Болтливые куклы - Елена Кочешкова

Аката посматривал на Шена с откровенной неприязнью (ему вообще не нравилось, когда кто-то в чем-то был лучше него), но 'вразумлять' больше не пытался. Разве что время от времени навязывал какие-нибудь нелепые поручения, но это было привычным для школы танцоров, и Зар не вмешивался.

Так миновало четыре года.

За это время Зар сильно вытянулся и стал еще выносливей и сильней, а Шен превратился из неловкого малыша в настоящего юного танцора. Мастер Хо искренне радовался, что наконец-то среди его учеников есть хоть один нормальный, который не страдает от предрассудков и может спокойно репетировать в паре с белым Заром.

Впрочем, заниматься среди мальчишек Зару оставалось уже недолго - в один из славных весенних дней мастер Хо сообщил ему, что скоро придет время для экзамена.

Как он ждал этого! Как хотел поскорей покинуть танцорскую школу...

Тем более, что у Шена не так давно появился младший друг, с которым ему, похоже, было гораздо веселей, чем с молчаливым Заром.

Кто бы мог подумать, что этот чудак, погруженный в свой внутренний мир, вдруг так искренне всей душой потянется к кому-то... Тем более, что новый мальчишка ничем не напоминал самого Шена - он был из какой-то очень бедной семьи, необразованный и совсем глупенький. Как впрочем, и положено детям его возраста и сословия. Зар смотрел на эту дружбу с легким удивлением, но помалкивал - какое ему дело, кому Шен рассказывает свои волшебные сказки. Когда его дружок Хекки появился в храме, самому Зару было уже двенадцать, и его ум занимали совсем другие мысли.

Как раз в то время к нему впервые наведалась одна из старших сестер...

Это была Кеми, самая первая и самая красивая из дочерей советника Тадэ.

Когда Зар впервые увидел ее укромной беседке для свиданий, сердце его замерло и пропустило несколько ударов - он подумал, что какая-то беда случилась с матерью.

Но нет.

В семье все было хорошо.

Мать еще год назад снова вышла замуж, и теперь у нее был новый сын. Нашла себе мужа и сама Кеми, о чем с радостью сообщила брату.

Зар смотрел на нее, такую нарядную, пропахшую запахами дорогих духов и благовоний, такую нездешнюю, принадлежащую внешнему миру, и сердце его снова и снова сбивалось с нужного ритма.

- Зачем ты пришла? - это были первые слова, которые он произнес в присутствии Кеми.

Та удивилась. Замялась. Несколько минут подыскивала слова.

- Мы скучаем по тебе, Зар-Фа.

Он усмехнулся. Криво, недобро.

- Зови меня просто Зар. Я привык к этому имени. Оно мне теперь нравится гораздо больше.

Слова сестры слишком походили на ложь. Зар ждал, что она скажет дальше. И дождался.

- Понимаешь, братик... - она смотрела не на него, а куда-то вбок, - мой супруг... мой супруг очень хочет познакомиться с тобой. Он... он считает, что ты не должен оставаться в храме. Что тебе здесь не место.

Зар молчал.

В один миг у него в голове пронеслись десятки самых разных мыслей. Он обуздал их все и ничем не выдал своего изумления.

- Я хорошо танцую, - в конце концов сказал он, не отводя глаз от лица сестры. - Очень хорошо. Наш наставник хвалит меня и обещает, что зрители в театре будут целовать сцену под моими ногами. Зачем мне уходить?

Сестра улыбнулась сладко и нежно.

- Но ведь твоя судьба, совсем другая, братик. Разве ты хочешь быть танцором?

Зар не хотел. Но вслух сказа совсем другое.

- Я дал слово, Кеми. А отец говорил мне, что нет ничего хуже, чем нарушить свое обещание.

В тот день сестра согласно кивнула и больше не пыталась обсуждать с ним эту тему.

Но ее странный визит не был единственным - она приходила еще не раз и неизменно заговаривала о том, что Зар должен вернуться. Что у него есть друзья и союзники по другую строну храмовой стены. И что его настоящая судьба была начертана совсем другими словами.

Чем ближе становился день экзамена, тем сильней Зар чувствовал совершенно несвойственное ему волнение. Он был уверен в своих силах, но этот день значил для него слишком много.

Нет, на самом деле он вовсе не мечтал о танцорской славе... Это была не его судьба, тут сестра не ошиблась. Однако мрачные стены ученической спальни уже давно стали ему тесны. Зар невыносимо, до дрожи хотел вырваться из этого заточения.

Экзамен был первым шагом на пути к свободе.

Конечно, этот путь оказался бы гораздо короче, согласись Зар покинуть храм и принять обещанную сестрой защиту. Но в детстве у него были слишком хорошие наставники, из тех, что учат думать... Поэтому он давно и прочно осознал, что никакие подарки не делаются просто так. Особенно, если дело касается наследования.

Хотя соблазн был велик... Очень велик.

По ночам Зар нередко проваливался в красочные фантазии о том, как хорошо было бы вернуться домой. Он закрывал глаза и снова видел своего прекрасного черного коня, любимую солнечную террасу на заднем дворе дома, большую отцовскую библиотеку и кинжалы для учебных поединков. Прежде в этих грезах была и мама... Но после того, как Зар узнал, что она предала память отца и нашла себе нового супруга, в его сердце словно появилась выжженная черная дыра на том месте, где раньше светилась нежность. Он старался больше не заглядывать в эту дыру.

Да и остальные мечты о доме каждое утро решительно выметал прочь из сознания. Ему уже давно не снились страшные змеи, но Зар понимал - стоит вернуться из храма в обычную жизнь, и она снова наполнится страхом. Он понимал - там, в родном доме из него начнут лепить настоящего Продолжателя. И даже, скорее всего, преуспеют в этом. И однажды золотой венец коснется его волос - белых и таких неправильных. Таких неподходящих этому обручу. А за спиной у юного Продолжателя встанут совершенно неизвестные ему новые родственники. И начнут нашептывать в оба его уха свои бесконечные советы и указания...

Нет, этого Зар решительно не хотел.

Он дал себе слово, что никто не станет ему указом за пределами храма.

А здесь, среди танцоров, он как-нибудь уж выдержит еще несколько лет, пока не почувствует, что пришло время расправить крылья.

Накануне мастер Хо сказал Зару, что его экзамен состоится прямо с утра. И это было хорошо - Зар понял, что не придется томиться полдня или даже день (как порой бывало с другими учениками).

Вечером он чувствовал странную, неприятную дрожь внутри и едва смог уснуть, но поутру открыл глаза с настроением воина. В его сердце больше не было трепета, не было страха. Зар был совершенно готов к испытанию и новой жизни.

Но у судьбы оказались совсем другие планы...

Когда рано утром храмовый гонг разбудил учеников танцорской школы, Зар встал одним из первых. Он от души, со вкусом потянулся, чувствуя каждую жилку в своем сильном и гибком теле. Быстро и умело связал не слишком длинные (всего-то чуть ниже плеч) волосы в пучок на затылке, набросил на плечи рубаху, чтобы надеть ее сразу после умывания. И сделал самую большую ошибку.