Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин

А железная крыша к тому же, если сделать стоки, позволяет собирать дождевую воду, а это тоже плюс. В общем, выбор сделан, а баню поставим в следующем году. Хотя сруб я закажу. Постоит пока на улице, ничего с ним не будет, разве что станет детской игровой площадкой.

Этот хмырь всё поглядывал на нас со стороны, а когда подъехал «газон» и мы стали забираться в кузов, он было заметался, но так и остался ни с чем. Кабина была занята, я расстелил на кирпичах тряпицу, и мы сели на неё, уперев ноги в борта. Так и поехали, техникой безопасности здесь никто не заморачивался. До деревни ехать минут сорок.

Вообще, о продаже этого ружья договорилась Марфа Андреевна, которая знала, что я его ищу. Правда, что за ружьё, неясно, известно только, что горизонтальная двустволка, и это всё.

А с хмырём я решил не связываться: видел, как неподалёку от него высунул нос наш участковый, также наблюдая, как мы уезжаем. Ну точно, приманка. Да пошли они.

Нас высадили у места стройки, а дальше мы уже сами дошли до дома владельца ружья. Мужик – военный инвалид, правой кисти не было. А увидев, что он продаёт, я чуть не упал от радости: это же немецкий «Зауэр»!

Было дело, собирал информацию по ружьям, нашлись знающие, объяснили. В основном в Союзе вертикалки выпускали, а после войны взяли такой вот «Зауэр» и решили скопировать. Получился Иж-49, но внесли свои дополнения, отчего испохабили хорошее ружьё. В общем, не фонтан.

А мужик трофей из Германии привёз. Двустволка как новая, хозяин из неё и не стрелял особо, не охотник он. Был и патронташ на двадцать пять патронов. Все расстреляны, гильзы вставлены: сам расстрелял в огороде, а чем снаряжать, не было.

Ну, для меня это не проблема. В Штатах, в Техасе, я вскрыл оружейный магазин и забрал всё что нужно. Калибр тут шестнадцатый, ходовой, а у меня и для двенадцатого калибра всё было. Впрочем, ружья тоже имелись, одно как раз точно такое же, но я не мог их засветить, необходимо было официально купить ружьё, как вот сейчас.

Теперь я смогу свободно ходить на охоту. Любителей в селе мало, всего двое ходят, когда удачно, когда нет. Кстати, один косулю взял в прошлом году, об этом всё село знало.

Конечно, во время осмотра я держал лицо невозмутимым, даже недовольным: мол, фигню продаёте? К нему даже патронов нет? Торг был недолгий. Марфа Андреевна уплатила деньги и взяла сумку с ружьём, а я патронташ. Купили дешевле ожидаемого, реальную цену ружью мужик, видимо, не знал.

Потом мы вернулись к месту стройки. Машину уже разгрузили, так что мы забрались в кабину и поехали обратно в село. Когда прибыли, Марфа Андреевна на работу убежала, а я сел за стол в саду, достал принадлежности для чистки и занялся делом. Состояние у ружья среднее, почищено плохо.

Я всё ещё занимался ружьем, когда во двор зашёл участковый.

– Здравствуй, Тимофей, – сказал он, подходя ко мне.

– Я Терентий.

– Ах да, постоянно путаю. Редкое имя.

Участковый устроился за столом, положил на столешницу планшетку, и, глядя на то, как я монотонно чищу один из стволов, поинтересовался:

– На охоту собрался?

– Да, только патроны снаряжу. Надо будет у соседа попросить, у меня нет дроби и пороха. Да и станка для снаряжения тоже. Погуляю по полям. Говорят, зайцев видели у овощного хранилища, гнильё ели. Сколько раз видел полевых куропаток, зайцев, уток на реке, а подстрелить нечем, хоть плачь. Теперь ни один не уйдёт.

– А умеешь? Охота – дело опасное. Можно кого-нибудь случайно подстрелить, даже до смерти.

– Знаю. Мне объяснили все четыре правила.

– Это какие? – заинтересовался он.

Я по памяти стал перечислять:

– Первое. Я буду всегда обращаться с оружием, как с заряженным. Второе. Я никогда не направлю оружие туда, куда я не хочу стрелять. Третье. Перед тем как выстрелить, я всегда проверю, что перед целью и за ней. Четвёртое. Я никогда не коснусь пальцем спускового крючка, пока оружие не будет направлено на цель.

Участковый даже крякнул.

– Хорошие правила, жизненные. Пару раз сходи с кем-нибудь из наших охотников, если они дадут добро, можешь сам ходить.

– Хорошо, спасибо.

Потом участковый стал расспрашивать, что я видел, да не было ли чего необычного? Мол, ему нужно бдеть за округой.

– Было, – подтвердил я, спичкой с ваткой начищая щели в замке ружья, где хватало нагара. – Пару раз видел какого-то мужика. Не наш, чужой. Рожа знакомая, а где видел, вспомнить не могу.

– Что за мужик? Где видел?

Описав хмыря, я ещё немного поговорил с участковым, и он ушёл. Кстати, особо разочарованным он не выглядел, озадаченным да, но не более.

С ружьём я закончил, немного даже восстановил его Ковкой. Собрав двустволку, вскинул её к плечу (тяжеловата пока для меня) и, направив на дальние кусты, нажал на спуск. Знаю, что вредно так вхолостую стрелять, но уж очень хотелось пошутить. В кустах раздался хруст, оттуда выскочил хмырь и побежал прочь.

Хмыкнув, я убрал ружьё в сумку, осмотрел патронташ и отнёс всё в дом. Вечером схожу к одному из наших охотников, похвастаюсь ружьишком (у них-то вертикалки), ну и для вида куплю пороха и всё необходимое для снаряжения гильз. Может, на месте покажут, как заряжать, там видно будет. Сейчас они оба пока на работе, вот и я займусь делом. Работы по хозяйству всегда хватает.

Переоделся в рабочую одежду, замесил раствор и начал белить стены коровника. Внутри, естественно. Ничего, бурёнка снаружи переночует, пускать её внутрь пока не стоит. Заодно глянул доски: три подгнили, надо менять. Осенью поменяю на брус, он дольше продержится в такой влаге.

А потом дни покатились один за другим. На охоту я ходил трижды, в общей сложности добыл двух зайцев и пять куропаток. Марфа Андреевна их быстро разделала, одного зайца пустили в плов, часть добычи разошлась по родственникам: дичь есть дичь.

Хмырь пропал. Два дня поглядывал на меня, а потом свалил. Ясно же, что не реагирую на него и даже официально «не узнал». Кстати, мелькали ещё несколько молодых парней, также не из нашего села. Думаю, они были из группы захвата, на случай, если что выйдет.

Председатель сломал ногу, и дом теперь покидал редко. На служебной машине возили его по полям и хозяйствам, но на этом и всё.

Мастер-ремонтник сбежал, это ещё до моего приезда было. Уволился, женился, вроде в Сталинграде устроился.