Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей - Иван Цуприков

– Может, не будем ждать подкрепления? Людям нужна помощь, – возразил Валентин.

– Дорогой, здесь ты да я и пять солдат. Кто знает, за кем правда?

– Не верите?

– А ты уши развесил. Хлопнут, даже и вякнуть не успеете…

– Ясно.

– Вот и молодец. Зураб, объясни старикам, пусть подождут здесь.

Колонну долго ждать не пришлось. Минут через десять в низине, заросшей фруктовыми деревьями, послышался гул приближающейся боевой техники. Вскоре она вышла на открытую площадку, но по поднимающейся пыли от ее колес, гусениц невозможно определить количество идущей техники, ее модификацию. И только когда она вплотную подошла к месту обороны, занятому взводом капитана Аверьянова, стало возможным определить ее состав. Танк с саперами, за ним шесть боевых машин пехоты десантной роты, три бронетранспортера. Сводная полурота.

Капитан Федоров, невысокий, крепкого сложения мужик лет тридцати, спрыгнув с бронетранспортера, обнялся с капитаном Аверьяновым, крепко пожал руку лейтенанту. Выслушал их, какая ситуация сложилась в кишлаке, поговорил с афганцами. А потом, посмотрев на лейтенанта в упор, спросил:

– Не боишься? Слышал, ты только недавно с Союза приехал и уже успел побывать в нескольких боевых переделках. В таком случае нужно было тебе не в политработники идти, а в командное училище. Так справишься?

– Конечно! – не сдерживая улыбку, ответил Валентин. – Не всем батальонами и дивизиями командовать.

– Тогда сработаемся, – похлопал по плечу лейтенанта капитан. – Совет один: много людей с собою не бери, не дам. Пойдешь с переводчиком, медбратом и тремя моими солдатами. У того первого дувала, – показал он в сторону кишлака на первый дом с полуразрушенным забором, – остановишься, чтобы был у нас на виду. Пусть сами принесут тебе раненых, окажете им помощь – и назад. Только смотри – недолго. Кто его знает, чем пахнет здесь? Может, старики под прицелом духов, те напугали их смертью их детей и послали. Так что лейтенант, будь ко всему готов.

…Колонна рассредоточилась. Солдаты начали рыть окопы, выкладывать из камней и мешков с песком укрытия перед бронетехникой. Но Валентин всего этого уже не видел. С небольшой группой охраны, с Зурабом и сержантом, за плечами которого висел рюкзак с красным крестом, шли за стариками в кишлак.

У первого дувала, разрушенного забора, сделанного из глины и соломы, хорошо просматривалась часть двора. Старики остановились, что-то обсудили между собой и обратились к Валентину…

– Товарищ лейтенант, мужчин в кишлаке нет, а старикам не под силу принести сюда раненых женщин. Они находятся здесь, рядом, затем дувалом, – перевел Зураб.

– Ясно, – Валентин посмотрел в сторону высотки, где рассредоточилась колонна. Рации с собою нет. – Ладно, Зураб и сержант, пойдете со мною, остальные останутся здесь. Вы будете старшим, – обратился он к одному из солдат капитана Федорова. – Чуть что – принимайте решение самостоятельно.

Кишлаки Газни ни чем не отличались от кишлаков, расположенных в районах Баграми или Панджшера, Пули-Хумри или Пагмана. Независимо, какие улицы, широкие или узкие, – с обеих сторон они зажаты стенами высоких заборов – дувалов. И когда идешь по ним, сердце сжимается в ожидании чего-то – пули или камня.

Афганский дом и забор – это в первую очередь крепость. Несмотря на то что Афганистан – не воинствующая страна, многие полководцы и государства пытались превратить его земли в свои колонии: Македонский, Чингиз-Хан, в последнем столетии – Англия. И что самое важное, никому так и не удалось покорить этот народ.

Русские шурави пришли сюда не как враги. Но как это объяснить населению, живущему в отдаленных местах, где нет ни радио, ни газет, ни телевидения, где люди живут безграмотные и бедные… Как объяснить им, что русские – это друзья, которые пришли сюда по просьбе правительства, чтобы помочь афганскому народу встать на ноги? Как? Только делами, оказывая помощь населению питанием и одеждой, открытием новых школ и медицинских пунктов, строительством заводов и электростанций.

Вышли на широкую улицу. У арыка дети плещутся в воде. Увидели русских и сразу бросились к ним со всех ног, вытянув руки, просят: «Шурави, бакшиш! Бакшиш!»

Валентин достал из кармана пару брикетов сахара, шоколада и отдал их детям. Старик, шедший впереди, что-то громко сказал бачатам, и те отстали. Подошли к дому. Это и был, по словам Зураба, дукан – небольшой магазинчик. В его проходе стоял старик и никого не пускал. Тяжелораненую женщину уже забрал аллах. Пострадавшего мальчика вывели через минуту – худенького малыша лет пяти-семи.

