Мортем - Наталия Шипски

улицы, доносившийся из открытого окна, стал ненавязчивой симфонией. Ричард так долго не думал о ней, что поразился самому себе и даже расстроился, когда понял, что в лице Леи предстал безумным.

К счастью, у него было достаточно времени, чтобы прийти в себя перед следующим клиентом. Периодически он видел образ Вероники перед глазами, а за ним другой – образ Леи.

«Мне нельзя продолжать с ней терапию», – сделал для себя вывод Ричард.

Он позвонил Михаилу и договорился с ним о досрочном сеансе по окончании рабочего дня. Ричард не спешил покидать кабинет. Он оставил себя без любимого кофе после обеда, не выходил в туалет, сказал Раисе, что слишком занят и не сможет к ней заглянуть.

Около пяти вечера дверь распахнулась настежь и в проеме показалась София. Девушка иногда заходила к Ричарду после обеденного перерыва или под конец дня, чтобы договориться о встрече.

– Свободен сегодня? Я вчера была в тако-о-ом классном рестике, хочу тебя пригласить! – казалось, что с появлением Софии в кабинете стало слишком шумно. Ричард хотел скорее вернуться в прежнюю тишину.

– Нет, у меня были другие планы, давай позже об этом поговорим, – он ответил строже, чем хотел, но София никогда не обижалась на его сухие интонации, поэтому просто пожала плечами и с прежней бодростью в голосе сказала:

– Как хочешь, в следующий раз зовешь ты, – и уже развернувшись к Ричарду спиной, она помахала ему на прощание и удалилась так же быстро, как и зашла, не дав ему ответить и унеся с собой свою кричащую и не всегда уместную энергию.

Все, что сейчас было нужно Ричарду – поговорить с психологом. Он так сильно погрузился в свои чувства, что не запомнил, как закрыл кабинет, вышел из «Мортема» и оказался у Михаила. К счастью, долгожданный сеанс быстро направил Ричарда в нужное русло, однако груз на его сердце при всем желании и стремлении не сдвинулся ни на сантиметр. Каждый год, что проходил без Вероники, Ричард думал лишь об одном: «Я могу ее отпустить», – и каждый год преподносил ему новые причины для воспоминаний. Ричард пытался воспроизвести лицо Леи, но не видел ничего, кроме Вероники. Он сомневался в своем восприятии чужой внешности, и его это пугало.

Он написал Лее сразу после того, как вошел в квартиру. Сказал, что не сможет больше продолжать терапию и предложил ей помощь в поиске нового специалиста. Ричарду ранее не приходилось прибегать к подобным мерам, но этот новый опыт его не сильно расстраивал.

«В жизни все бывает впервые. Такое может случиться с каждым», – успокаивал себя Ричард, беспокоясь больше о своем душевном состоянии, чем о потере одного из клиентов.

Ответ Леи не заставил себя долго ждать. Сообщение было немногословным. Она лишь ответила: «Я все понимаю. Спасибо за помощь».

Ричард выдохнул. Он был абсолютно уверен в том, что говорит с Леей в последний раз.

***

Всю дорогу до дома Лею сопровождали неприятные мысли.

«Если он так резко завершил сеанс, значит, с большой вероятностью мне не стоит ждать следующего».

Сначала Лея хотела рассказать о случившемся Юрию, но в последний момент передумала. Безусловно, мнение со стороны порой играет немалую роль в принятии конечного решения, но она не собиралась заводить напарников и, тем более, отвлекать Юрия от основной работы. Для себя Лея решила, что впредь будет излагать только сухие факты, не вдаваясь в подробности и не принуждая кого-либо давать советы. Плюс ко всему, ей не очень понравился их последний разговор. Юрий явно не понял бы почему, даже если бы Лея сказала напрямую. Несмотря на весь их общий опыт, он все равно считал Лею жестче, чем она была на самом деле.

Прямо же сейчас она разрывалась между желанием написать Ричарду и просто дождаться каких-либо действий с его стороны.

«Все-таки не я остановила тот сеанс. Мы не договорились о следующей встрече, толком не попрощались, бросили тему на полпути… Нет, я буду ждать. Ричард не сможет так просто оставить эту ситуацию!»

На несколько часов Лее удалось забыть о «Мортеме». Она так устала следовать привычному распорядку, что решила отдаться чему-то новому, открыла кулинарный сайт и начала искать для себя наиболее сложные рецепты. Тяжелее всего ей давалась выпечка.

«Торт! Я испеку торт! – озарило ее за секунду, – хоть какой-нибудь. А завтра приглашу Ксю к себе. Она съест любой, даже самый отвратительный», – эта мысль звучала, как крик отчаяния от безысходности, но Лея не придала этому значения.

Ее выбор пал на бисквитный торт с кремом «пломбир». Лея сходила в магазин, купила все необходимое и начала творить. Она любила аккуратность во всем: сразу же мыла миски и тарелки, протирала следы от муки, старалась делать все точно и без лишних движений, словом, усложняла и без того трудную для себя задачу.

За такую дотошную чистоту Рамон часто называл Лею идеальной соседкой. Домывая последнюю ложку, Лея вспомнила его слова. Рамон не переставал тенью ходить за ней по пятам. Деятельная энергия сразу сменилась апатией и воспоминаниями о детстве. Лея вновь переживала первую поездку на море вместе с классом в десять лет – тогда они с Рамоном потратили все карманные деньги на водяные пистолеты и донимали ими друг друга всю неделю. Дошло даже до того, что это желанное оружие оказалось со злостью выброшенным в урну. Затем Лея вспомнила их с Рамоном первую ссору, настолько глупую, что причины разногласий так и остались под вопросом. Затем думала о переезде, поступлении, праздниках, которые проводили вместе…

Лея достала сигареты из кармана плаща, купленные по дороге домой, и выкурила сразу несколько. Толку от этого не было никакого. Оставался лишь неприятный привкус во рту и стойкий запах в квартире, который нравился Лее больше, чем сам процесс курения.

Через полчаса зазвонил таймер, напомнив о том, что готов бисквит. Разрезать его на равномерные коржи у Леи не получалось, где-то выходило слишком тонко, где-то, наоборот, толсто. Она начинала понимать, почему не печет торты. Этот процесс ей уже надоедал.

«Пойдет», – резюмировала Лея, глядя на результат своего труда. Торт слегка кренился вправо, крем не везде лежал равномерно, но эти неидеальные мелочи даже добавляли ему какого-то очарования.

Лея с облегчением выдохнула и убрала торт в холодильник. Она чувствовала боль в шее, докучавшую ей всякий раз, как она бралась за готовку. Лея попыталась массировать больной участок, затем обратила внимание на свой внешний вид и поняла, что ее аккуратности явно не хватило, чтобы уберечь домашние шорты и майку от следов крема.

Она