В ритме неспящего города (СИ) - Муравская Ирина

Йен словно только этой реакции и ждал. А разве были другие варианты? Ну, только если один ― Лори могла и врезать ему на прощание. Для неё, человека неспособного принять сам факт того, что кто-то может испытывать к ней что-то настоящее, ничего другого и не оставалось. Инстинкты работали на опережение.

Келлер неторопливо собрал с полка ошметки этикетки, подобрал с подоконника бутылку, вылил остатки в раковину, бросил всё в мусорное ведро, прихватил брошенные на столешнице ключи и пошёл к двери. Очень вовремя. Послышался приглушённый стук. Уже не требовательный и не обещающий вырвать петли с мясом, как в прошлый раз, а вполне себе спокойный. И даже… робкий. Долго же набиралась смелости.

На пороге, разумеется, стояла Лорелея. Растерянная как никогда. И было от чего. Хотела сбежать красиво и эффектно, но, увы, не вышло. Йен вопросительно помахал ключами. Лори потянулась за ними, но тот насмешливо отвел руку.

― Думаешь, смешно? ― нахмурилась та, готовая по щелчку переключиться в режим агрессивной Лорелеи Бет.

― Не смешно. Но забавно, ― он призывно звякнул связкой. ― Попробуешь ещё раз?

― Келлер, ― грозно поджала губы Лори. ― Ты бессмертный? Или лишние зубы есть? Отдай ключи!

― Забери сама, ― Йен преспокойно убрал их себе в карман и приглашающе расставил руки в стороны, как бы показывая, что не будет ей мешать.

Хитрый ход без права на проигрыш. Едва Лорелея приблизилась, перешагнув порог, тот ногой захлопнул за ней дверь, наступая вперед. Лори пришлось сдавать назад, вот только очень скоро спина встретилась с препятствием. Тупик. А Йен приблизился ещё ближе. Склонился. Долго всматривался в смущённое женское лицо. Коснулся шероховатой раны у неё на лбу, окружённой ореолом желтеющего синяка. Легонько поцеловал в это место…

― Слушай, лучше не надо. Сам же пожалеешь… ― выдохнула Лори, жмурясь и чувствуя, как бешено забилось сердце. ― Ничего не получится… ― новый поцелуй пришёлся в этот раз по разбитой брови. ― Нет. Ну правда. Я порой себя не контролирую… ― ещё один поцелуй. В ссадину на подбородке. ― Расходиться будем с громким скандалом…

― Не могу понять: ты переубеждаешь себя или меня? ― поинтересовался Йен, едва уловимо касаясь губами губ Лорелеи, от чего та не сдержала приглушённого стона.

― Себя. И тебя. И… не знаю, ― она непроизвольно подалась вперед, в надежде на более серьёзный поцелуй, а не эти его издевательские поддразнивания, от которых по телу разливалась слабость.

Не тут-то было. Йен явно желал лишить её контроля над происходящим, ясно давая понять, что сейчас, в эту минуту, она находится в его полной и беспрецедентной власти. Длинные волосы были откинуты назад, оголяя тонкую шею, мгновенно запылавшую от новой порции поцелуев.

Открывающий плечи легкий свитер с рукавами по локоть был стянут вниз, выставляя на обозрение тёмно-синий лифчик. Йен помог Лори высвободиться из рукавов, бережно придерживая перебинтованную кисть, которую тоже не обошли стороной поцелуи. Теперь Лорелея стояла возле двери с болтающейся на талии тряпкой. Вот только когда она потянулась к его футболке, чтобы уровнять положение, то была моментально остановлена.

― Нечестно, ― возмутилась Лори.

― Но не всё же будет по-твоему, ― отозвались в ответ, прокладывая дорожку очередных поцелуев по ключице к груди и заставляя забыть обо всём на свете.

Спина перестала ощущать сдавливающее напряжение ― бретельки соскользнули с плеч и верхняя часть белья, которую больше ничего не сдерживало, упала к ногам. Одновременно с этим Лорелею подхватили под бедра и понесли куда-то. Наверное, в спальню, но до спальни они не дошли, остановив выбор на диване. Йен продолжал покрывать её тело поцелуями, каждый дюйм, каждый свободный от одежды участок…

Лори не желала так просто сдаваться. Она тут лежит уже практически голая, а Йен с себя даже верха не снял. Где справедливость? Рывком присев, пока с неё стягивали джинсы, Лори забралась на Келлера сверху, требовательно стаскивая с него футболку и позволяя, наконец, себе в полной мере разглядеть в меру подкачанное тело и сильные плечи. Так и хотелось впиться в них ногтями. Или зубами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

― Получать удовольствие совсем не умеешь? ― сердито нахмурился Йен, когда та за секунды переняла бразды правления, обхватывая его за шею и получая долгожданный поцелуй в губы. Страстный, горячий и возбуждающий.

