Космическая опера - Джек Вэнс

— Если бы мы только могли установить контакт, — сказал Бернард Бикль, сдерживая эмоции. — Если бы можно было бы как-то показать им, что у нас нет никаких враждебных намерений…

— Медок Росвайн говорила, что эти люди очень любят музыку, — произнес Роджер. — Так почему бы нам не устроить для них представление; там, где они могли бы это видеть? Если уж что-то и может доказать наши добрые намерения, так это наша волшебная музыка.

Бернард Бикль повернулся к даме Изабель.

— Действительно, почему бы не сделать это?

— Очень хорошо, — согласилась дама Изабель. — Под давлением обстоятельств, мы вынуждены будем сыграть здесь, перед кораблем. Акустика, конечно, будет отвратительной. И все же, идея стоит того, чтобы попробовать ее воплотить. Капитан, распорядитесь, чтобы вынесли рояль. Андрей, позаботься о местах, не откидных, конечно, но соорудите что-нибудь чисто символическое.

— Как скажете. А что насчет оперы?

— Я думаю… да, "Пелеас и Мелизанда" вполне сгодится.

Зеленоватое солнце клонилось к горизонту; к этому времени были закончены все приготовления: для оркестра был возведен помост, звукоусиливающая аппаратура была развернута в сторону леса.

Музыканты и певцы, плотно пообедав, в ожидании начала спектакля тихо переговаривались. Предстоящее выступление перед неизвестной и невидимой аудиторией было, возможно, самым волнующим событием в их жизни.

Под покровом зеленовато-серых сумерек музыканты заняли свои места в оркестре. В воздухе висела еще более зловещая тишина, чем в предыдущий вечер; со стороны леса не раздавалось ни шороха. Инструменты были настроены, небольшие фонари освещали музыкальную площадку и напряженные лица артистов. Сэр Генри взошел на небольшое возвышение; высокий, симпатичный, безупречно одетый, он чинно поклонился в сторону леса и поднял свою дирижерскую палочку. В ночи полилась музыка Дебюсси, заполнив собой все окружающее пространство.

Фонари выхватили из темноты декорации первой картины: мифический лес и фонтан. Актеры представляли оперу, как обычно; внимание невидимых зрителей было почти ощутимо. Первый акт сменился вторым, и вот музыка достигла того редкого и чудесного состояния, когда кажется, что она рождается сама по себе естественно и непринужденно… В этот момент на краю леса возникло движение. В освещенное фонарями пространство вышла Медок Росвайн. Она была вся в грязи и в синяках, осунувшаяся, ее одежда были порвана, глаза блестели; она делала странные дергающиеся движения, как кукла со сломанным механизмом. Роджер поспешил ей навстречу, и Медок почти рухнула ему в руки. К ним подбежал на помощь Бернард Бикль, и совместными усилиями они доставили ее к кораблю. А все это время продолжала звучать музыка; обреченные влюбленные шли навстречу своей неумолимой судьбе.

— Что случилось?… — взволнованно спросил девушку Роджер. — Ты не ранена?

Она сделала жест, который можно было истолковать как угодно.

— Здесь поселилось зло, — сказала она хриплым, срывающимся голосом. — Мы должны улететь и выбросить Ян из головы.

— Иди в каюту, дитя мое, — ласково обратилась к ней дама Изабель. — Доктор Шенд позаботится о тебе. Мы улетим завтра утром…

Медок Росвайн резко рассмеялась, и указала рукой в сторону леса.

— Они слушают музыку; впервые за сотни лет на Яне слушают музыку. Они наслаждаются ею и вместе с тем ненавидят вас за это, и, как только она прекратится, эти монстры нападут на корабль.

— Нападут? — переспросила дама Изабель. — Почему они это сделают?

— Они слушают, — повторила Медок Росвайн, — и завидуют, понимая, кто они такие и что сделали с Яном…

— Странно, — заявила дама Изабель. — Я не могу представить себе человеческое существо, наполненное такой злобой… Ведь, полагаю, это человеческие создания?

— Это не играет роли, — ответила Медок Росвайн почти шепотом. — Они пришли не только послушать музыку, они подготовили свою месть, к счастью; они забыли обо мне, и я смогла ускользнуть от них и пробраться по лесу в направлении музыки, — она повернулась в сторону корабля. — Пожалуйста, позвольте мне подняться на борт; я хочу очистить себя от этой ужасной планеты…

Роджер и доктор Шенд помогли ей взойти по трапу на корабль. Дама Изабель проводила ее взглядом и обернулась к Бернарду Биклю.

— А что думаете по этому поводу вы, Бернард?

