Холодные дни - Джим Батчер

– Я имею в виду: почему ты спал на борту?

– Потому что ты не соизволила сообщить мне, когда именно заявишься, а я хотел спать, – ответил он.

Молли искоса взглянула на Томаса, потом посмотрела на меня:

– Я просила тебя быть здесь?

– Ну да, – фыркнул Томас. – Ты звонила около десяти.

Молли хмуро продолжала смотреть на меня.

– Нет. Нет. Я не звонила.

Томас резко перекрыл подачу топлива. «Жук-Плавунец» двигался по инерции, постепенно снижая скорость. Стук двигателей смолк, и снова стали слышны волны, плещущие о корпус катера.

– О’кей, – сказал Томас. – Хм. Тогда что, черт возьми, происходит?

– Молли, – спросил я, – ты уверена?

– В список моих проблем провалы в памяти и бессознательные действия не входят, – ответила девушка.

Томас покосился на нее:

– А если бы входили, как бы ты о них узнала?

Молли нахмурилась:

– Резонный вопрос. Но, насколько я знаю, прежде никаких свидетельств таких провалов не было. Я так же уверена в этом, как и во всем, что воспринимаю чувствами.

– Значит, если Молли не звонила мне… – начал Томас.

– Кто же звонил? – закончил я.

Вода плескалась о борт.

– Что будем делать? – спросила Молли.

– Если кто-то устроил так, чтобы мы оказались здесь, – сказал Томас, – то это западня.

– Если это и западня, ее не слишком-то старались замаскировать, – сказал я. – Пока все, что мы знаем наверняка, это то, что кому-то необходимо, чтобы мы прибыли сюда.

Молли кивнула:

– Ты думаешь?…

– Работа Мэб? – спросил я. – Подготовить все для моей поездки? Да, возможно.

– Если твоему новому боссу понадобилось, чтобы ты оказался на острове, не проще ли было приказать тебе отправляться туда? – спросил Томас.

– Пожалуй, – сказал я. – Сейчас моя работа в основном и состоит в том, чтобы выполнять ее приказы.

Молли негромко фыркнула.

– Может, со временем я к этому привыкну, – сказал я. – Кто знает?

Томас тихонько хмыкнул.

Волны били в борт все громче.

По сути, выбор у нас невелик. Хитростью ли нас заманили сюда или нет, все равно оставалась огромная потенциальная проблема острова, которой предстояло заняться как можно скорее. Если выжидать – наступит рассвет, и тогда вполне вероятно, что я буду слишком занят – или мертв – чтобы решить проблему до того, как она разнесет полстраны. Что значило: единственное время для реальных действий – прямо сейчас.

– Хоть бы раз, – проворчал я, – хотелось бы спасать положение не под тикание часового механизма. Понимаете, о чем я?

– Быть монстром – работенка полегче, – кивнув, сказал Томас. – Гораздо, гораздо легче.

Таким образом мой братец несколько двусмысленно дал мне понять, какого он обо мне мнения.

– Думаю, все мы знаем, что я не слишком умен для этого, – ответил я. – А теперь молчок, и держитесь начеку. Томас, подтяни катер к причалу. Посмотрим, кто же нас так заждался.

В конце девятнадцатого века на острове возник маленький городок, ставший пристанищем для доков, складов и, возможно, рыбного и консервного промыслов. Жили здесь от силы пара сотен человек.

Но в наши дни здесь больше никого не было. А то, что осталось от городка, напоминало какой-то скелет, лежащий среди деревьев, проросших сквозь доски настилов. Я не знаю, что случилось с городком. В рассказах о тех временах упоминаются только какие-то таинственные события на озере и приток новых пациентов в заведение, в те годы считавшееся психиатрической лечебницей. Город был вычеркнут из всех записей, и даже его название осталось неизвестным. И остров точно так же испарился из всех официальных бумаг – я предположил бы, что тогдашние власти сочли, что скрыть существование острова будет лучшим способом защитить людей от его воздействия.

Вообще-то, зная то, что я знаю сейчас, я решил бы, что остров сам заставил их принять такое решение. Остров, который я назвал Духоприютом, был очень даже жив.

Как и почти весь мир, вообще-то. Люди думают, что цивилизация и организованная религия каким-то образом уничтожили духов, существующих в природе – повсюду в мире. Нет, не уничтожили. Люди не такая уж всемогущая разрушительная сила, как мы в своем высокомерии считаем. Мы можем изменять многое, это правда, но мы так и не уничтожили ни этих древних духов, ни их присутствия в природе. Не настолько уж мы могущественны. Мы слишком шумны и слишком заняты собой, поэтому большинство людей даже не осознают присутствия духа земли, которого древние римляне называли genius loci.

