Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти) - Диана Чемберлен

Дверь вела в длинный коридор. Клэр решительно пробивалась сквозь редеющую толпу, пытаясь отыскать проход за сцену. Джон остановился у стены, чтобы не мешать выходящим.

Очень скоро Клэр вернулась. На ее лице явно читалось разочарование.

– Можно было бы пройти через заднюю дверь – там всего одна ступенька. Но потом ты оказываешься перед лестничным пролетом.

– Ну так сходи, поздоровайся с ним, и поедем домой, – предложил Джон. – Я пока подожду тут.

Клэр опустила руку ему на плечо.

– Но мне бы хотелось, чтобы вы познакомились, – она задумчиво осмотрелась. – Ладно, пойду скажу Рэнди, чтобы он нас не ждал.

Джон неотрывно смотрел ей вслед, пока она шла по коридору, легонько покачивая бедрами.

Не было ее минут пять. За это время Джон успел прочитать биографии всех актеров, а также костюмера, осветителя и работников сцены. В зале оставалась лишь пара человек, когда Клэр наконец вернулась. Рядом с ней шагал Рэнди Донован. На нем по-прежнему красовались темные брюки и белая рубашка, а на лице виднелись следы грима.

– Мне жаль, что вам не удалось проехать за сцену, – сказал Рэнди, протягивая Джону руку. Тот ответил на рукопожатие, однако глаза его были устремлены на Клэр. Выглядела она просто потрясающе. Какая еще сорокалетняя женщина могла позволить себе носить волосы распущенными? Густые и вьющиеся, они были почти такого же темного оттенка, как крашеные волосы Рэнди. Седина на висках делала ее облик более ранимым. Будто впервые Джон увидел широкие скулы и полные губы Клэр, ее зеленые смеющиеся глаза. Несмотря на свой высокий рост, на Рэнди она смотрела снизу вверх. И всякий раз, когда она бросала на него взгляд, лицо ее озарялось улыбкой.

– Замечательная пьеса, – заметил Джон. – Спасибо вам за билеты.

– Рад, что вам понравилось.

Джон редко чувствовал собственную ущербность, однако это был как раз такой случай.

Двое здоровых людей улыбались ему сверху вниз.

– Я искренне сочувствую вам из-за того, что произошло с вашей сестрой, – сказал Джон.

– Спасибо, – Рэнди покачал головой. – Вас не шокировало, когда Клэр выбралась на край моста? – Он глянул на Клэр с нескрываемым восхищением, отчего та заалела.

– Это далеко не первый ее отчаянный поступок, так что я успел привыкнуть.

– Удивительно мужественная женщина, – промолвил Рэнди, легонько касаясь спины Клэр.

– Верно, – согласился Джон. Он не знал, что еще тут добавить, и на несколько секунд в коридоре воцарилось напряженное молчание.

– Кстати, – Рэнди вновь повернулся к Клэр. – В понедельник, после того как вы ушли, я нашел на скамье чернильную ручку. Это не ваша?

– Моя. А я все думала, где же я ее потеряла.

– На скамье? – переспросил Джон. – Вы что, обедали прямо тут?

Он-то представлял их за столиком в ресторане, в окружении других людей. А они сидели в этой тускло освещенной часовне, в полном уединении.

– Да, – ответила Клэр. – Рэнди принес из ресторана копченого тунца. Давно я не ела такой вкуснятины!

Интересно, почему она раньше не сказала мужу о том, что они встречались в театре? Какая, впрочем, разница? В конце концов, в театре, а не в спальне Рэнди.

– Пойду схожу за ручкой, – сказал Рэнди. – Она у меня в сумке. Я быстро.

Он ушел, а Клэр, скрестив руки на груди, прислонилась к стене напротив Джона.

– У тебя усталый вид, золотко, – сказала она ему.

Джону хотелось отвернуться, чтобы не видеть на себе этого испытующего взгляда.

– Я в порядке, – ответил он, хотя ни разу за всю жизнь не чувствовал себя таким усталым.

Была уже практически полночь, когда он забрался наконец в постель. Клэр в своем голубом халатике сидела перед зеркалом, расчесывая на ночь волосы.

– Ты очень красивая, – промолвил Джон. – Похоже, я давненько не говорил тебе об этом.

– Спасибо, – улыбнулась она, не отводя взгляда от зеркала.

– Клэр, мне бы хотелось поговорить с тобой.

Улыбка на ее лице сменилась выражением тревоги.

– О чем? – спросила Клэр.

– Иди сюда, – похлопал он рукой по матрасу. Клэр устроилась рядом с ним, выключив лампочку на ночном столике. Ее кожа источала еле уловимый аромат крема, такой знакомый и такой успокаивающий. Джон обнял жену и прижал ее к себе как можно крепче. Что же ему сказать? За те двадцать лет, что они прожили вместе, он ни разу не ощущал угрозы их браку. Клэр, должно быть, тоже почувствовала его беспокойство, поскольку поспешила прижаться к нему как можно плотнее.

– Я люблю тебя, Матиас, – сказала она.

– Мне важно было услышать это.

– Так ты сомневался? – приподнялась она на локте.

– Дай мне высказаться, ладно? – промолвил Джон, вновь притягивая ее к себе.

Клэр покорно кивнула.

– Со мной происходит… что-то странное.

Клэр быстро подняла голову, и Джон явственно ощутил ее тревогу. Видимо, она решила, что речь идет о каком-то физическом недуге.

– Я об эмоциональном состоянии, – быстро добавил Джон. – У меня такое чувство… будто я слишком завишу от тебя.

– Глупости, – Клэр вновь опустила голову ему на плечо. – Для супругов совершенно нормально быть зависимыми друг от друга. Разве не это мы говорим парам, которых консультируем?

– Но я слишкомзавишу от тебя. Не знаю, как я буду справляться, если с тобой вдруг что-то случится.

– Ну, во-первых, – вздохнула Клэр, – ничего со мной не случится. Во-вторых, ты уже объездил весь мир. Да твоей выносливости позавидует любой здоровый человек.

Клэр явно не понимала, к чему он клонит.

– Я о Рэнди, – слова сами слетели с его губ.

В спальне воцарилось напряженное молчание.

– Что значит, о Рэнди? – спросила наконец Клэр.

– Уж слишком он лощеный. Мне он кажется каким-то лицемером…

Нет, не так. На самом деле он ни на секунду не усомнился в искренности Рэнди Донована.

– Невыносимо было наблюдать, как он стоит там рядом с тобой, или слушать о том, как он угощал тебя обедом. У меня возникло сильнейшее желание стереть с его лица эту самодовольную улыбку.

Джон ожидал, что Клэр в ответ рассмеется, но та даже не пошевелилась. Лежала, будто замерев, и только тихонько дышала.

– Ты придаешь этому слишком большое значение, Джон, – промолвила она наконец. – Такое чувство, будто ты подозреваешь меня в измене или в чем-то подобном.

– По правде говоря, я и сам не знаю. Рэнди явно испытывает к тебе симпатию, а ты его в этом поощряешь – пусть и неумышленно. Смотришь на него с нескрываемым обожанием…