Школа Джедаев-1: В поисках силы - Кевин Андерсон

Мясистые губы амфибии несколько вытянулись вперед, символизируя, видимо, улыбку. Длинный острый язык то и дело выскакивал из пасти Дула, пока он держал свою речь, но изливалась она так быстро, что Лее не удалось вставить ни слова. За долгие годы дипломатической практики Лея научилась не придавать особого значения манере общения негуманоидов с людьми, однако не свидетельствовала ли торопливость о некоторой нервозности?

— Итак, министр, чем могу помочь? Знаете, мы тут буквально только что решили послать своего представителя для восстановления связей с Новой Республикой. Нам, впрочем, давно уже хотелось послать кого-нибудь. Хотелось бы, знаете ли, первыми протянуть, так сказать, руку помощи, дружбы и сотрудничества в интересах дальнейшей гармонии, гравитации и демократизации. На Кесселе вообще принято думать о Новой Республике как о близком друге, понимаете ли, старшем брате… сестре.

Дул внезапно смолк, словно осознав, что уже и так наболтал слишком. Лея насторожилась, однако лицо ее оставалось спокойным — она держала себя в руках. Она услышала от Моруса Дула как раз то, что и ожидала: готовые политические ответы на еще не заданные дипломатические вопросы. Очень подозрительно. Что же у него на уме?

— Простите, мистер Дул, — кстати, боюсь, что не упомню вашего полного титула. Какое обращение для вас предпочтительнее?

Дул уставился на нее своим единственным глазом и надавил какой-то рычажок в своем оптико-механическом устройстве, из-за которого пялилось его око, точно танкист из орудийной башни. Похоже, он столкнулся с этим вопросом впервые.

— Кхм… пожалуй, «комиссар Дул» будет в самый раз.

— Итак, комиссар Дул, искренне рада вашим предложениям насчет сотрудничества, для которого, надеюсь, уже сложились необходимые предпосылки. На прошлой неделе на Кессел был направлен наш представитель, но с тех пор о нем ничего не слышно. Он должен был вернуться три дня назад. Я вышла на связь с вами для. того, чтобы получить подтверждение о его благополучном прибытии.

Дул всплеснул руками:

— Представитель, говорите? На Кесселе? Боюсь, что ничем не могу вас утешить — на нашу планету никто не прибывал.

Лея ничем не выдала своего волнения, хотя на сердце похолодело.

— И все-таки не могли бы вы еще раз проверить, не прибывал ли на планету его корабль «Тысячелетний Сокол»? У нас тут появились некоторые трудности с выяснением местопребывания нашего полномочного представителя. Возможно, он сообщил о своем прибытии не вам, кому-нибудь другому.

В голосе Дула послышалась нерешительность:

— Да, конечно, я проверю.

Он нагнулся, набирая данные на терминале, невидимом за границами трансляционного поля. И почти тут же, слишком уж быстро — отметила Лея — выпрямился.

— Нет, к сожалению, министр, ничего. У нас нет ни одной записи насчет корабля с таким названием. Он даже в околовоздушное пространство Кессела не проникал. А кто пилотировал корабль?

— Его имя Хэя Соло. Он мой супруг. Дул вытянулся еще больше, словно потрясенный словами Леи.

— Прискорбно, потрясающе прискорбно слышать это, принцесса. И что, он был опытным пилотом? Как вы, вероятно, знаете, скопление черных дыр рядом с Кесселом создает невероятно рискованные условия для полета в здешних местах, даже в гиперпространстве. Черная Прорва — поистине одно из чудес галактики, но если ваш супруг взял неверный курс при прохождении кластера… впрочем, надеюсь, ничего страшного с ним не случилось!

Лея еще ближе вступила в поле транслятора, хищно нагибаясь над лягушечьей голограммой.

— Хэн — первоклассный пилот, должна вам заметить, комиссар Дул.

— Немедленно отряжу поисковую команду, министр. Срочно и безотлагательно. Поверьте, Кессел окажет вам любую помощь в этом деле. Мы просканируем каждый метр поверхности планеты и спутника, вместе с прилегающим космическим пространством. Я информирую вас немедленно, как только удастся что-либо обнаружить.

Дул уже наклонился к контрольной панели голографического транслятора, собираясь отключиться, но остановился.

— Да, и, естественно, мы будем готовиться к приему посланника, как только вы назначите его. Надеюсь, министр, следующая наша беседа пройдет при более благополучных обстоятельствах.

Изображение Моруса Дула с треском исчезло в треске эфирных помех, а на каменное лицо Леи легли тени смятения и подозрения.

Винтер подняла глаза от терминала:

— Я не нашла ни одного явного противоречия в изложении фактов, однако в целом его объяснение вызывает сильные подозрения.

