Жизнь и приключения Федюни и Борисыча - Сергей Скрипаль

– Что уж там… Всего лишились люди… – поддержал разговор Федюня. – Оттуда бы ещё исхитриться и как-то их вытащить… Зато у этих полный порядок, – он злобно мотнул головой в сторону засветившихся тёплым электрическим светом окон коттеджей. – Я ведь ходил к ним, звал, чтобы подежурили.

– Да? Ну и как?

– А никак… Собак выпустили во двор и всему разговору конец. Наша беда их не касается. Да и вообще, не наши они…

– Ну, ничего, придёт время… – начал Борисыч и сам оборвал себя. – Ты ничего не слышишь?

– Вроде шум какой-то…

– А ну, тихо, мужики!

Откуда-то с севера донёсся явно слышный рёв моторов тяжёлой техники.

– К нам?

И уже уверенно – радостно:

– К нам! Да вон они! Мужики! Помощь пришла! Наши!

Из-за поворота вывернули армейские машины, показались люди. Много людей. Замелькала военная форма и яркие куртки спасателей.

Подъехали и, сообразив, какая сложилась ситуация, начали быстро действовать.

Вот уже полетели в воду и развернулись первые понтоны, вот уже установлены первые палатки для оказания медицинской и другой необходимой помощи.

Разом помолодевшие, сбросившие два десятка лет, Федюня и Борисыч были опять вместе с армией, были среди своих. Они опять были солдатами, такими как в учебке в Прибалтике, такими, как позже, в Афганистане. Они слышали слова команды, и отзывались:

– Есть!

Торопились выполнить её, как если бы они опять были солдатами срочной службы.

Они вместе с понтонёрами наводили переправу: связывали, тянули, крутили гайки. На берегу раскладывали полотно палаток, вбивали колышки, носили одеяла.

Плечо к плечу с крепкими рослыми солдатами несли брёвна, доски, проворно изготавливали настилы.

И вода уже была не страшной, исчезло чувство брошенности, ненужности, беззащитности. Вместе, единой командой, помогая перебираться со злополучного острова, несли на руках замёрзших мокрых детей, передавали их на руки медикам, и опять, вместе с парнями в армейской форме бегом выполняли команды, которые своевременно, продуманно и чётко отдавал моложавый майор.

Уже стемнело, когда по освещённой фарами военных машин переправе двинулись в обе стороны люди и техника. Село было спасено.

Около догорающего костерка Федюня и Борисыч выжимали мокрые рубахи, торопливо одевали их на разгорячённые тела, выливали воду из сапог, собирались идти домой.

– Смотри-ка, Борисыч! Мы отстали с тобой! Всё меняется. У нас опять неплохая армия сегодня! Я как будто опять вместе со своими побывал! – блестел глазами улыбающийся, помолодевший Федюня.

– Почему «как будто со своими»? А кто же они? Сынки! Свои и есть! – улыбался Борисыч. – Вот эти, – кивнул Борисыч в сторону притихших коттеджей, – и губернаторы, приходят и уходят, а народ остаётся. Был и будет! И мы с ним тоже! Навсегда!

* *

Мы слушали истории из жизни Федюни и Борисыча, смеялись, грустили, задумывались, спорили. Но, как бы не было прекрасно сидеть и болтать, пора укладываться, клонит в сон. Собираемся спать, сворачиваем кошму, и Сергей вдруг говорит:

– Да, братцы, хватало у вас в жизни приключений. На целую книгу набралось бы!

– А то! – подтверждает Федюня. – Да только какой дурак возьмётся такую книжку про сельских мужиков написать? Такую покупать и читать не станут. Это ж не про секс, и не про бандитов. Это ж никому не интересно. Не, – вздохнул Федюня, – таких дураков, чтобы про нашу с Борисычем жизнь книжку написать нет! Мы с Сергеем подтолкнули друг друга локтями и перемигнулись.

Г. Ставрополь, 2001 – 2006 г. г.