Демон воздуха - Саймон Ливек

В сундуке меня интересовала только одна вещь, но я почему-то не видел ее. Я похолодел при мысли о том, что Уицик мог опередить меня и заглянуть в сундук перед тем, как устроить пожар. Я успокаивал себя тем, что вещица очень мала и, наверное, затерялась под ворохами накопленного за многие годы барахла. Твердя себе это, я перебирал вещи, небрежно отбрасывая в сторону дешевые безделушки и выцветшие веера из перьев.

— Эй! Ты что делаешь? Еще не хватало нам собирать этот хлам!

Обнаружив наконец нужную мне вещь на самом дне сундука, где она пролежала долгие годы, я с облегчением зажмурился. Вещица была очень мала — настолько мала, что помещалась в зажатом кулаке, — зато исходившее от нее тепло вселяло уверенность.

Удушливый дым к тому времени полностью развеялся, и одна-единственная слезинка все же выкатилась из-под моих ресниц, когда я, сидя возле почти пустого сундука, предавался воспоминаниям.

Старику Дорогому я уже ничем не мог помочь, но знал, на что он благословил бы меня. Он хотел бы, чтобы я воспользовался возможностью и поскорее удрал. Удрал и осуществил свой план — поймал бы убийцу, нашел колдунов и привел их к императору.

Ведь теперь мне стал ясен смысл этого послания, одной частью которого был мертвец, а другой — мое имя.

Теперь я понял, что именно я, и только я, нужен был Сияющему Свету, или его сообщнику, или им обоим. По-видимому, они и держали у себя этих колдунов. Скорее всего это они предприняли попытку похитить меня при помощи Туманного и его сына, а когда я удрал, они убили одного из колдунов и послали его тело моему хозяину в качестве напоминания. Тот однажды уже пытался передать меня в их руки, на этот раз он, вероятно, прикажет своему живодеру слуге привести меня в такое состояние, при котором я попросту не смогу удрать.

Меня мучил только один вопрос: кто же является сообщником Сияющего Света и как им удалось втянуть в свои дела Туманного с сыном? В какой-то момент я начал было подумывать, что мое имя на том клочке нацарапал именно Туманный. Но потом я спросил себя: а откуда он знает, как меня зовут? И откуда это известно Сияющему Свету?

Но более всего меня терзал другой вопрос, к которому я даже не знал, как подступиться, хотя и понимал, что не смогу спокойно спать в Мехико, пока не найду на него ответ. Почему именно я? Что я сделал? В чем провинился, из-за чего так много людей — и торговец, и его загадочный сообщник, и Туманный, и мой хозяин со своим слугой — готовы были меня убить, рискуя навлечь на себя немилость и гнев императора?

Я медленно поднялся.

— Можете все это собрать, — сказал я девушкам, указывая на разбросанное вокруг барахло. — Что-то, наверное, еще можно спасти. Вот и возьмите себе, а нам оно больше не понадобится.

Глава 2

Полдень застал меня в Почтлане, где я задумчиво созерцал каменную стену на задворках владений Сияющего Света.

Ломиться в главные ворота я не собирался. Я пришел сюда с простым сообщением и хотел убедиться, что оно дошло до нужного мне человека — до Лилии, матери Сияющего Света. Единственный способ передать его — до того, как хозяин прислал бы кого-нибудь за мной, или торговец со своими сообщниками попытался бы снова похитить меня, — это возможность встретиться с нею лицом к лицу, думал я. Я намеревался застать ее врасплох, без предупреждения, поразить сообщением и исчезнуть. Значит, мне следовало избегать встречи с ее домашними, а для этого проще всего оказалось перелезть через стену.

Я понимал, что для этого лучше воспользоваться темнотой. Но, будучи пойман днем, я бы просто снова попал к хозяину, зато ночью меня бы отловили уже как вора. К тому же дерево, росшее у самой стены, так манило меня; по нему я без труда мог взобраться на стену.

Решив воспользоваться этой возможностью, я полез. Удача сопутствовала мне и дальше, когда под стеной на противоположной стороне обнаружились густые заросли страстоцвета — удобная площадка для мягкого и бесшумного приземления.

Во дворе все оказалось так же, как в прошлый раз, — только сегодня здесь не сидел старик. Сегодня здесь вообще никого не было. Не то что людей, даже ни одной собаки.

Вздохнув с облегчением, я направился к ближайшей двери. Обычно закрывающая ее циновка, свернутая в рулон, стояла прислоненная к стене, так что вошел я беспрепятственно.

Комната оказалась пустой.

Я выругался про себя, сообразив: конечно, здесь никого нет, а зачем иначе оставлять дверь незавешенной? Я уже собрался выйти, когда что-то меня насторожило.