Взгляд Леи сосредоточился на чем-то далеком. Волнение сдавило ее изнутри, и теперь она не могла простить себе того, что столько времени сердилась на Хэна.

— Что-то там определенно не так.

ГЛАВА 11

Когда терпение Хэна Соло наконец истощилось, он ринулся вперед, посылая охранника в нокдаун сокрушительным ударом кулака. Затем Хэн наклонился над телом и добавил для верности в грудь и живот, пробивая поношенный десантный бронежилет.

Через миг он уже корчился на заплеванном полу подсобки под пинками коллег потерпевшего. Мониторы за прозрачными перегородками дружно затрещали полный сбор персонала. Дверь отъехала в сторону, впуская еще четырех охранников с оружием на изготовку.

Чубакка издал громоподобный рев вуки и стал разгребать свалку руками, снимая стражей, точно клещей, со спины Хэна. Однако Соло продолжал извиваться и кричать что-то несвязное своим мучителям. Чубакка сдвинул головы двух ретивых воинов и отбросил в стороны обмякшие тела. Подкрепление переключилось по большей части на вуки, стражники таращили глаза и судорожно переминались на месте, не зная, с какой стороны подступиться к этой стене шерсти и мышц. Наконец они вспомнили про свои винтовки. Юный Кип Даррон пригнулся и бросился под ноги ближнему человеку с ружьем, сшибая его на пол. Так, толкаясь и хватаясь за ноги противников, Кип повалил еще двух.

Другие заключенные, которым тоже терять было нечего, присоединились к общей свалке и, словно стараясь избежать упреков в дискриминации, раздавали тычки кому ни попадя, не разбирая своих и чужих. Многие из шахтеров сами были раньше тюремными охранниками, которых угораздило принять не ту сторону во время крупной разборки, устроенной в свое время Морусом Дулом, — и сокамерники питали к ним заматерелую ненависть.

Голубые стрелы бластеров с воем вырвались из стволов и сбили Чубакку на пол, где он разразился стоном и кашлем, пытаясь приподняться на локти.

Тревога продолжала надрываться, и вибрирующие звуки только усугубляли хаос, царящий в подсобке. Понемногу помещение все больше наполнялось стражниками, вскоре составившими количественный перевес. Голубые молнии то и дело вспыхивали в воздухе, кося бунтовщиков вперемешку с охранниками.

— Довольно! — прокричал Босс Роки в булавку-микрофон, воткнутую в воротник. Голос его прорвался сквозь многочисленные громкоговорители. — Прекратить, или мы перестреляем всю свору, а потом вскроем и посмотрим, что стряслось с вашими мозгами!

Еще одна голубая молния просверкнула в воздухе, свалив двух сцепившихся заключенных, которые рухнули на пол, точно мешки с холодцом.

Хэн вылез из-под свалки, потирая разбитые костяшки пальцев. Ярость еще не утихла в нем, ему надо было вдвое больше, чтобы прийти в себя, так как парализующие выстрелы его миновали.

— Все по шконкам! Живо! — распорядился Босс Роки. Губы его брезгливо скривились, иссиня-черная щетина расплылась по подбородку нефтяным пятном. Весь вид Босса сейчас говорил о том, что он сейчас — жутко напряженная пружина, готовая взорваться в любую секунду.

Кип Даррон поднялся с пола и улыбнулся, поймав взгляд Хэна. Не важно, какое его ждет наказание, зато он смог как следует оторваться.

Два очень нервных охранника подняли Чубакку с пола, взвалив его волосатые ручищи себе на плечи. Еще один страж порядка, в потрепанном десантном шлеме, подталкивал вуки стволом станнера. Чубакка изредка взбрыкивал конечностями, словно собираясь продолжить борьбу, однако станирующий заряд привел его нервную систему в полный беспорядок, и ни одна из частей тела толком не повиновалась. Стражники втолкнули вуки в один из изоляторов и, проворно захлопнув дверь, подключили к решетке напряжение, пока Чубакка не успел прийти в себя и найти общий язык со своими мышцами. Он так и рухнул на пол комком рыжей спутанной шерсти.

С глазами потемневшими от злобы, Хэн двинулся, подобравшись, как барс. Он последовал за Кипом к линии металлических бункеров. Стражники как раз только что выскочили из клетки и глазели на него, точно пара кроликов на удава. Хэн вскарабкался на свой некомфортабельный лежак. Перекрестья металлических прутьев, на которых лежал верхний ярус матрасов, тоже напоминали решетки, которыми они и так были окружены со всех сторон.

Кип вспрыгнул на верхнюю койку и тут же свесил оттуда голову.