Страховщики - Владимир Перемолотов

— Ты где?

— Я у них за спиной.

Товарищ засмеялся.

— Идея с копьем хороша, только ты не учел, что не найдя тебя около него они вернутся.

— Не успеют.

Между мной и почти повешенным туземцем оставалось метров десять. В этот момент все, может быть только за исключением кандидата в повешенные, смотрели на монахов, окружавших копье. Мой туземец, без сомнения и сам посмотрел бы на все это, но только возможности у него не имелось. Со связанными за спиной руками он сидел на коне задом наперед. Руки его, словно не желая примериться с ситуацией, дергались.

Я наконец-то понял, для чего тут нужна лошадь. Она тут числилась палачом!

Чтоб перевезти нашего спасителя с этого света на тот, от неё требовалось сделать всего лишь пару шагов вперед.

Эти десять шагов я не прошел — пролетел.

Самым эффектным было бы, если б я вскочил на коня, гикнул, и ускакал вместе с бедолагой, что сидел на нем зажмурив глаза, только вот никак не мог я это сделать. Не умел. Да и просто вскочить на коня у меня тоже вряд ли получилось бы… Оставалось только одно.

Я обошел лошадь и, встав за дерево, достал излучатель. Моим врагом сейчас сделалась веревка, а не туземцы и я перевел его на боевой луч. Одно движение и та упала, словно дохлая змея, хлестнув туземца по бедру. Тот вздрогнул и открыл глаза. В них отражались небо и кроны деревьев, но не имелось ни капли понимания ситуации. К счастью у него хватило выдержки не заорать. Я подхватил лошадь за веревку, что торчала из её морды, и потянул подальше из того места, где человеку со связанными руками и петлей на шее делать было совершенно нечего. Лошадка не стала противиться, и неспешно пошла вперед, благо дорога перед ней оказалась свободной от людей.

Туземцы, все как один, увлеченно таращились в другую сторону.

Я посмотрел туда, куда повернулись все туземные головы, и порадовался за них — момент пленения невидимки близился к завершению. Туземцы столпились в пяти шагах вокруг копья, то ли не решаясь сделать эти несколько шагов, то ли ожидая команды. Сплошная красная сеть окружала его уже в три ряда, и все пространство между сетями пробивали струи какого-то пара или дыма.

Копье шевельнулось.

Туземцы вокруг взвыли и отступили на шаг назад, но главный борец со злыми духами из-за их спин что-то воодушевительно пропел и никто не отступил дальше. То есть не отступил бы, если б…

Если б копье не упало.

Я смотрел на него вместе со всеми, и у меня самого создалось полное впечатление, что тот, кто его держал, просто отпустил древко или исчез по-настоящему, став ветром, солнечным светом.

Оно упало левому дымильщику на плечо. Нервный туземец вскрикнул и рухнул на землю. Со стороны могло показаться, что его пронзило насквозь. Тут даже воодушевительные крики их вожака ничего не смогли сделать. С жалобным криком сгрудившись, ловцы невидимок отступили назад, под прикрытие неуютно затоптавшихся на одном месте копейщиков.

Предводитель туземцев, сообразив, чем это все может обернуться, вскинул руку, и над головами стоявших с сетями мелькнули короткие копья.

Он явно желал мне зла.

Да и те, кто их бросал, тоже вряд ли испытывали симпатию к злым духам — копья ушли в землю изрядно и теперь торчали оттуда нелепым букетом, похожим на разоренную флаговую клубу. Все получилось так наглядно, что все поняли, что там где торчат копья, никого нет.

В ошеломительной тишине главный туземец несколько секунд не доверяя себе, смотрел на букет копий и вдруг, сообразив что-то, обернулся.

В один момент он увидел и обрезанную веревку без петли, и удиравшую лошадь…

Я благоразумно не стал дожидаться, пока он начнет командовать, а отключил невидимку.

— Эй! — сказал Чен. — Ты чего?

— Ничего.

Мог бы и сообразить, что лошади, хотя у нее и ног вдвое больше, чем у нас, все-таки нужно некоторое время, чтоб сбежать отсюда.

Моё явление туземцам длилось не более трех секунд.

Подействовало это на всех по-разному. Кто упал на землю, кто-то завопил, воздев руки к небу, но нашлись и те, кто не потерял головы. Таких оказалось двое. Плечистые, рукастые, они наверняка считались тут не последними бойцами, но у меня имелось перед ними неоспоримое преимущество — в их жизни я наверняка был первым невидимкой, и отсутствие опыта сказывалось. Несколькими прыжками они подлетели ко мне, но я снова включил режим невидимости…

— Это они тебя рубят? — спросил Чен из безопасного далёка.

