Не торопись сжигать мосты - Ливия Элиот

Сью замахала руками.

– Завтра! Завтра! Честное слово, Фрэнки, я просто не понимаю. Вы, мужчины, такие толстокожие!

– Хорошо. Что ты предлагаешь? Позвонить в полицию и попросить арестовать Гордона Пейджа, которого на самом деле не существует? Или взять под охрану Шеннон Уайтчерч?

Сью уже снимала трубку телефона.

– Смейся, смейся. Но я по крайней мере позвоню Шеннон и предупрежу ее, чтобы держалась подальше от этого мутного типа.

Невероятно! Грегори растерянно положил трубку на рычаг. Поверить в рассказанное Джини было нелегко, но если все же поверить…

Уже заканчивая разговор с бабушкой, он упомянул о найденном в бумагах шифровальном листке.

– И что за тайну хранил твой дед? Наверняка он хотел доверить ее тебе, если написал на листке твое имя.

Вирджиния Кэвендиш ответила не сразу, а когда все же заговорила, голос ее прозвучал абсолютно серьезно:

– Думаю, он собирался открыть ее мне уже перед смертью, но не успел.

– Жаль, тогда скорее всего тайна так и останется тайной, потому что никакого зашифрованного текста я в бумагах не нашел.

Вирджиния помолчала.

– Вообще-то такой текст есть. Разумеется, мы никогда не придавали этому значения. Помнишь, у меня в комнате стоит на полке наша с ним фотография?

– Та, что в вишневой рамке?

– Она самая. Рамку Уильям сделал сам, а на обратной стороне фотографии написал что-то непонятное. Я спрашивала у него несколько раз, что это значит, но он только посмеивался.

– Думаешь, мне стоит попробовать? Приложить сетку к фотографии и посмотреть не проявятся ли координаты Острова сокровищ?

– Почему бы и нет? Я бы на твоем месте сделала это прямо сейчас. – Джини вздохнула. – Боже, Грег, я бы уже летела туда на такси. Позвони завтра.

Дом встретил его полным молчанием и темными окнами. Грегори обошел особняк – ни звука, ни полоски света между затянутыми шторами. Интересно, куда они все подевались? Неужели уже спят? Разумнее всего было бы отложить дело на завтра, вернуться к себе, позвонить по дороге Таре…

Грегори достал телефон, подошел к передней двери, над которой горела лампа и, щурясь в полутьме, набрал знакомый номер. Один гудок… второй… третий… Никто не отвечал. Я ведь даже не знаю толком, где она живет, подумал он. За все время знакомства Тара ни разу не пригласила его к себе, постоянно находя веские причины, чтобы отложить такой визит.

Поколебавшись, Грегори достал ключи и осторожно открыл замок. В холле было пусто. Не включая свет, он быстро прошел в гостиную, взял с полки фотографию, о которой говорила Джини, и сунул руку во внутренний карман пиджака.

Черт! Надо же быть таким идиотом! Он же сам отдал сетку Шеннон. Подняться на второй этаж и разбудить ее? Нет, она только перепугается да еще, чего доброго, вызовет полицию. Ладно, спешить некуда. Несколько часов пустяки по сравнению…

– Кто там?

Грег вздрогнул. По лестнице в накинутом наспех халате спускалась Шеннон.

– Гордон? Что вы здесь делаете?

– Я… – Он вздохнул и сделал шаг ей навстречу. Она не попятилась, но остановилась. – Я сейчас все вам объясняю.

– Да уж, пожалуйста.

– Спускайтесь. – Грегори сел на диван. – Сразу хочу предупредить: я не вор и не самозванец.

– Гордон, я ни в чем вас не подозреваю, но согласитесь, что ваш визит в столь неподходящее время выглядит весьма странно.

– Понимаю. Начну с того, что я не Гордон.

13

Шон Маллиган не любил, когда его беспокоили. Еще больше он не любил, когда его беспокоили по пустякам. Можно только представить, как он не любил, когда его беспокоили по пустякам ночью.

– Да? – прохрипел ирландец, снимая трубку и одновременно включая настольную лампу. Свет резанул по глазам, и он болезненно поморщился. – Какого…

– Это я… – Голос принадлежал женщине, и Шон узнал его сразу. – У меня новости.

– Говори, – коротко бросил он. – Что случилось?

– Птички спелись. Идут на дело сегодня. Я страхую.

– Отлично, малышка. Так я и думал, что у тебя получится. Легко согласились?

– Не очень. В глубине души оба еще практически хорошие парни. Не хотели идти против шефа.

– Как же тебе удалось? – Новость действительно была хорошая, и Шон подумал, что вполне может позволить себе стаканчик «барбанкура».

– У меня свои подходы. – Она усмехнулась. – Начинаем через полчаса.

– Все по плану?

– Да. Встречаемся в семь на Паддингтонском вокзале.

– Хорошо. – Он положил трубку и потянулся. Бутылка рома всегда стояла на столике. Шон плеснул в стакан на два пальца густой янтарной жидкости, пополоскал во рту, проглотил и почувствовал, как прокатилось по пищеводу расплавленное золото. – А теперь можно и поспать.

Она с улыбкой сложила телефон и убрала в карман. План и впрямь был хорош. Он был даже лучше, чем представлял себе Шон Маллиган. Из четырех участвующих в деле человек только ей достало ума все рассчитать, все продумать, все совместить, смастерить для каждого крючок и придумать наживку.

У каждого из трех мужчин нашлось свое слабое место, и она легко исполнила на них три сольные партии.

У Шона Маллигана таким слабым местом оказалось неумеренное самомнение. Ирландец нисколько не сомневался, что украсть картину из дома уехавшей в Америку старушки плевое дело. Делиться с напарниками – а Марвин и Флэш возомнили себя именно напарниками – было для него равнозначно оскорблению.

Марвин Фейнсток надеялся, что деньги помогут ему купить ее.

Флэш руководствовался жадностью.

Эти трое, как пауки в банке, были готовы вцепиться друг другу в горло, и при этом совершенно не замечали ее, женщины. Сначала она собиралась объединиться с кем-то одним против двоих других, а потом решила обыграть всех троих. Взять банк, сорвать куш, оставить мужчин с носом.

И вот третий звонок прозвенел.

Началось третье действие.

– Флэш, на месте?

– Да.

– Начинаем через десять минут.

– Понял.

– Марвин?

– Я.

– Ты где?

– В машине.

– Начинаем через десять минут.

– Да.

План был прост, а успех его в немалой степени определялся тем, что каждый из троих мужчин именно ее считал своим партнером.

Она отступила в тень и еще раз прошлась по особняку внимательным взглядом. Ни звука, ни огонька. Дом уснул примерно полтора часа назад и с тех пор не просыпался.

Первый ход делал Флэш. Он должен был открыть заднюю дверь, войти в дом, убедиться, что все тихо, открыть переднюю дверь и вернуться к задней. На это ему отводилось пять минут.

Затем наступала ее очередь. Войти через переднюю дверь, забрать картину, вынести через заднюю и отнести к машине, где ждал Марвин.