Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. - Игорь Зимин

Николай Александрович с нетерпением ждал начала байдарочного сезона, который для него обычно начинался в апреле и продолжался вплоть до ноября. Тех, кто хоть раз сидел в байдарке в это время года, знают, что только искренняя любовь к воде могла заставить открыть сезон в столь раннее время. Поскольку император с 14 лет постоянно вел дневник, то упоминание о байдарочных прогулках встречаются в нем очень часто.

Цесаревич Алексей в лодке-гатчинке

Регулярные плавания на шлюпке-гатчинке295 и одноместной байдарке входят в повседневный быт царя примерно с 1904 г. В это время царская семья окончательно переезжает в Царское Село. Поначалу царь пытался разделить свое увлечение с женой, но ее слабое здоровье не позволило этого сделать, хотя в 1904 г. в записях за 12 и 20 мая есть упоминания: «Катал Алике в кресле и затем в шлюпке».

Летом, когда царская семья переезжала «на море» в Петергоф и жила в Коттедже на берегу Финского залива, царь предпочитал ходить на одноместной байдарке. Особенно он любил, когда на заливе были волны и удавалось проявить свою квалификацию байдарочника в борьбе с волнами. Когда подрос цесаревич Алексей, то и его Николай II начал приучать к воде. Сначала это была шлюпка-гатчинка. В 1913 г. 21 апреля он писал: «Погулял и покатался в гатчинке с Алексеем». Достаточно рано Алексей начал самостоятельно ходить на гатчинке. Затем, когда сын почувствовал вкус к воде, то для него приобрели байдарку-двойку, и 15 июля 1914 г. Николай II записал в дневнике: «Катался в байдарке рядом с Алексеем в двойке; были волнушки».

Как правило, ежегодно в августе царская семья отправлялась на отдых в финские шхеры на своей яхте «Штандарт». Это довольно крупное комфортабельное судно, построенное по заказу Александра III в Дании. Но увлечения Николая Александровича не распространялись на управление этим судном, он оставался на нем только главным пассажиром. 8 мая 1906 г. он записал в дневнике: «Посетили наш милый «Штандарт»». Во время прогулок в шхеры царская семья отдыхала от постоянного, пристального внимания окружающих, совершала прогулки по островам, собирала грибы, играла в бадминтон. В круг развлечений включались и небольшие байдарочные походы царя и цесаревича.

Постепенно байдарочные «походы» стали общим увлечением. Так, на байдарке ходила и младшая сестра Николая II великая княгиня Ольга Александровна. Николай II отметил в дневнике 15 июня 1913 г.: «Покатался в компании четырех байдарок; около деревни на Падио встретил Ольгу, катавшуюся в двойке с Семеновым (один из офицеров «Штандарта». – И. 3.)».

Из этой записи следует, что на «Штандарте» находилось по крайней мере пять байдарок, в числе которых была и двойка. Эту двухместную (двойку) байдарку построил из красного дерева английский мастер. Еще четыре одиночки изготовил лучший байдарочный мастер Императорского яхт-клуба.

Примечательно, что Николаю II удалось приобщить к байдарочным походам даже императрицу Александру Федоровну. Это вдвойне удивительно, поскольку она постоянно недомогала и, подчас, передвигалась в инвалидной коляске. Мемуаристы упоминают о ее четырехкилометровом походе на байдарке по финским шхерам.

Великая княжна Анастасия в байдарке на борту «Штандарта».

Севастополь. Фото 1914 г.

Увлечения царя разделяли и его четыре дочери. Поскольку каждая из них имела свой фотоаппарат, то до нас дошло огромное количество фотоснимков, на которых они запечатлели друг друга в шлюпке-гатчинке и байдарках.

Весной и осенью царская семья переезжала в Крым, в Ливадию. Здесь совершались уже серьезные морские прогулки. 21 октября 1913 г. царь писал: «После чая пошел к морю и с Алексеем покатался в двойке»; 26 апреля 1914 г.: «Погулял и покатался с Алексеем в двойке, был мертвый штиль».

Начавшаяся летом 1914 г. Первая мировая война принесла новые заботы, но сезон в Царском Селе открылся, как обычно, в апреле. 23 апреля 1915 г. в дневнике царя появилась запись: «Катался на байдарке и гатчинке». В августе 1915 г. царь принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и большую часть времени проводил в Ставке в Могилеве, но когда он на короткое время возвращался к семье в Царское Село, то не упускал возможности вновь (запись за 25 сентября) покататься в байдарке с сыном и поесть «картошку и печеные яблоки с Алексеем у костра».