— Пытаются, — отозвался, внимательно глядя на своих врагов. Их мечи резали воздух метрах в двух правее, чем им бы того хотелось. Хорошо резали. Со свистом, с подсеканием травы и боевым блеском.

— Ты там осторожнее, — посоветовал шеф. — Не хватает нам тут еще страховых случаев…

Мои противники придерживались иного мнения. Они обменялись несколькими словами и разошлись. Один пошел вправо, а другой — как раз ко мне. Кто бы он ни был, у него хватило ума ударить не сверху вниз — поди попробуй, разруби невидимку вдоль, а в метре над землей. Пришлось отпрыгнуть назад и тот, услышав движение, заорал еще громче. Бросив взгляд за спину, я увидел как недоповешенный туземец (вот уж кого невидимки не интересовали совершенно) пятками постукивая лошадке под бока, неспешно удаляется из этого невеселого места. Страх и благоговение заставили окружающих позабыть про него, и центром внимания и интереса стал я. Хотя как может стать центром внимания невидимка — не представляю…

…. — Ты видишь его?

— Нет.

Налетел ветер. Деревья на краю поляны встревожено взмахнули ветками. Туча, загородившая солнце висела на нем как приклеенная.

— Монах! — заревел эркмасс. Лицо его пошло красными пятнами, на лбу вздулась жила. — Пляши! Слышишь? Пляши!!! Колдуй! Что хочешь делай, только сдвинь тучу!

Вид хозяина города устрашил бы и более смелого. Брат Терпий втянул голову в плечи и послушно, словно деревянная кукла на веревке, вскинул ногу. Спорить с эркмассом он не пожелал.

Эвин отбежал в сторону, и не думая о последствиях, у ближайшей палатки сорвал веревку прямо с привязанным к ней колышком. Палатка колыхнулась, просела, но никто не ойкнул.

— Это — получше всякого колдовства!

Припав на колено, он крутанул над головой веревку. Первый оборот она сделала на расстоянии вытянутой руки, второй — еще дальше, стараясь захватить все пространство, на котором мог прятаться невидимка.

… С веревкой он здорово придумал, но у меня еще имелась свобода маневра.

Поглядывая по сторонам, я осторожно отошел метров на пять — теперь предстояло искать путь отступления. Если ему не надоесть крутить веревку, то рано или поздно он достанет меня ей, и тогда за меня возьмутся лучники. Ну, ничего… Щель в цепочке между туземцами я видел, и она меня вполне устраивала.

Присев на корточки, так чтоб веревка пролетела над головой, я осторожно двинулся вперед. Я бы добрался до нужного места без приключений, но тут ему пришло в голову опустить веревку пониже. На первом обороте она чиркнула меня по голове, но туземец ничего не почувствовал. Самым правильным тут было бы упасть и уползти, но воспитание не позволило. Не последний, вроде, человек в страховой компании, личность уважаемая в коллективе и вдруг — ползает на брюхе перед дикарями…

Исполнившись гордыни, я встал, и когда веревка подлетела ко мне, ухватился за нее и вырвал из рук дикаря. Этого он не ожидал, и от неожиданности повалился навзничь, смешно задрав ноги, а я, не тратя лишнего мгновения, отбросил её в кусты.

Он нашелся быстрее, чем я думал.

— Все сюда! Он где-то тут!

Туземцы всполошились. Храбрецов, готовых бороться с неизвестностью у них нашлось не так много и щель, через которую я собирался улизнуть, еще существовала, но тут Солнце, словно припомнив мне все старые обиды, обрушило на меня поток света.

— Вон он! — сказал переводчик, а ровно за пол секунды до него — сообразительный туземец. Он поднялся и потащил меч. Следом за ним на солнечный свет вылезло еще три меча.

Четыре меча — это почти пять метров отточенной с обоих сторон стали. Глядя на них, я отступал, шаг за шагом сдавая позиции, и тень моя двигалась следом за мной. Туземцы поворачивались лицом к самому интересному.

Те четверо, что стояли передо мной еще не нападали — остатки страха сдерживали их и вместо того, чтоб махать мечами туземцы стали обмениваться быстрыми замечаниями. Переводчик торопясь бросался словами, и все чаще и чаще звучало вполне понятное слово «одновременно».

— Как ты? — Озабоченно спросил Чен. — Они злы…

— А как ты думаешь? — несколько растеряно отозвался я. Честно говоря, к такому повороту я не подготовился. Я вообще как-то не подумал о том, что будет после того, как лошадка ускачет.

— Десять шагов назад, к кустам, — скомандовал Чен, почувствовав мое состояние. — Убить я тебя, во всяком случае не дам…