Нечто странное было в этой комнате.

Понять, для чего она предназначалась, я затруднялся. Как и во всех ацтекских домах, здесь лежала пара сильно потертых циновок и стоял покореженный плетеный сундук. На стенах — убогая мазня в виде каких-то фигур. Мне показалось странным, что стены расписаны только наполовину. Вся дальняя часть комнаты по одну сторону от двери не была разрисована вовсе, и две половины разделяла ровная черта. Либо стену оставили голой с какой-то целью, либо раньше вдоль нее что-то располагалось.

Внимательно изучив это место, я понял, в чем дело. Когда-то здесь была ложная стена, которую снесли и аккуратно соскребли остатки штукатурки, но следы ее виднелись довольно отчетливо.

— Вот, значит, где вы прятали свое добро, — пробормотал я себе под нос. — Интересно, куда оно подевалось теперь.

— Это я тоже хотел бы знать, — раздался голос у меня за спиной. — Только я ведь уже говорил, что о делах тебе лучше беседовать с моей дочерью.

От испуга я громко крякнул. Я поспешно отбежал в глубь комнаты и повернулся лицом к старику.

Дед Сияющего Света стоял на пороге. Его лицо было почти неразличимо впотьмах, но я узнал его по согбенной фигуре и по винному перегару.

— А ты что это здесь делаешь? — как ни в чем не бывало спросил я даже с некоторым укором в голосе. — Я думал, все спят!

— Да вот, пописать приспичило. Тебя увидел да подумал: надобно узнать, зачем пожаловал. — Он помолчал и прибавил, словно его только что осенило: — Кстати, хочу спросить тебя, Яот: а как ты сюда вошел?

Возраст и вино не больно-то сказались на его способности соображать, раз он без труда вспомнил, кто я такой.

— Меня впустил слуга.

— Не мог он впустить. Ты перебрался через стену по дереву. Так ведь? Давно мне надо было его срубить. Один только вред от него. Летом ребятишки лазают, фрукты таскают из сада.

Я по-прежнему стоял в пустой половине комнаты.

— Вот ты, помнится, рассказывал, что вы не храните здесь деньги. — Я оглядывался по сторонам с укоризненным видом.

— Так оно и есть. Раньше хранили. — Мой вопрос явно смутил старика, он даже забыл, что задал его человек, которого запросто можно назвать грабителем. — Внучок мой все вывез отсюда. Сдается мне, кто-нибудь из приятелей помог ему подыскать местечко получше. Только я ведь тебе говорю, спроси лучше…

Его перебил другой голос — мужской, но по-старушечьи сварливый:

— Что здесь происходит? С кем это ты беседуешь?

Старик обернулся и посторонился. В дверном проеме показалось грубое лицо слуги, на котором играла кривая усмешка.

— Вот, Верный, погляди, это наш старый друг — раб главного министра Яот.

— Яот?! — Слуга испуганно отпрянул, словно я ужалил его. — Смотри-ка, и вправду он! Ну что ж, побегу доложу властям — пусть вытурят его отсюда!

— Не надо. — Старик положил руку слуге на плечо. — Сдается мне, он и так уже собирался уходить. Наверное, просто хотел поговорить с Лилией.

— Да, хотел! — поспешил подтвердить я.

— Боюсь, не получится. Ее здесь нет, — сухо сообщил слуга.

— А где же она? — До сих пор мне как-то в голову не приходило, что матери Сияющего Света может не оказаться дома.

— А тебе какое дело? — огрызнулся слуга.

— Зачем тебе это знать? — более мягко поинтересовался старик.

Я замялся, боясь сболтнуть лишнего, хотя впоследствии понял, что одно мое присутствие и так уже меня порядком выдало.

— Я хотел сообщить ей кое-что любопытное.

— Врет он все! — свирепо прорычал слуга.

— Врет, да не совсем, — возразил старик. — Он пришел сюда за каким-то делом, и уж явно не для того, чтобы нас ограбить. — Он смерил меня проницательным взглядом и прибавил: — Уж если бы твоего хозяина интересовали деньги, то он просто потребовал бы их. Так ведь?

— Я больше не служу главному министру, — поспешил сообщить я.

— Вот как? — Старик задумался. — Ну что ж, в конце концов, моей дочери самой решать, выслушать тебя или нет. Она у нас сама себе голова. А ну-ка помолчи! — Последние слова старик адресовал слуге, после чего отвернулся от меня и прибавил: — Попробуй заглянуть на игровое поле в Тлателолько.

Вот так да! Что же, интересно знать, могла делать вдова почтенного торговца на игровом поле?