Загадка Катилины - Стивен Сейлор

— И представить даже не могу.

— Он сказал, что с Сергием был более молодой человек, возможно, его товарищ, а также мужчина средних лет и подросток. Он их не знает, но вроде бы слышал, будто того человека называли Гордиан.

Она посмотрела на меня, вопросительно подняв бровь.

— А Гней сам видел их?

Да. Но уже надвигались сумерки. Несмотря на свой молодой возраст, Гней плохо видит. Поэтому ему и не удается подстрелить кабана на охоте.

— Ага. Значит, ты спрашиваешь…

— Ничего я не спрашиваю. Я все вижу по твоему лицу. Ну, не все, так многое. Это твое дело, почему ты решил пройтись по владениям моего родственника. Если Гней хочет разобраться с тобой, то пускай сам разбирается. Но тем не менее плохой бы я была соседкой и родственницей, если бы хранила молчание. Гней вовсе не обрадовался, когда Форфекс назвал твое имя. Сомневаюсь, что он посетит тебя или хотя бы пошлет раба; он предпочитает размышлять в одиночку, охотясь на своих кабанов. Но если у тебя есть какие-то тайные дела, я советую тебе быть осторожным. Смотри, Гордиан! С моими родственниками шутить не стоит. Я с трудом могу их успокоить. Я говорю с тобой как с другом.

Она остановилась, чтобы я хорошенько обдумал ее слова, потом наклонилась и пошарила в корзине.

— А теперь у меня для тебя сюрприз — медовые пирожные! Мой новый повар испек их только сегодня утром. Увы, он не Конгрион, но печет неплохо.

Метон охотно оторвал глаза от холма; ему всегда нравились пирожные. Он быстро умял парочку и облизал пальцы. Я отказался от угощения.

— Ты не любишь сладкое, Гордиан? Мой новый повар обидится, если я вернусь с ними домой.

— Цицеронов недуг, — объяснил я, дотрагиваясь до живота и хмуря брови.

— Ах, я, наверное, расстроила твое пищеварение всеми этими разговорами про Гнея. Не надо было затевать эту беседу во время еды. Но вдруг пирожное с медом поправит твой желудок?

— Не думаю.

Меня расстроили не только новости Клавдии, но также мысль, что она в любой момент может обнаружить Катилину на склоне горы. Если бы она ушла! Но моя соседка хотела еще немного поговорить с нами.

— Итак, праздник тоги будет в этом месяце. И когда же?

— За два дня до ид.

— Ах, да, как раз после выборов.

Я кивнул, но ничего не ответил, надеясь, что мое молчание поможет забыть о политике. Плохо, что я собирался в город как раз после выборов. Выиграет Катилина или проиграет, его враги и сторонники не преминут устроить беспорядки на улицах. И если, как сказал Целий, в воздухе действительно носится дух революции, то мне в этот момент меньше всего хочется быть именно в Риме.

Клавдия кивнула и улыбнулась.

— Пройдет десять дней, и ты станешь мужчиной, Метон! Но я подожду со своими поздравлениями до твоего рождения. Я надеюсь, вы устроите праздник в доме перед тем, как он пойдет на Форум? Я не рано напрашиваюсь в гости?

— А ты тоже будешь в городе, Клавдия?

— Боюсь, что да. — Она вздохнула. — Вместе со своими дорогими родственничками. Они все собираются в город на время выборов. Конечно же, голосуют только мужчины, и я бы ни за что не поехала в город, но ничего не могу поделать. Луций оставил мне дом в городе, я собираюсь сдавать его, управляющий говорит, что его нужно отремонтировать. И я хочу сама за всем проследить. Уезжаю я завтра и собираюсь пробыть там больше месяца.

Она ожидающе посмотрела на меня.

— Ну конечно, ты можешь прийти и поздравить Метона.

— Спасибо! Я так рада. Понимаешь, ведь у меня никогда не было сына… — Ее голос дрогнул. — И я, конечно же, привезу медовые пирожные! — добавила она, просияв. — Метону они понравятся.

Клавдия протянула руку и похлопала его по плечу. Метон скромно улыбнулся, а затем странное выражение пробежало по его лицу.

Он смотрел куда-то вниз. Я проследил за его взглядом и увидел, как Катилина с Тонгилием выходят из леса на дорогу.

Клавдия почувствовала, что что-то ускользнуло от ее внимания, и посмотрела сначала на Метона, а потом на меня.

— Возможно, — пробормотал я. — Наверное, и мне понравятся эти пирожные.

— Хорошо, давай я тебе выберу одно, самое лучшее, как раз то, что лежит сверху, — сказала она, склоняясь над корзиной.

Я взял пирожное, глядя ей прямо в глаза. Она улыбнулась, кивнула, а потом резко перевела взгляд на дорогу.

— Посмотрите, — сказала она. — Кто вон те люди и откуда они взялись?

