Дьявол предпочитает Armani (СИ) - "К.О.В.Ш."

— Полина, вы меня слышите? Нам пора возвращаться, скоро ресторан, — повторил второй раз Дан чуть громче, не понимая, что с ней, и почему она так странно пялится на него.

— Да-да, извините, — Полина отвернулась, пряча смущение, и пошла за ним в отель.

* * *

Как Даниил и предполагал, австрийцы и Алексей с Василием Петровичем приехали в ресторан веселые и пьяные, обсуждая акции известных мировых компаний и неся откровенный бред. Полина порадовалась, что она просто ассистент, а еще девушка, поэтому к ней особо не доматывались, позволяя тихо сидеть за столом и пить вкусное игристое вино, закусывая спагетти. А вот на Дана все набросились, как гиены на кусок мяса. Алексей наливал ему коньяк, австрийцы спрашивали его мнение по акциям на бирже, а заодно об экскурсиях. Творилась какая-то вакханалия. Через два часа безумства и пьянки на радостях от крупной сделки, Дан задумался о том, что он уже в кондиции и дожить бы до отъезда в отель. А Алексей вдруг улыбнулся, как игривая кошечка, и обратил внимание на Полю, которая тихо сидела со своим почти полным бокалом вина.

— Полина, как вам работа? Как поездка? Как ваши дела? — по-отечески пристал к ней шеф, подливая вина. — Почему вы не пьете? Может, вам коньяка?

— Нет, спасибо, я только вино пью, — пискнула Поля, вспоминая, как на каждом корпоративе большой шеф выбирал себе жертв для пьянки, причем пьянели все, кроме него. А его это забавляло. Алексей любил общаться с подчиненными, а заодно шумные посиделки, пока жена не видела. Полина тяжело вздохнула. Она слышала, как начальники отдела смеялись, что пока с Алексеем не выпьешь минимум бутылку, он не отстанет. Поэтому Поля смиренно позволила шефу налить себе полный бокал вина и слушала его рассуждения о том, что, если бы его сын не был помолвлен, он бы его на ней женил.

К ночи Полина с Даном мечтали сбежать спать и больше не пить. Начальник австрийцев был такой же балагур, как и их Алексей, поэтому за их столом был микс из англо-русско-немецких разговоров с пьяными матерными словами и разлитым по скатерти коньяком. Ганс, зам австрийского шефа, обнимался с Василием Петровичем и что-то втирал ему про рыбалку, а Поля чувствовала, что окончательно окосела от вина. Наконец, ее молитвы были услышаны, и официант, извиняясь, сказал, что они закрываются. Алексей тут же щедро предложил выкупить ресторан до самого утра, но официант испуганно заметил, что они и так закрылись еще три часа назад.

Дан порадовался слишком рано. После закрытия все со всеми прощались еще час, не спеша садиться в такси. А когда под утро они все же добрались до отеля, Дану хотелось умереть, то ли от коньяка, то ли от перегара Алексея. Еще полчаса понадобилось на то, чтобы уговорить шефа не идти в четыре утра в казино, тем более с Даном. В конец обессилив, зам с Полиной все же отправили Василия Петровича с большим шефом спать.

— Поздравляю, Полина, мы пережили этот вечер, — устало сказал Даниил в лифте.

— Скажите это завтра еще раз. Вылет в одиннадцать утра, машина подъедет в 8 утра. Встать надо где-то в 7 хотя бы. Следовательно, спать осталось меньше трех часов.

— Полина, просто помолчите, — взмолился Дан, думая о том, что еще долго не сможет не то что пить, даже смотреть на проклятый коньяк.

Полина правда замолчала и посмотрела на начальника, который прислонился к стенке лифта и чуть прикрыл глаза от усталости. Он был таким безмятежно расслабленным и красивым, словно скульптуры Микеланджело, только чуть двоился в глазах. Поля смотрела на него, а потом выпалила, сама не понимая, что творит:

— Я люблю вас.

— Полина, вы бредите. Вам совсем нельзя пить, — Дан сказал это спокойно, даже глаз не открыв. Он не мог винить ее за то, что она так напилась, это все алкоаура Алексея.

Лифт приехал, и они вышли на этаж. Мужчина собирался пойти к двери в свой номер, как Поля перехватила его, вцепившись в рукав.