— Она знает этих людей лучше, чем мы. Полагаю, мы должны быть готовы к отходу, как только закончится представление.

— И оставить здесь декорации? Ни за что! — возмущенно воскликнула дама Изабель.

— Тогда нам стоит начать заносить декорации на борт уже сейчас. Мы можем делать это, не привлекая внимания, ведь музыка может играть столько, сколько потребуется. Я пойду переговорю с Андреем и сэром Генри.

Команда в спешном порядке начала затаскивать использованные декорации обратно на корабль. Действие оперы закончилась, а музыка все еще продолжалась. Продолжал звучать Дебюсси: "Ноктюрны". Наконец, на борт была поднята последняя декорация, за ней последовало осветительное и звукоусиливающее оборудование.

Оркестр, начавший понимать сложившуюся ситуацию, краем глаза посматривал в сторону леса, однако на игре это беспокойство нисколько не отразилось.

Из-под музыкантов убрали стулья, а из-под сэра Генри дирижерское возвышение; теперь они играли стоя. Через некоторое время по оркестру пробежало известие, что пора сворачиваться: под прикрытием бегающих огней музыканты один за другим брали свои пюпитры и инструменты и тихонько ускользали на борт корабля. Арфистке и ударнику помогли члены команды. Наконец, в импровизированном театре остались только сэр Генри, рояль и скрипачи. И тут лесной народ понял, что происходит, и очнулся ото сна. Брошенный с силой камень описал в воздухе дугу и упал на клавиатуру рояля.

— Все на борт! — крикнул Бернард Бикль. — И по живее!

Пианист, скрипачи и сэр Генри рванули к трапу, и вовремя: на то место, где они только что стояли посыпалась груда камней. В тени леса почувствовалось движение, похоже, аборигены решили приблизиться. Почти моментально трап был затащен на борт, вход закрыт; "Феб" взмыл в воздух, оставив после себя только блестящий черный рояль.

' Дама Изабель, испытав облегчение намного большее, чем пыталась это показать, направилась в изолятор, проведать Медок Расвайн. Девушка лежала с открытыми глазами, отрешенно уставившись куда-то в потолок. Дама Изабель вопросительно взглянула на доктора Шенда, и тот утвердительно кивнул головой.

— С ней все будет в порядке. Просто шок, усталость, ушибы. От успокоительных она отказалась.

Дама Изабель подошла к кровати и вкрадчивым голосом заговорила:

— Мне очень жаль, что тебе пришлось так страдать… но не надо было бежать в лес.

— Я должна была узнать правду про Ян, — неожиданно резко ответила Медок.

— И ты ее узнала? — сухо спросила дама Изабель.

— Да.

— И кто же именно живет там, в лесу?

Медок Росвайн, казалось, не услышала вопроса. Она почти полминуты лежала неподвижно, уставившись в одну точку на потолке. Дама Изабель раздраженно повторила свой вопрос.

Медок Росвайн покачала головой:

— Я не хочу говорить об этом. Для вас это теперь уже не имеет значения. Если я скажу хоть одно слово, мне уже будет не освободиться от этого. Нет, я ничего не расскажу. С этого момента я больше ничего не хочу знать про Ян. Теперь я всего лишь Медок Росвайн из Мерионета и никогда не стану никем другим.

Несколько раздраженная, дама Изабель вышла из изолятора и направилась в салон, где музыканты пили вино и обсуждали свои впечатления от прошедшего концерта.

Там она нашла Бернарда Бикля и отвела его в сторону.

— Девушка абсолютно ничего не сказала о том, что случилось в лесу или хотя бы о том, что произошло с этой ужасной планетой! — Поделилась она своим возмущением. — Никогда еще я не сталкивалась ни с кем настолько эгоистичным! Она ведь, несомненно, должна понимать, что всем нам очень любопытно!

Бернард Бикль кивнул головой, выражая сожаление, и осторожно заметил:

— А, может быть, она права. Может, будет значительно лучше, если Ян навсегда так и останется тайной.

— Вы неисправимый романтик, Бернард! — усмехнулась дама Изабель.

— Не больше, чем вы! Если это не так, то разве вы были бы сейчас здесь, в космосе?

Дама Изабель кисло улыбнулась:

— Конечно, вы правы… Итак, наше посещение Яна закончилось. Все, с меня хватит всяких отклонений от маршрута. Теперь мы направляемся прямо на Рлару, — она встала. — Может, вы проводите меня на мостик, я должна отдать необходимые указания капитану.

Капитан Гондар стоял на мостике в гордом одиночестве и любовался раскинувшейся перед ним сверкающей бездной космоса. Корабль еще не вышел в открытый космос, поэтому звезды сияли своим естественным светом.