Так что, понятно, что ни о чем не догадываются они и тогда, когда оказываются в присутствии действительно могучего духа земли – такого мощного духа, как, например, Везувий.

Или Духоприют.

До того, как меня подстрелили, большинство выходных я проводил на острове, и Томас часто сопровождал меня. Из свежего леса, разного барахла, собранного в покинутом городе, понтонов из пластиковой обшивки и камер от старых тракторных колес мы соорудили плавучие мостки, служившие нам доком, привязав его к старым сваям, которые когда-то поддерживали более мощное сооружение. Завершив работу, я назвал наше сооружение «Как жизнь, Док»[29], и Томас зашвырнул меня на двадцать футов в озеро, тем самым доказав, что ни разу не сечет фишку.

(Но, едва я просох, как с помощью магии зашвырнул его на сорок футов. А что, он мой брат, в конце концов! Такие у нас, пацанов, развлечения.)

«Жук-Плавунец» медленно продрейфовал в док, мягко ударившись о шканцы. Требуется определенная ловкость, чтобы, перегнувшись через борт, завести катер в плавучий док, но, к счастью для меня, акробатом для этого быть не обязательно. Внешние доски дока мы выкрасили фосфоресцирующей краской, и они мягко светились в темноте, очерчивая силуэт сооружения. Катер коснулся причала, и я закрепил первый швартов к кольцу, которое мы установили с Томасом, потом прошел вдоль дока и поймал второй швартов, брошенный братцем с катера. Когда суденышко было надежно закреплено, Томас спустил трап (чем не пиратская жизнь!), и Молли мягко пробежала вниз на доски дока. Томас шел последним, застегивая свой оружейный пояс, на котором болтались смехотворно-огромный «десерт игл»[30] – видимо, на случай нападения бешеного африканского буйвола – и здоровенный филиппинский мачете с широким лезвием.

Глядя, как он обвешивается оружием, я начал ощущать себя несколько голым. Обычных моих штуковин, благодаря которым я до сих пор выживал в различных неприятных ситуациях, при мне не было. Я вытирал потные ладони о джинсы, хмурился и старался не думать о том, что все мое оружие – это курьерская сумка на молнии и говорящий череп.

Томас заметил это.

– А! Чувак, тебе нужен ствол?

– Твои прибамбасы чересчур модные, – ответил я.

Он взошел обратно на борт и вернулся с натурально музейной хреновиной. И швырнул ее в меня.

Я поймал оружие и стал его осматривать. Это был «винчестер» – многозарядная винтовка рычажного действия со скругленным ободом рычага, служившего для перезарядки. Действительно тяжелая штуковина: восьмиугольный ствол, ореховые ложе и приклад, блестящий медный подствольный магазин, элкхорновский[31] прицел. Вес винтовки успокаивал: я чувствовал, что даже если закончатся патроны, я все равно смогу использовать эту дуру в качестве серьезного оружия. К тому же, какой патронище туда ни суй, при такой массе самóй винтовки отдачи практически не почувствуешь. Это как стрелять из ружья, которое слегка толкает тебя в плечо, а не стремится вышибить его из сустава.

– Кто я по-твоему? – возмутился я. – Джон Уэйн?

– Ты не настолько крут, – хмыкнул Томас. – Оружие удобное, простое в обращении и лупит куда дальше пистолета. Рычажного действия, надежное, не подведет даже в разгар апокалипсиса.

Очко в его пользу, учитывая последние повороты в моей жизни.

– Патроны?

– Стандартные, для кольта-45, – ответил он. – Одним выстрелом снесет с ног любого гиганта, да так, что вставать ему уже не придется. Лови.

Он бросил мне пояс-патронташ – тяжеленный, металлические гильзы размером с мой большой палец. Я перекинул пояс через грудь, убедился, что патронник пуст, но патрон в магазине готов к подаче в ствол, и пристроил громоздкую винтовку на плече, придерживая ее рукой за приклад.

Молли вздохнула:

– Мальчишки…

Томас ткнул пальцем в сторону катера:

– Там у меня автомат, можешь взять, Молли.

– Варвар, – сказала она.

– А я не заслужил автомата? – поинтересовался я.

– Не заслужил, – отрезал Томас, – потому что не умеешь стрелять. Я и эту штуку тебе дал, чтобы у тебя на душе полегчало.