— Я серьезно, — слегка заплетающимся языком сказала девушка, упрямо глядя ему в глаза. — И я не пьяная. Я люблю вас, — отчего-то отчаянно хотелось, чтобы ей поверили и восприняли ее чувства всерьез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он смотрел на нее, не зная, ржать ему от нелепости ее признания или, как обычно, врубить строгого начальника и устроить втык. Секунда размышлений ему понадобилась, чтобы остановиться на втором варианте.

— Полина, — строго сказал Дан, хмуро посмотрев на нее, — ну что вы несете? Какая любовь? Вино и атмосфера в голову ударили? Мы с вами коллеги по работе. На этом уже можно поставить точку и не рассуждать. Но более того, вы меня даже не знаете! Вас история Сиси и Франца Иосифа вдохновила на идиотию? — едко добил ее начальник.

— Нет, их история меня не вдохновила на это, — резко сказала пьяная Поля, чувствуя, что сейчас заплачет от обиды и унижения. — Да и вы на принца точно не похожи! — девушка развернулась и быстро скрылась в своем номере.

— А вот в этом я с вами точно согласен, — хмыкнул Дан, уходя к себе.

Вот надо было ей все испортить? Только он поверил, что перед ним адекватный, интересный человек, как она снова села в лужу, в очередной раз выставив себя идиоткой. А, может, ее нелепое поведение было частью хитрого плана? Вспомнились его утренние подозрения. Он вошел к себе в комнату, размышляя о том, кто все-таки Полина? Девушка, у которой явные проблемы с алкоголем, дурочка обыкновенная или расчетливая девица, ведущая свою игру? В каждом варианте были зачатки логики, но выбрать какой-то один не получалось.

— Полина, Полина, — вздохнул зам, расслабляя галстук. — Ну нормально же общались.

Вот здесь ставят кровью крест — подпись на века

Поля тупо смотрела на вращающийся барабан стиральной машины, в который она сунула все вещи из поездки. Она постирала даже те, что не надевала, желая стереть все воспоминания о своем унижении. До этого она долго мылась, пытаясь стереть с себя позор, но почему-то легче не становилось. И вот она гипнотизировала взглядом болтающуюся в мыльной воде одёжку, вцепившись в пол-литровую чашку кофе, как в последнюю надежду. Остальные обитатели коммуналки разбрелись кто куда, так что Полина могла спокойно сидеть на пушистом коврике в ванной, не боясь, что кому-то помешает.

Она снова и снова прокручивала события вчерашнего вечера, с большим трудом подавляя в себе желание побиться головой о холодный бортик чугунной ванны. Лучшее, что случилось с ней сегодня, это то, что им с замом дали билеты в разных концах самолета, так что они почти не виделись, а потом она быстро взяла такси и уехала.

Барабан вращался, совершая один и тот же круг, и мысли Поли бежали так же по кругу. Мало того, что ей хватило глупости втрескаться в своего начальника, как в каком-то низкосортном романчике, так она еще умудрилась выдать ему какое-то пьяное признание, причем, достаточно напористо. Еще и гадость сказать напоследок.

— Боже, ну почему я какая-то героиня тупого русского сериала? — простонала она, морщась от презрения к себе и головной боли, мучавшей ее полдня. — Смените сценариста, пожалуйста, — взмолилась она, глядя в потолок.

— Что у тебя опять случилось? — спросила Света, нависая над ней и глядя на подругу сверху вниз. — Детка, выглядишь просто отстойно, — блондинка с недовольством отметила тени под глазами, нездоровую бледность лица и отечность. — Ты что, бухала там?

— И это тоже, — тяжело вздохнула Поля, а потом встала на ноги и потащила Светку на кухню, намереваясь покаяться во всех своих грехах.

Чем дольше Поля говорила, тем сильнее хмурилась Света. Все начиналось хорошо, даже слишком, но, судя по тому, какое у подруги было убитое лицо, все закончилось плохо. Пока она пересказывала какие-то нудные разговоры про туалет какой-то царской особы, Света стала перебирать варианты, пытаясь прикинуть, что могло случиться. Поля сорвала сделку? Но тогда бы Данилка ее уже прикончил. Данилка оказался говнюком и спутался с официанткой? Или официантом? Вдруг он гей? Или, может, они переспали, а потом он сказал, что ничего не выйдет? Или он оказался садистом? Или…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})