Игры на брачном ложе - Трейси Уоррен

Поколебавшись, Мэллори кивнула. Они сели друг напротив друга.

— А теперь я отвечу на ваш вопрос, — заговорил Адам. — Как вам известно, его светлость и я вчера утром откровенно поговорили и прояснили ситуацию, наделавшую столько шума. Я объяснил, почему оказался в вашей комнате и почему задержался у вас.

— Вы рассказали ему о моих кошмарах?

— Да, я вынужден был это сделать. Я сказал ему, что вы были очень напуганы и боялись остаться одна.

— В таком случае он должен был все понять правильно! — почувствовав облегчение, воскликнула Мэллори. — Я, конечно же, тоже поговорю с Эдвардом. Я уверена, он поймет, что этот инцидент можно оставить без последствий.

Адам нахмурился.

— А вот в этом вы ошибаетесь.

К бледным щекам Мэллори прилила кровь.

— Надеюсь, вы не рассказали ему о поцелуях? — быстро спросила она. — Это к делу не относится. О поцелуях никто не должен знать!

Губы Адама скривились в усмешке. Ее слова показались ему забавными.

— Кроме того, — продолжала Мэллори, — я своими ушами слышала, как вы сказали брату, что, какие бы отношения нас ни связывали, это наше личное дело и его не касается. Я считаю, что так и надо отвечать на все попытки братьев приструнить нас.

Адам расхохотался.

— Не сердитесь на меня за смех, я просто не удержался. Вы говорили так убедительно. Вам не следует волноваться: я ничего не сказал Эдварду о наших поцелуях и других… утехах. Впрочем, от меня и не требовали столь откровенных подробностей.

Мэллори посмотрела на него с изумлением:

— Не требовали? Почему?

— Эдвард, как и Джек, умный человек, и сам все понимает. Братья видели, как вы залились краской смущения, когда вас спросили, дотрагивался ли я до вас. Впрочем, даже если бы я не притронулся к вам, разницы большой не было бы.

— Не понимаю… Почему это?

— Что же здесь непонятного? — пожав плечами, спросил Адам.

Впрочем, по ее недоуменному виду было ясно, что Мэллори искренне не понимала его логики. Несмотря на то что хорошо знала правила морали, действовавшие в светском обществе, Мэллори внушила себе, что в их ночном свидании в спальне не было ничего предосудительного. Во всяком случае Мэллори не ожидала, что этот инцидент приведет к серьезным последствиям.

Однако Адам знал, что пути к отступлению уже не было, и в душе радовался этому.

Он, конечно, первоначально намеревался, не торопя Мэллори, долго ухаживать за ней, окружать заботой, подставлять плечо в трудную минуту и уже потом переходить к решительным действиям. Однако проведенная вместе ночь и разгоревшийся наутро скандал все изменили.

Он любил Мэллори, желал ее.

Поймав на себе испытующий взгляд Адама, она встрепенулась.

— Вы хотите сказать мне что-то важное?

— Да. Замять скандал можно лишь одним-единственным способом, Мэллори, — сказал Адам и, опустившись на одно колено, взял ее руку. — Вы согласны стать моей женой?

Глава 12

Мэллори на мгновение показалось, что ее широко распахнутые от изумления глаза сейчас вылезут из орбит.

— В-вы… вы сказали «женой»? — пролепетала она.

Адам кивнул:

— Да, именно так.

— Н-но, Адам, вы же не хотите жениться на мне? Да этого, и не нужно делать.

Он усмехнулся, удивляясь ее наивности.

Мэллори сердито прищурилась.

— Значит, именно об этом вы договорились с Эдвардом, да? Вот почему мои братья больше не настаивают на дуэли! Вы согласились спасти честь семьи, женившись на мне?

— Если бы я не дал им слово, они вряд ли позволили бы мне снова остаться с вами наедине.

Мэллори возмущенно фыркнула.

— Но это же полная чепуха! Вам нет никакой необходимости жениться на мне. Вы сказали Эдварду, что я сохранила девственность? Что не произошло ничего страшного, непоправимого?

— Мы с вашим братом не обсуждали интимные подробности, Мэллори. В этом не было никакого смысла.

— Не было смысла? — повторила она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. — О.! Прошу вас, встаньте! Я не могу говорить с вами о разумных вещах, когда вы стоите передо мной на коленях.

— Я не считаю этот разговор разумным, — спокойно заявил Адам, но все-таки поднялся с колена и сел на стул. — Мэллори, поймите, свадьба — единственный выход из сложившейся ситуации.

Мэллори порывисто встала.

— Но мои братья — умные люди, вы сами сказали! Они не будут принуждать нас к браку, зная, что ничего ужасного не произошло. Этот инцидент забудется уже через неделю!

— А как же быть с многочисленными гостями, которые толпились в коридоре и слышали каждое слово, доносившееся из спальни? Выдумаете, они забудут о том, что Джек обвинил меня в изнасиловании и вызвал на дуэль?

— Но ведь вы не насиловали меня.

— Нет, конечно, я только целовал и ласкал вас, а потом уснул в вашей постели. Но все это само по себе уже является грубым нарушением правил общественной морали. Вы же разумная, благовоспитанная девушка, Мэллори, неужели вы не понимаете этого?

Мэллори начала нервно расхаживать по комнате.

— Но вы сам и всегда говорил и, что мы всего лишь друзья. Может быть, мне нужно объяснить ситуацию братьям и…

Адам посмотрел на нее с сочувствием.

— Они все поймут и не станут настаивать на свадьбе, — упрямо закончила она.

— А вы уверены, что Дафна Дамсон будет держать язык за зубами? Она не сможет сохранить тайну, даже если будет знать, что ей за излишнюю болтливость отрежут язык. — Адам встал, подошел к Мэллори и взял ее руки в свои, — Нам нужно пожениться. Если я не женюсь на вас, то меня заклеймят позором, назовут беспринципным негодяем. Вам тоже несдобровать, ваша репутация будет навеки погублена. Вас не спасет даже знатное происхождение и богатое приданое — вряд ли в обществе найдется респектабельный джентльмен, который захочет сделать вам предложение.

Но Мэллори не подумала о замужестве! Во всяком случае, сейчас…

Устремив невидящий взгляд на галстук Адама, она судорожно сглотнула. Ей вдруг стало нехорошо. Да, Адам прав. В случае отказа от замужества она могла стать изгоем общества.

— Неужели мысль о браке со мной кажется вам такой ужасной? — спросил Адам. — Не так давно вы говорили, что цените и уважаете меня.

Подняв голову, Мэллори взглянула ему в глаза и увидела в их глубине огонек искреннего чувства. Она вдруг подумала, что ее категоричный отказ может показаться Адаму оскорбительным. Мэллори не хотела обижать своего лучшего друга.

Но тут Адам прищурился, и огонек в его темно-карих глазах погас.

«Нет, — подумала Мэллори, — я ошиблась, Адам толстокожий и неспособен на тонкие эмоции. Он наверняка понимает, что мой отказ вовсе не свидетельствует, о плохом отношении к нему», И все же она решила следить за своими словами и выражаться более осмотрительно.