Возвращение невесты принца (СИ) - Галина Колоскова

Принц с небольшим отрядом рыцарей двигался навстречу, на половине пути перехватив странное шествие. Он отобрал у слуги принадлежащий ему груз, и его руки не были столь нежны.

Матис прижал девушку к груди и быстрым шагом понёс вглубь замка, не обращая внимания на недовольное бурчание.

— Поучился бы у лакея, как обращаться с женщиной, — поучала будущая жена.— Вот кто действительно осторожен и нежен...

— Не доводи до греха, заткнись!— оборвал брюзжания хозяин дворца. — Желаешь, чтобы я  казнил его?

Она в который раз заметила, как чёрные глаза ревнивца полыхнули огнём, но не удивилась. Когда-то, по словам матери, её собственные глаза горели в темноте, как у волка.

— Нет, не хочу! — возражала Аня, не преминув при этом вставить шпильку:— Какой может быть грех, если для вас не существует Всевышнего?

— Бога нет, а грехи есть, — рыкнул в ухо Матис и, подумав, добавил: — Это как, например, нарушение обязательств перед предками.

— Ты обещал никогда никого не убивать? — снова съязвила блондинка, при этом хлопая глазками, изображая святую невинность. — Молодец-то какой!

— Не убивать понапрасну, из-за таких вот капризов!— прорычал принц, давая понять, что не желает дальше развивать эту тему.

— Терпи,— он подкинул Анну вверх, чтобы взять поудобнее,— не до нежностей тут. Ильта всего два дня назад поставила защиту, но её прорвали. — Мужчина покачал головой.— Не представляю, какой силой должен обладать маг, что смог сделать это!

Он отстранил от себя лёгкое тело, заглянув в глаза невесты.

— Кто так сильно хочет убить тебя, кошка моя?.. — протянул Матис, не отводя взгляд. — У моря они были зелёными, в спальне — карими, а сейчас цвета смешаны.

— Хамелеоны, если ты про глаза, — подсказала Аня.

Принц кивнул.

— А зрачки увеличиваются или уменьшаются в зависимости от освещения.— Она знала, о чём говорит.— Сколько раз по малолетству полиция в клубах арестовывала меня ни за что, а потом отпускала.

— Точно, как я раньше не замечал этого!— воскликнул он, решая для себя какую-то задачу, и, резко остановившись, опустил Анну на мраморный пол.

— Так, хроническая нарушительница правопорядка, — обратился к ней жених. — Про прошлое лучше молчи. По клубам она моталась в юности…

Он, потребовав:

— Будь у всех на виду, не вздумай покинуть дворец!— приказал слуге нести блондинку дальше под охраной трёх рыцарей и в сопровождении остальных почти бегом направился в сад.

Ужин в честь выздоровления будущей принцессы проходил в гробовом молчании.

Королю невесту представил не сын, а церемониймейстер. Он же рекомендовал Анне вельмож, помогающих Локсету III в делах государственных. Те, разодетые и важные, что павлины, с нескрываемым изумлением наблюдали за невестой  наследника престола. Она свободно общалась не только с будущими родственниками,  назначенной ей дуэньей, но и с челядью. Сама брала еду с общего блюда, выполняя работу подавальщиков, наливала вино, прежде чем черпальщики успевали дотянуться до её кубка. Дворяне шушукались, осуждая будущую королеву, беседующую с прислугой, словно с ровней.

Анну так и подмывало воскликнуть в лицо расфуфыренным ханжам: «Свобода, равенство, братство!» — и организовать небольшой бунт, надеясь при этом, что любители устраивать революции не отрубят ей голову, как Марии-Антуанетте.

Один лишь правитель не удивлялся неподобающему поведению гостьи, зная, где та провела  большую часть жизни. Он с интересом разглядывал девушку, призванную подарить ему внуков.

«Надеюсь, они не станут с этим тянуть, — мечтал о самом дорогом подарке пожилой, даже по меркам Ийтории, властитель.— Бёдра крупные — должна родить без последствий. Грудь маловата, но для молока есть кормилицы. Набрать бы ей, конечно, килограмм так пятнадцать-двадцать, а то уж слишком субтильная». Он оценивал будущую невестку, словно лошадь на торгах, даже не помыслив, счастлив ли будет рядом с высокой, но худосочной девицей его наследник. О её счастье говорить вовсе не приходилось.

Иванова — старшая, отвечающая параметрам красоты пожилого короля намного больше дочери,  была в это время душой с Ильтой. Она хотела бы помочь той в силу своих возросших в мире магов способностей, а заодно и самой чему-нибудь поучиться. Но Марину никто не позвал, а мешаться под ногами было не в её правилах.

Андрей задумчиво отстукивал серебряной ложкой по бортику неглубокой миски незамысловатую мелодию. Он хотел быть сейчас рядом с двойником — Эйбетом и участвовать в поимке врага, желающего смерти сестре, а не жевать оленину под клюквенным соусом.

Анна с отсутствующим видом неохотно ковыряла вилкой в тарелке к неудовольствию венценосного свёкра, мысленно прокручивая события вечера. Матис в очередной раз воспользовался её телом и ушёл, потом появился, наговорил глупостей и снова исчез без объяснения причины. Он даже не соизволил явиться на организованный в её честь ужин.

Красота родины слабо компенсировала растущую внутреннюю неудовлетворённость. Она оставила в другом мире всё, что приобрела за двадцать девять лет, чем гордилась — идущую вверх карьеру, друзей, отложенные на собственную квартиру деньги, возможность кататься по ночной Москве на  машине, концерты любимых рок-групп, уверенность в завтрашнем дне — и с чем осталась? «Кем являюсь я для него? Обладательницей здоровых яйцеклеток или чем-то большим? Хотелось бы выяснить это до свадьбы…»

Всё изменилось с появлением в зале тяжело шагающего принца и следовавшей за ним колдуньи.

Матис на ходу сбросил на пол покрытый пятнами крови плащ, снял пояс с мечом и потребовал принести тёплую воду. Аня удивилась, ведь уходил он в совершенно другой одежде. Сейчас на принце кроме плотно обтягивающих мускулистые ноги кожаных брюк и рубахи были железные латы, а руки — почти по локоть измазаны кровью. Она попыталась унять проснувшуюся в душе тревогу.

Ильта без объяснений заняла свободное место в середине стола и, поприветствовав всех, принялась за еду.

Приход сына заставил улыбаться скучавшего прежде правителя. Он с гордостью смотрел на давно повзрослевшего мальчика.

— Вот и ты, наконец, объявился! — по-стариковски проворчал король, отбросив в сторону, почти начисто обглоданную кость. Он вытер жирные пальцы о скатерть, не обнаружив рядом чистой салфетки, и громко отхлебнул вина из украшенного рубинами кубка.

— Всем приятного аппетита! — Пожелал так и не присевший за стол принц и тут же цинично добавил.— А теперь я хочу остаться в кругу семьи!— Свысока оглядывая напыщенную знать, без оговорок прервавших трапезу и с каменными  лицами один за другим потянувшуюся к выходу.

Все знали, что принц давно выполняет возложенные на уставшего от жизни короля обязанности и не хотели