Стражи земель. Доспехи демона - Маркус Хайц

Двое стражников выбежали на улицу, за ними последовали еще несколько мужчин — их затошнило.

Фредерик побледнел, но сумел сдержать позыв к рвоте.

— И вы думаете о том, чтобы сдаться? — возмутился он. — Если альвы решат превратить Святград в произведение искусства, вы умрете с мыслью о том, что были слишком трусливы для того, чтобы предпринять что-либо против этого! — От ярости у него вздулись вены на лбу.

— Что же нам делать? — Седрик появился в дверном проеме, вытирая рот. На носках его сапог виднелись следы блевотины. — Идти на альвов войной? На альвов и на Третьих? Тогда нам лучше убить своих близких собственными руками, чтобы за ними не пришли захватчики. — Он грустно усмехнулся. — Никто не может нас спасти, Фредерик. Только боги, но те, наверное, решили дать нам помучиться еще пару солнечных циклов.

— Боги помогли бы нам, если бы мы отважились на открытую войну с врагами! — рявкнул мясник.

Малления мягко опустила руку ему на плечо.

— Я знаю, все вы обеспокоены, и понимаю, что нам действительно пришло время лечь на дно, как и предложил мой друг Фредерик, — объявила она.

Присутствующие вздохнули с облегчением.

— Я дам знать, когда нужно будет вновь отправляться в путь, а пока идите к своим семьям и ведите себя неприметно. Вы нужны мне живыми. — Девушка поднялась. — Мы дождемся дня, когда начнется восстание против альвов, но этот день наступит не завтра и не через месяц. Мы будем ждать подходящей возможности, а тем временем во всех трех королевствах будет вестись подготовка к войне. — Обнажив меч, Малления вскинула руку. — За Гаурагар! За Ургон! За Идомор! За свободу!

Все присоединились к ее возгласу, громко аплодируя.

И тут… погасли лампы.

Кто-то засмеялся в темноте, кто-то испуганно вскрикнул. Малления услышала, что по крайней мере двое из заговорщиков выхватили оружие. Люди боялись нападения… Или на них и вправду напали?

Пригнувшись, девушка опустила ладонь на рукоять второго меча. Она думала, кто мог прийти в этот погреб: Третьи с Харгорином, охотники за головами или Дзон-Аклан?

Идо понимала, что в погребе не сквозило, а значит, порыв ветра не мог задуть все лампы. Магия? Определенная магия… У нее волосы встали дыбом от ужаса. «Неужели они нашли меня?»

Дверь погреба со скрипом отворилась, забрезжил слабый свет, исходивший от ламп в доме напротив.

На пороге возникла высокая фигура с невероятно длинным мечом в руке. Из-под густой копны волос выдавались остроконечные уши. От зрелища заговорщики оцепенели. Они понимали, что это означает для всех них. Смерть.

За альвом стоял председатель совета, на его мертвенно-бледное лицо падал луч лампы.

— Ты погляди… Повстанцы, — бархатным голосом протянул альв. — Ты хорошо поработал, советник. Они действительно ворвались в твой подвал, намереваясь украсть у тебя припасы. — Судя по его тону, он обещал предателю помилование. Сняв мешочек с пояса, альв бросил его на землю. Деньги упали в грязь прямо под ноги председателя. — Вот твое вознаграждение.

— Пощади нас, господин! — вскричал Седрик. — Пощади наши семьи! Наши близкие не знали о том, что мы делаем. — Он опустился на колени перед лестницей и воздел руки. — Даруйте им помилование!

Спустившись на две ступени, альв выпрямился. Из погреба были видны лишь его очертания, свет лился в дверной проем. Никто не решался зажечь свечи.

— Что же вы делали? Признайте свою вину, и ваши близкие и дальше смогут наслаждаться жизнью. — Подняв руку с мечом, он опустил лезвие на предплечье, словно баюкал ребенка. — Почему же я ничего не слышу?

— Мы провинились… — всхлипнул Седрик.

— Наша вина в том, что мы хотели свободы для Гаурагара, — перебила его Малления. — Хотели вышвырнуть из нашей страны оккупантов — альвов, Третьих и их вассалов! Хотели справедливости!

— Нет! — вскрикнул Седрик. — Молчите! Вы не понимаете!

— Нет, я прекрасно все понимаю. Эти альвы преследуют не только меня, но и всех остальных потомков принца Маллена. — Она смотрела на альва. — Только поглядите на него! Он играет с вами и даже не думает о том, чтобы даровать кому-то пощаду. Единственный способ спасти ваших любимых — убить черноглазого, прежде чем он узнает ваши имена и сообщит о вас кому-то! — Покрепче перехватив мечи, девушка приняла стойку для атаки.

Подняв голову, альв встретился с ней взглядом.

— Малления! Я солгал бы, если бы сказал, что не ожидал увидеть тебя здесь. — По-прежнему удерживая меч на предплечье, он отпустил рукоять и вытащил что-то из кармана. — Я нашел это. Полагаю, автор ты?

К ногам девушки упал конверт. Она узнала письмо Хиндреку, своему далекому родственнику. Раз оно здесь, понятно, что случилось с Хиндреком и его семьей.

— Вы чудовища! Вы заслужили тысячи смертей! — прошипела она.

— Разве не удивляет тебя то, что мы сами дарим тысячи смертей, вместо того чтобы умирать? — Альв повел рукой, и лампы в подвале вспыхнули. Его ладонь опустилась на рукоять меча. — Мы дарим смерть, если в этом есть необходимость. Или если нам этого хочется. Я уже давно стою перед погребом и имел удовольствие услышать твой рассказ о Тарениаборне. — Он говорил так, будто находился среди своих приятелей и искренне наслаждался непринужденной болтовней во время какого-то праздника. Под темной накидкой поблескивал ламеллярный доспех. — От твоих слов у меня потеплело на душе. Я горд сообщить вам, что это я, Тиригон, создал произведение искусства, которое заворожило тебя. — Альв поклонился. — Для меня было большой честью возвысить город Тарениаборн и освободить его жителей от мирских тревог. Альвы помнят о Тарениаборне. Хоть на что-то люди годятся…

Ужас в подвале сгустился настолько, что его можно было ощутить физически. Тиригона это, казалось, радовало.

— Пропасть между нашими народами непреодолима, — в звенящей тишине изрек он. — В такие моменты это особенно очевидно. Вы готовы взять меч и убивать только ради таких ценностей, как свобода, богатство и власть. Мой народ интересует другое. Смерть и искусство неразрывно связаны, величие, вечность, совершенство — все это едино. — Альв с грустью обвел взглядом зал. В его серовато-голубых глазах играли отблески света. — Я представляю себе, сколь красивы белые кости в ваших мерзких телах. Я сотворю из них нечто прекрасное.

И тогда Малления не выдержала. Она бросилась на альва, занеся меч.

Ее противник радостно рассмеялся.

— Какая отвага! Я украшу твои кости дивными узорами. Мы умеем ценить смелость. — Перехватив меч обеими руками, он выставил клинок.

Длина оружия составляла не меньше полутора метров, что давало фехтовальщику некоторое преимущество в бою в чистом поле, но среди полок с продуктами и бочек, напротив, мешало. На это Малления и рассчитывала.