Превратности судьбы - Энн Мэтер

— Доминик…

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. — Он взял ее лицо в ладони и стал ласково гладить ее губы большими пальцами. — Боже мой, Джейми, если бы ты знала, как я боялся ехать к тебе! Боялся, что ты не захочешь меня видеть… говорить со мной… не дашь мне объясниться. Ты вполне могла сказать мне: «Убирайся!» Возможно, именно этого я и заслуживаю.

Джейми глубоко вздохнула:

— Я бы не так сказала.

— Да, ты гораздо терпеливее меня. После того, как я с тобой обошелся в наш последний вечер там, на острове, ты имела право не поверить моим словам.

— Но ты разозлился на меня…

— Я был в отчаянии. Понимал свои чувства, но не мог их принять. Так сразу. — Доминик запустил пальцы в невысохшие пряди ее волос и притянул ее к себе так близко, что она почувствовала, как он дрожит. — Я люблю тебя, Джейми, — произнес он хрипло. — Я хочу, чтобы мы были вместе. А если ты — именно ты — хочешь, чтобы я помирился с мачехой… я помирюсь.

Теперь и Джейми дрожала с головы до ног.

— О, Доминик…

— О, Джейми, — шутливо передразнил он ее. — Ты меня простишь? Это для меня самое главное. Остальное — детали.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Джейми стала под душ и ахнула — вода, упавшая на разгоряченную кожу, показалась слишком холодной. Но нервная дрожь уже прошла, больше не было чувства смятения или вины за то, что они совершили. Хотя она все еще пребывала во власти недавно испытанных сексуальных ощущений. Да ведь я влюблена, подумала Джейми, не веря сама себе.

— Доминик…

Имя невольно слетело с ее губ, и Джейми охватила себя руками, чтобы сохранить внутри то радостное возбуждение, которое вызвала мысль, что он тоже ее любит. Она и не представляла себе, что человек может быть настолько счастлив.

Доминик все еще спал. Уходя, Джейми видела его завернутым в простыню. Худощавое лицо его казалось моложе, чем когда-либо раньше. Как же ты обессилел, подумала девушка сочувственно, вспомнив те горячие ласки, которыми они одаривали друг друга, и вновь переполнившись желанием их повторить. Страсть, которую любовник возбуждал в ней, была ненасытна.

Она не узнавала себя в той ненасытной женщине, в какую превращалась. Не представляла, что сможет так необузданно реагировать на его желание. До того как появился Доминик, ни один мужчина не сумел разбудить ее. Но теперь потребности Доминика стали для нее еще важнее, чем ее собственные.

Доминик — совершенно особенный мужчина, подумала Джейми. Он инстинктивно знал, чего именно ожидало ее тело. Иногда ласки его были быстрыми и резкими, но это не мешало ей ощущать его нежность, щедрость по отношению к ней. Он крепко держал себя в узде, стараясь прежде всего удовлетворить ее.

Если секс — это сила, думала теперь Джейми, то любовь — сила не меньшая. Это она заставила Доминика примчаться в Англию…

Вдруг, почувствовав, что кто-то обнял ее за талию, Джейми вздрогнула. Она была так занята своими мыслями, что не заметила, как отворилась стеклянная дверь, и Доминик встал под душ позади нее.

— Почему ты меня не разбудила? — спросил он, притягивая ее к себе, и Джейми снова поразило то, как быстро она загорается в его объятиях.

— Не хотела тебя беспокоить, — ответила Джейми, тут же сообразив, что ответ не очень удачный. При чем тут беспокойство, когда он так возбужден?

— Это невозможно, — выдохнул Доминик, охватывая ее груди своими ладонями. — Я теперь не знаю, что такое покой.

— Ты возражаешь?.. — спросила Джейми, прижимаясь затылком к его плечу.

— Не напрашивайся на комплименты, — мягко приказал Доминик и положил ее ладони себе на бедра. — Лучше скажи мне, зачем тебе сейчас мыться? Я могу предложить нечто гораздо лучшее.

— Но уже полпятого, — сказала Джейми. — Нам нужно поесть.

— Зачем? — Он издал смешок. — Я уже сыт. Тобой.

— Я не это имела в виду.

— Я понимаю. — Оставив ее руки на своих бедрах, Доминик стал ласкать ее груди. — Так, где мыло? Я сам тебя вымою.

У Джейми перехватило дыхание.

— Но ты не можешь…

— Почему же? — Отняв у девушки флакон геля для кожи, он стал смазывать ей живот скользкой жидкостью. — Видишь, я вполне с этим справляюсь.

— Нет… — Джейми чувствовала, как возбуждается, как дрожат ее колени. — Доминик… — Она повернулась к нему лицом.

Это было ошибкой: она сразу ощутила его плоть у себя между ногами, и в тот же миг все аргументы за и против исчезли из головы. Стоило Джейми заглянуть ему в глаза, как она отключилась, и единственное, на что была способна, так это обвить его шею руками. Она чувствовала, как он поднимает ее повыше, прижимает к себе…

Доминик резко в нее вонзился, а она охватила его талию ногами, отдаваясь невероятным ощущениям, разгоравшимся внутри. Я люблю его, пронеслась мысль, люблю так, что все остальное не имеет значения. Что бы ни таило для нас будущее — я всегда буду помнить эти минуты.

Час спустя Доминик и Джейми сидели за маленьким столом у нее на кухне. Хотя Доминику и не хотелось вылезать из постели, в конце концов, он признался, что голоден. Джейми приготовила на скорую руку салат и бифштексы. Поев, они не спеша потягивали вино — Джейми обнаружила начатую бутылку в холодильнике. Оба были полуодеты: на Джейми был старенький розовый купальный халат, Доминик накинул синее японское кимоно, купленное девушкой когда-то для отца. То, что отец ни разу его не надел, не казалось странным ни Джейми, ни Доминику. Судя по тому, что она рассказала об отце, это был человек простых привычек, не носивший ничего экстравагантного. Доминик тоже не пришел в восторг от кимоно, но в данную минуту оно устраивало его больше, чем промокшие джинсы и рубашка.

В квартире Джейми Доминик ощущал умиротворение, а это чувство не посещало его уже очень давно. Пока был жив отец, Доминик убеждал себя, что вилла в заливе Копперхед и есть его родной дом. Но с тех пор как Катриона стала там полноправной хозяйкой, Доминик перестал так думать.

Когда он был женат — впрочем, брак длился недолго, — Доминик временами испытывал состояние душевного покоя. Однако любовь к Мэри Бет не могла противостоять влиянию, которое оказывала на пасынка Катриона. Только теперь Доминик понял, что этот брак был обречен с самого начала.

Его любовь к Джейми была чувством совсем иного рода. Ему было даже чуть жаль Катриону: он сомневался в том, что ей когда-нибудь доводилось испытать эмоции, подобные тем, что он испытывал сейчас к ее дочери. Катриона всегда стремилась повелевать, всегда брала, не давая ничего взамен, а Джейми…

Сидя за столом, он смотрел на нее, и глаза его теплели. Как пуста была его жизнь, пока он ее не встретил! Она отдает себя всю целиком, а он рад быть рядом, чтобы отдавать себя взамен.