко ошибается. Смирение в таком случае рассматривается как слабость, а излишняя агрессивность – как глупость, качество, тоже требующее наказания.

Наконец милиционер почувствовал, что ситуация требует действий. Чем дольше он будет стоять перед этими парнями, тем более глупо он будет выглядеть.

– Ну вы, фраера, – сказал он, делая свирепое лицо, – встать!

Если бы Виктор с Андреем встали, то они признались бы в своей слабости. Если бы они послали милиционера подальше, то расписались бы в своей глупости. Самым лучшим поступком было встать, дать этому зарвавшемуся дуболому в морду и пуститься наутек.

Они не смогли… Их разобрал совершенно идиотский и поэтому необоримый смех. Они хохотали как никогда, валясь на кожаные подушки дивана, колотя себя по бокам и просто изнемогая от чудовищного, просто гомерического хохота.

И это было самое худшее, что они могли сделать. Потому что рядовой милиционер такого простить не мог. Будь перед ними кто-нибудь постарше званием, это было бы самым лучшим выходом. Только не рядовой. Рядовому милиционеру юмор по уставу не положен.

Мучительно побагровев, милиционер спросил:

– Что, не поняли, значит?

– Ага! – сквозь хохот выдохнул Андрей, буквально катаясь по дивану.

И тогда милиционер решился. Он шагнул вперед, и его дубинка пошла на замах. Судя по всему, первый удар должен был прийтись по голове Андрею. И ничто этот удар остановить не могло…

В эту секунду Андрей и Виктор, как по команде, прекратили смеяться. Дело принимало совсем уж паршивый оборот.

И тут из-за спины милиционера послышался голос:

– Стоять!

Но дубинка уже шла вниз и сдерживать удар милиционер не собирался. На счастье, Андрей, мгновенно среагировав, убрал из-под удара голову. Резиновая палка опустилась на спинку дивана, и обтягивающая ее кожа с сухим треском лопнула.

Милиционер выдохнул воздух и снова замахнулся. Но тут из-за его спины еще более повелительно послышалось:

– Стоять, кому говорю!

Очнувшись, милиционер обернулся. За ним стоял старший лейтенант Хлынов. Лицо у него было совершенно спокойное, словно бы перед ним ничего особенного не происходило.

– Что это вы себе позволяете? – отчеканил он. – Почему избиваем?

– Они… это… – замялся было милиционер, но тут же нашелся: – Они в драке участвовали…

– Врешь, – сказал Хлынов. – Те, кто участвовал в драке, сейчас еще в зале. Кстати, как и ваши товарищи. Вы вообще что сюда приехали делать? Избивать случайно попавшихся в фойе людей или ликвидировать хулиганство?

– А это… они первые стали смеяться. Сидят и оскорбляют словами. Вот я и решил их… слегка демократизатором…

– Врет, – сказал Андрей. – Не трогали мы его.

– А вас я попросил бы помолчать, – резко оборвал его Хлынов.

Снова повернувшись к милиционеру, старший лейтенант некоторое время с большой неприязнью разглядывал его, потом махнул рукой:

– Идите, сержант, выполняйте ту задачу, ради которой вы сюда приехали.

Милиционер бросил на Андрея с Виктором злобный взгляд и, круто развернувшись, двинулся в сторону ресторана, шум в котором постепенно стихал.

Хлынов засунул руки в карманы и, задумчиво рассматривая друзей, сказал:

– Что же мне с вами делать, голубчики?

Андрей слегка улыбнулся:

– А ничего. Зачем с нами нужно что-то делать?

Хлынов задумался.

– Не нравитесь вы мне. Очень не нравитесь, – наконец изрек он. – Почему, не могу сказать, но факт остается фактом. Уехали бы вы завтра, что ли? А то ведь я еще подумаю-подумаю да запру вас в «аквариум». Потом начну выяснять, кто вы такие да зачем конкретно приехали… Сделаю запросы, сниму отпечатки пальцев…

Он сделал паузу, видимо, ожидая, как на эти слова отреагируют Андрей с Виктором. Те молчали, Хлынов покачался с носков на пятки и наконец сказал:

– Вот что, ребятушки. Я подозреваю, вы мальчики довольно крутые. Если я вами займусь всерьез, это потребует массу усилий, кучу потраченного времени и, вполне возможно, кончится для меня некоторыми неприятностями. Для вас, конечно, это кончится гораздо хуже. Но дело в том, что у меня как раз сейчас времени на вас нет. Есть дела и поважнее. Если вы меня сильно достанете, то свободное время появится. Смею вас уверить. Поэтому…

Он снова покачался с носков на пятки и продолжил:

– Поэтому… мотали бы вы из города… Прямо завтра. Утречком съедете из гостиницы и прямиком на поезд. А может, и на самолет. Никак не понимаю вашей нелюбви к этому виду передвижения… Короче, если завтра к вечеру я вас обнаружу в гостинице – пеняйте на себя. Поняли?

– Как не понять, – ответил Виктор.

– Ну вот и хорошо. Приятно, когда умные люди понимают друг друга, – проговорил старший лейтенант. – И из холла советую уйти. Сейчас начнут вытаскивать из ресторана драчунов. Могут прихватить и вас. Доказывайте потом, что вас там не было, что вы не участвовали… Тем более что костяшки пальцев у вас обоих ободраны. Конечно, можно сказать, что дрались вы не сейчас. Так ведь это еще надо доказать. Доходит?

– Доходит.

Виктор встал и хлопнул Андрея по плечу.

– И в самом деле, что-то мы засиделись. Пошли, что ли?

– Пошли.

Андрей тоже встал, и два друга проследовали к лифту. Когда его двери закрылись и стали зажигаться одна за другой обозначающие этажи кнопки, Андрей сказал:

– У меня такое ощущение, что этот милиционер про нас что-то знает.

– Вестимо, – ответил Виктор. – Причем не что-то, а очень многое. Наверняка он знает, кто мы и зачем приехали в этот город. А уж то, что это мы покосили налетчиков на шоссе, – и к бабушке не ходи.

– С чего ты так решил?

– В номере все объясню.

Они поднялись на свой этаж и получили у дежурной ключ от номера. Оказавшись в нем, Виктор включил старенький обшарпанный телевизор и отрегулировал его громкость так, чтобы он не сильно мешал разговаривать, но и не давал подслушать их разговор. Это было нелишне. Стены в гостинице и в самом деле были словно из фанеры.

– Итак?.. – спросил Андрей.

Виктор уселся в кресло и задумчиво побарабанил по его подлокотнику.