Игра света (ЛП) - Доксер Дебра

— Синих шаров больше нет.

— Но я звонила неделю назад. Заказала двадцать два синих шара. Как Вы можете сейчас стоять здесь и говорить, что у Вас нет двадцати двух синих шаров, в то время как я специально позвонила заранее и заказала их. Пересчитайте их еще раз, — приказала она.

Взгляд паренька был отчаянным, когда он посмотрел на меня в поисках поддержки.

— Как на счет одного красного? — предложила я.

Она повернулась ко мне.

— Серьезно? Один красный шар, когда остальные будут синими?

— Ты могла бы сделать несколько красных шаров. Убери несколько синих, сделай напополам синих и красных.

Она была готова согласиться, когда паренек сказал:

— Но вам все равно придется заплатить за все синие шары, которые я уже надул.

Райли приблизилась к нему.

— В чем твоя проблема?

Он отступил назад, подняв руки вверх. Кажется, она совершенно свихнулась из-за этих шаров. С минуты на минуту паренек вызовет копов.

— Добавь один красный, — сказала я ему. Затем развернулась к Райли. — Мы скажем, что это на удачу. Сделаем вид, что так было задумано. Все будет хорошо.

В ее глазах стояли слезы.

— Я просто хотела, чтобы все было идеально. Это первый День Рождения Колби с того момента, как мы стали парой. Я хотела сделать этот вечер особенным для него.

У меня появилось предчувствие, что дело было не только в шарах.

— Ему понравится все, что ты сделаешь.

Она шмыгнула носом и кивнула.

— Давай отвезем их за несколько заходов. — Я потянулась за связкой шаров: — Мы вернемся за остальными, включая один красный, — сказала я парню.

Он стрельнул взглядом в Райли, прежде чем закатить глаза, глядя на меня, наверно, подумав, что я посочувствую, что ему пришлось столкнуться с моей чокнутой подругой. Он ошибся. Бросив на него раздраженный взгляд, я вышла на улицу с охапкой шаров, тянущейся на ленточках за мной. Рядом со мной засеменила Райли со своей связкой шаров над головой. К тому моменту, как мы вдвоем запихнули, сжали и втиснули все шары в ее крошечную хонду, мы умирали со смеху.

Как только мы забрались в машину, я сказала:

— Ты до усрачки напугала этого паренька. — Затем я оттолкнула шарик, прилетевший мне в лицо.

— Он вел себя как задница. Мне следовало взять немного денег как компенсацию, поскольку они не выполнили мой заказ и вели себя так, будто это моя вина.

Шары заполняли весь салон. Моей задачей было не дать им закрыть для Райли вид на дорогу. Было опасно так ехать, но она вела машину медленно, в то время как ее веселье спало на нет. Это был идеальный момент, чтобы спросить ее о том, о чем упомянул Спенсер прошлой ночью.

— Так все же, почему вы с Колби сказали «никаких оправданий, никаких извинений»? Спенсер тогда сказал, что в этом кроется какая-то история.

— У каждого есть своя история, правда? — Райли пожала плечами, но пальцы сильнее сжали руль. После минуты молчания, она сказала. — Спенсер думает, что я хорошо влияю на Колби, но как бы сильно я не любила Колби, я в этом не уверена.

— Почему?

— Он несет на своих плечах бремя размером с Эверест. Иногда мне кажется, что носить его для Колби важнее, чем быть со мной.

Ее слова удивили меня. Колбы был самым открытым и простым человеком из всех, кого я знала.

— Он без ума от тебя. Это видно всем.

— Я знаю, но есть некоторые моменты, связанные с ним, которые я просто не могу понять. В смысле, он рос в бедной семье, Сара. Не в такой бедной, что не мог себе позволить купить книги или одежду для школы. Мы называем это нищетой. Но он никогда не позволял этому факту тормозить свое развитие. Он надрывал задницу, хватаясь за любую работу, какую только мог найти. Он обращался к школьному консультанту, чтобы оформить заявку на получение материальной помощи, потом он подавал заявку на получение стипендии в колледже, потому что у него было желание обучаться музыке. Он самостоятельно научился играть на фортепиано. По вечерам он тайно пробирался в церковь в соседнем районе и практиковался в игре на их стареньком фортепиано с западающими клавишами, что стоял в подвале, пока его не поймал священник. Но он так хорошо играл, что священник позволил ему продолжать приходить туда и заниматься. Они даже починили для него то фортепиано.