― Но я же лучше знаю, как мне больше нравится, ― перекидывая волосы на одну сторону, чтобы не лезли в лицо, хитро прищурилась Лорелея, скользя пальчиками по его груди и нашаривая на цепочке крест. Большой, серебряный. А где второй? Тот, что женский? Его не было…

― Не можешь уступить даже сейчас?

― А это так важно?

― Это решительно необходимо, ― Йен перехватил её и снова повалил на спину, нависая сверху и встречаясь с Лори взглядом. ― Работы даже больше, чем я думал, но ничего. Времени у нас много.

Его одарили озорной улыбкой.

― Когда приступим?

― Сегодня. Сейчас, ― очередной поцелуй пробирал до мурашек. Как и блуждающие по телу Лорелеи мужские руки, спускающиеся всё ниже и ниже… Сдержать новый стон не было сил. Ещё один. И ещё… Ладно. Она была не права. Не только она знала, что ей может понравиться.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Лорелея сладко спала, прячась от солнечных лучей, пробивающихся сквозь не зашторенное окно, зарывшись лицом в подушку. А вот Йен пока не спал. Или уже. Тут как посмотреть. Окончательно легли они где-то часа три назад, и если этот крошечный отрезок можно считать сном, то тогда да — уже.

Последние минут пять он рассматривал огромного цветастого павлина, занявшего большую часть спины и бедра женского тела. Хорошая работа. Качественная. Умные глаза птицы как живые. Будто наблюдают, оберегая хозяйку. Через краску в нескольких местах проступали отчётливые следы от старых шрамов.

Не удержавшись, Келлер осторожно провёл по одному из них пальцем. Поразглядывал ещё какое-то время, поцеловал Лори в плечо и выбрался из просторной постели, в которую они перебрались к середине ночи с узкого и, честно говоря, не очень удобного дивана. Для двоих там было тесно — после того как они дважды грохнулись на пол, это стало очевидно.

Лорелея проснулась где-то через час. Спала бы и дальше, но неудачно прижала больное запястье и, сонно поматерясь, поняла, что дальше без вариантов. К тому же, перевернувшись на другой бок, заметила пустую кровать. Йена не было. Звуков жизни за дверью тоже не подавали.

Зато одежда, которая точно валялась в гостиной, теперь аккуратно была сложена на кресле. Прекрасно. И куда он умотал? Свинство чистой воды. Хоть бы кофейку приготовил, романтик хренов. Кто так поступает? Не будь Лори настолько лениво ― непременно психанула бы, оделась и свалила.

Сейчас же просто с наслаждением потянулась и почесала затылок. Тело приятно ныло, напоминая о недавних событиях. Несмотря на вроде бы нежность, Йен очень складно сочетал кнут и пряник. Доказательства этого были разбросаны по телу в виде небольших синячков — следов от пальцев. А у Келлера наверняка вся спина расцарапана и искусана. Лори любила пускать в ход зубки. Ничего не скажешь, два садиста нашли друг друга.

Шелби Кобра стояла позади дома, как и то, что осталось от её Камаро. Ниссан тоже дожидался на месте. Ещё интересней. Значит, пешком куда-то умчался. А желудок-то урчит. Требует подкрепиться. Так что Лори, облачившись во вчерашнюю футболку Йена, ещё сохранившую его запах, отправилась на кухню, но не нашла ничего съестного.

Пиво, молоко и яйца. М-да, вот вам и холостяцкая берлога, которой далеко до напичканного под завязку холодильника Ханны. Сестра закупалась продуктами с толикой безумства. То ли готовилась на случай войны, то ли просто страдала запущенной стадией шопоголизма, зато с ней никогда не останешься голодным. А тут тоска. Стоять у плиты Лори была не готова, так что, убив минут десять на ругань с вредной кофемашинкой, кое как был приготовлен горячий кофе. Хоть что-то.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})