Его большие карие глаза не моргая смотрели на Валентина – от испуга или от любопытства. Лейтенант подошел поближе и, бросив взгляд на руки мальчишки, замотанные в мешковину, присел передним, улыбнувшись, сказал:

– Руз бахайр! Четурасти? Или, погоди, – с извинением он посмотрел на Зураба, – хубасти? Или джурасти?

– Все правильно говорите, товарищ лейтенант, – успокоил его Зураб, – только надо говорить помягче и ударение ставить на последний слог. А так малышу даже нравится, что вы с ним разговариваете, как со взрослым: «Как жизнь? Как дела?»

Валентин достал из кармана последний брикет сахара, раскрыл его и, похлопав себя по груди, сказал:

– Русия – Афганестан – Дусти!

Малыш еще больше заулыбался и спрятал кусок сахара за щеку.

– Кушай, дорогой, бухор, бухор.

И они пошли с мальчиком назад, к оставшимся у входа в кишлак солдатам…

Июльское солнце быстро нагревает воздух, броню боевой техники, все, что под его лучами. Спрятаться от солнца не проблема, а вот от жары, духоты – невозможно, даже в окопе, прикрытом маскировочной сеткой. Но вообще-то спастись от нестерпимой жары можно, и очень просто – если не будешь о ней думать, займешься делами. А у хорошего командира бездельников нет: высотка обрастает небольшими укрытиями для боевой техники, куполами палаток… А запах готовящегося обеда дурманит голову…

Валентин тоже не сидит без дела, не отходит от радиста в ожидании решения командования об оказании продовольственной помощи кишлаку.

Через час из штаба дивизии, раскинувшегося километров в двадцати от этого места, пришло «добро»: боевой отряд пропаганды и агитации. Два БТРа, два БРДМа, ГАЗ-66, наполненный мешками с мукой, рисом, сахаром, различной одеждой и постельным бельем. На втором грузовике стояло несколько бочек с керосином, лежал уголь в мешках. Сопровождал БАПО взвод десантной роты и отделение саперного батальона.

Валентин встречал свой родной отряд с радостью. Прапорщик Дмитрий Иванов, рыжий, как утреннее солнце, спрыгнул с бронетранспортера и сжал Валентина в своих объятиях с такой силою, что у того с непривычки дух захватило. Да, Димка силен не только физически, но и как фельдшер мощен. Не только умеет лечить ангину, расстройство желудка, но и хороший костоправ, массажист. Что и говорить, это бывший деревенский фельдшер, универсал.

– Мы уж думали, вы с Зурабом в разведку перешли служить, три недели на боевых, – смеется Дмитрий.

– Да так все сложилось, Дим. У вас как дела?

– Без проблем.

– Дима, в кишлаке здесь духи «погуляли»: женщин и старика повесили, одну женщину застрелили, пацаненок мать пытался спасти, вытащить ее из огня и пострадал: руки обожжены, плечо. Медбрат говорит – ожоги не сильные. Посмотришь?

– А как в кишлак будем выдвигаться?

– Надо посигналить из машины пять раз, через минуту повторить, потом еще раз. После этого кто-то придет за нами из кишлака.

– Понятно.

Командир роты Федоров, выслушав лейтенанта, внес свои новые коррективы:

– Обнаружены две банды душманов. Их численность не установлена. Со стороны «зеленки» сюда идет караван, скорей всего, с оружием для них. Так что лезть в кишлак смерти подобно. Двум группам в горах дан приказ спуститься к кишлаку и наблюдать за происходящим. У нас та же задача – занять оборону. Со своим отрядом, Валентин, никуда не выдвигаться, выройте окопы, технику обложите камнями, двух солдат передашь мне в охрану.

– Только не переводчика.

– Правильно думаешь. А теперь – о кишлаке. Запомнил расположение домов, кяризов?

– В том первом доме разрушена стена, во дворе был колодец.

– Почему так решил? Может, кяриз?

– Там стоял «журавль» с подвешенным ведром.

– Кто знает, подземный переход можно как угодно завуалировать.

– Товарищ капитан, – заскочил в палатку солдат, – мальчик пришел из кишлака с перебинтованными руками.

– Веди его сюда. Хотя стой! Пусть остается у БТРа охраны, там с ним и поговорим.

Не виделись часов пять, а встретил малыш лейтенанта, как старшего брата, по которому очень соскучился. Радостные глаза и улыбка на все лицо. Валентин тоже не смог удержаться, поднял на руки:

– Мой бахайр, Ахмад! – представил пацаненка капитану.