Я могла видеть лицо Райли только сквозь маленькую дыру окружающей меня массы шаров. Ее глаза блестели от непролитых слез. Я не совсем понимала суть проблемы. Мне Колби показался отличным парнем. Казалось удивительным, что он и Спенсер нашли общий язык и в итоге стали такими близкими друзьями.

— Но теперь у него все хорошо, — продолжила Райли. — За лето группа заработала приличные деньги, которые он отложил на колледж, да, у него есть кое-какие займы, но есть и небольшая стипендия, но он до сих пор ощущает себя так, будто ничего не имеет. Он не умеет замедляться и просто наслаждаться моментом. Ему кажется, что он разленится, если хоть на минуту расслабится.

Она посмотрела в мою сторону и вздохнула.

— Хуже всего то, что он продолжает извиняться за свою дерьмовую машину, за то, что проводит со мной мало времени и не может подарить мне какие-то вещи или сводить в какие-то места. Извиняясь, он шутит, типа его «Бентли» на ремонте. Но на самом деле, он все еще испытывает стыд, как и в те времена, когда был ребенком. Он не верит мне, когда я говорю, что кроме него и нашего совместного времяпровождения меня ничего не волнует, что мне больше ничего не нужно. Он теперь даже не беден. Сейчас он такой же нормальный голодающий студент, как большинство из нас.

— Где его родители? — спросила я.

— Он никогда не знал своего отца, его мама живет в Нью-Хэмпшире со своим новым парнем. У нее проблемы с депрессией, но пока она продолжает принимать прописанные ей лекарства, с ней все в порядке. В любом случае, Колби согласился со мной, когда я сказала «никаких оправданий, никаких извинений», но не думаю, что он принял это.

В ее голосе звучало поражение.

Пока она говорила, я представляла себе улыбающегося, смеющегося Колби, с которым я познакомилась прошлым вечером. Было трудно представить его, растущим в такой среде, которую она описала. Я была более чем впечатлена его успехами.

— Это удивительно, каких успехов он смог добиться самостоятельно, без чьей-либо помощи.

— Я знаю. Я просто хочу, чтобы он перестал постоянно давить на себя. Чувствую, что такими темпами, в конечном итоге это приведет к не очень хорошему результату для него.

— Думаю, он справится. — Я использовала тот же любящий тон, который использовал он, когда она говорила ему эти слова. — Просто, когда ты растешь, воспринимая вещи определенным образом, невозможно в одночасье поменять свое мировоззрение только потому, что вещи изменились. Нужно время.

— Наверно. Я просто хочу, чтобы он был счастлив, понимаешь?

— Понимаю. Это хочет каждый. — Эта банальная фраза слетела с губ автоматически.

Она слабо улыбнулась мне, а я не смогла отделаться от мысли, что Райли, жившей в такой сплоченной семье, было трудно осознать всю глубину его проблемы. Некоторые люди просто не умели ощущать беззаботность и радость. Порой вещи, которые происходили с ними раньше, делали это невозможным. Но я не знала, как объяснить это ей. Возможно, она была счастливицей, что не могла этого понять.

Когда мы доехали до ресторана, в котором работала Райли, я прочитала на вывеске, что он назывался «Капитанский стол». Мы разделили шары напополам и перенесли их в отдельный зал, который она зарезервировала для вечеринки. Это не была вечеринка-сюрприз, потому что она сказала, что Колби ненавидел сюрпризы. Но она все равно была на нервах, хотела, чтобы все было как положено.

Банкетный зал был маленьким, хотя выглядел просторным, потому что имел только три стены. Как и в большинстве других ресторанов в гавани, четвертая стена этого ресторана была из брезентового полотна, и прохладный бриз от океана разгонял застоявшийся влажный летний воздух, от которого в помещении было слишком душно.