Я хотел заговорить, но только кашлянул, словно пирожное застряло у меня в горле. Метон, видя мою беспомощность, взял ответственность на себя.

— Какие люди? — спросил он совершенно невинным голосом.

— Вон те двое, на конях. Откуда они прискакали?

Клавдия нахмурила брови, склонила голову и задумчиво принялась наматывать на палец отбившуюся прядь волос.

Метон пожал плечами.

— Просто люди.

— Но они едут на север. Я не видела, как они скакали. Ведь отсюда видна вся Кассианова дорога, вплоть до самого Рима. Ну, я, конечно, немного преувеличиваю, но все равно я бы их заметила издалека. А они вдруг неожиданно появились откуда-то.

— Не совсем неожиданно. Я видел, как они скакали, — сказал Метон насколько можно непринужденней.

— Ты видел?

— Да, некоторое время я смотрел на них. Мне кажется, это было видно тогда, когда ты указала на повозки с вазами. Да, я заметил двух всадников, скачущих издали. А теперь видишь — повозки прошли половину пути. Значит, всадники скачут в два раза быстрее. Правда, папа?

Я неопределенно кивнул и подумал, что напрасно сомневался в актерских способностях своего сына.

Но Клавдия продолжала задумчиво смотреть на дорогу.

— Значит, ты все время их видел — видел, как они миновали повозки и приблизились к нам?

Метон кивнул.

— И ты тоже, Гордиан?

Я пожал плечами.

— Два всадника на Кассиановой дороге. Возможно, едут из Рима.

Клавдия смутилась.

— Почему же я их не заметила? О, Циклопы и Эдип, глаза мои стали слабее Гнеевых глаз.

— Ничего страшного здесь нет, — уверял я ее. — Ты отвлеклась, разговаривая с нами, и не заметила их. Ни к чему так беспокоиться.

— Не нравится мне, что откуда ни возьмись появляются какие-то всадники, — пробормотала она, — мне не нравится… — Голос ее дрогнул, но она улыбнулась. — Но ты прав. Глупая я, глупая. Заговорилась, ничего не заметила, а потом удивляюсь да еще расстраиваюсь, что у меня не такое острое зрение. Так вы уже наелись? Не хотите больше пирожных? Тогда я их заверну, чтобы они не пропали. Боги карают нерадивых и небережливых, как говорил мой отец. Я должна идти. Спасибо, Метон, за то, что помог мне собраться. — Она взяла в руки корзину и выпрямилась. — Я уезжаю завтра, а вернусь не скоро — представьте себе, сколько приказаний нужно оставить рабам, поговорить с новым поваром, да еще и вещи собрать! Ах, ненавижу суету — и зачем только Луций оставил мне этот дом в городе? Но я рада, что встретила вас сегодня. Так значит, праздник будет проходить у вас в доме?

— Да, теперь это дом Экона. На Эсквилине. Его, правда, нелегко найти…

— Но ведь ты был лучшим другом Луция. Его рабы, конечно же, помогут мне найти твой дом.

— Мы с радостью примем тебя.

— И вот еще что, Гордиан, — подумай хорошенько, поразмысли над тем, что я сказала о Гнее. Берегись. У тебя ведь семья.

Перед тем как она повернулась, ее лицо стало серьезным, почти суровым.

Через мгновение после того, как она исчезла за деревьями, я облизал мед с пальцев и пожалел, что Клавдия уже унесла пирожные. Тем временем Катилина с Тонгилием скакали во весь опор по Кассиановой дороге. Мы с Метоном смотрели им вслед, пока всадники не слились с дрожащим горизонтом далеко на севере.

— Забавный человек этот Катилина, — сказан Метон.

— Катилина, — откликнулся я, — это пятно на горизонте.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Следующие дни прошли без особых происшествий — то есть без приключений вроде случая с Немо. Событий же было достаточно, ведь переезд семьи в город, пусть даже и на короткий срок, — дело, требующее долгих размышлений и сборов. Когда я думаю о том, как прославленные полководцы вроде Помпея успешно ведут свои войска по земле и по морю, распоряжаются установкой палаток, приготовлением обеда, следят за своими лошадьми, я поневоле испытываю благоговейное уважение.

Арат сказал мне, что в круг его обязанностей входило также руководить сборами своего хозяина перед отправлением в город. Поскольку Луций довольно часто путешествовал и любил роскошь, то это заявление меня поначалу впечатлило. Потом я понял, что богач Луций имел множество различных необходимых вещей и в деревне, и в городе и ему не было нужды таскать весь скарб с собой, словно черепаха. Мы же с Вифанией раздумывали, что нужно взять с собой, чтобы, с одной стороны, не стеснить Экона с его женой, а с другой, чтобы дела в поместье шли по-прежнему хорошо. Все это требовало немалых усилий.