К весне 1916 г. положение на фронте стабилизировалось, и, как обычно, в дневнике 16 апреля появилась запись: «Начал сезон на байдарке». Увлечение царя греблей использовалось лейб-медиком С.П. Федоровым для контроля за состоянием его здоровья. Например, 26 апреля 1916 г. по словам царя: «Мы гребли также полдороги обратно под палящим солнцем, но потом перешли на моторную лодку. Здесь, шутки ради, Федоров стал пробовать у нас пульс – после усиленной гребли против течения у Вали был 82, у меня – 92, у Воейкова – 114 и у Кирилла – 128… 10 минут спустя Федоров опять проверил наши пульсы: у Вали и у меня пульс был нормальный, но у двух других он продолжал сильно биться».

Отречение Николая II в марте 1917 г., тяжелая болезнь детей в марте и апреле выбили царскую семью из колеи обычной жизни, но, тем не менее, в дневнике царя 13 мая 1917 г. появляется запись: «Катался в байдарке и шлюпке». Это последнее упоминание царя о своем любимом увлечении, поскольку после этого – Тобольск, Екатеринбург, смерть…

Путешествия членов императорской семьи

При Императорском дворе средствам передвижения всегда уделялось внимание, так же они традиционно занимали важное место в повседневной жизни двора. Поскольку русские цари веками ездили верхом, в каретах и санях, то для их обслуживания при дворе существовала Придворная конюшенная контора.

Необходимо подчеркнуть, что российские монархи были довольно мобильны. В российскую историю вошла знаменитая поездка императрицы Екатерины II в Крым. Императрицу сопровождал огромный штат слуг и придворных. Кроме того, в этой «акции» ее сопровождал и дипломатический корпус, годами спокойно живший в Санкт-Петербурге. Безусловно, что столь масштабная поездка потребовала громадных усилий Придворной конюшенной части. Во время путешествия в Крым в 1787 г. кортеж императрицы Екатерины II состоял из 14 карет и 124 саней, на каждой станции для подмены его ожидали 560 лошадей. Карета Екатерины II, по свидетельствам очевидцев, представляла собой целый вагон, состояла из нескольких отсеков (кабинета, гостиной на восемь человек, игорного зала, маленькой библиотеки) и была снабжена всеми возможными в то время удобствами. В движение эта передвижная «усадьба» приводилась силами тридцати лошадей и обладала завидной плавностью хода. К концу XVIII в. экипажами пользовались представители всех слоев привилегированного общества, и, по мнению самой Екатерины II, «излишество в экипажах превзошло пределы умеренности». Поэтому в 1779 г. издается специальный указ, строго регламентировавший вид экипажа и форму выезда для различных классов населения.

Карета-купе Екатерины II. 1793–1795 гг.

Очень редко бывали случаи, когда дворцовые экипажи использовались для спасения жизни членов императорской семьи. Так, 14 декабря 1825 г. после первой неудачной атаки Конной гвардии на каре мятежников, выстроившихся на Сенатской площади, Николай I отправил своего личного друга полковника В.Ф. Адлерберга к шталмейстеру В.В. Долгорукому с целью «приготовить загородные экипажи для матушки и жены», чтобы «в крайности выпроводить их под прикрытием кавалергардов в Царское Село»296.

Примеров «транспортной» мобильности русских монархов множество. Так, Николай I, отличавшийся необычайной выносливостью, выдерживал длительные переезды на лошадях. Из Красносельских лагерей он верхом ездил в Александрию обедать за 12 верст и потом возвращался обратно в лагеря. Его преемники также отличались высокой мобильностью.

Для обслуживания нужд монархов и их многочисленного окружения средствами передвижения во второй четверти XVIII в. была образована Придворная конюшенная контора297, к началу XX в. она называлась «Придворная конюшенная часть».

В ведение Придворной конюшенной части входила покупка лошадей, как в России, так и за границей, лечение лошадей в Казенном конском лазарете; дела о лошадях, подводимых или подаренных императору знатными иностранными особами; дела о павших лошадях и постановка над ними памятников; обеспечение лошадей фуражом; продажа разного рода экипажей, карет, колясок, фаэтонов, ландо, пролеток, шарабанов и пр.; изготовление упряжи для экипажей; покупка в России и за границей экипажей и упряжи; управление государственными конными заводами; заведование Конюшенным госпиталем; Конским лазаретом и Конюшенной церковью. Другими словами, к концу XIX в. в Министерстве Императорского двора действовала мощная структура, руководители которой прочно сидели на своих местах и весьма ревниво относились к возможности появления при Императорском дворе «альтернативных» видов транспорта.