Ценность Мира. Том 2 - Сергей Александрович Малышонок

было нечего, нужно было обживаться. И стали девочки обживаться, постепенно «воздвигая дворцы» в лучших традициях своего народа. Только опыта и сил у них было не как у матёрых старых представителей джиннов, а поскромнее. Тем не менее за несколько лет они смогли найти довольно живописное место у гор, чтобы было почти как дома, и отгрохать там каменное поселение, в которое постепенно потянулись другие беженцы. Джинньи не возражали. В самом городе их считали правительницами и безмерно любили, ну ещё бы — на халяву дают дом, простейшие инструменты, а если сильно прижмёт, то и еды создадут. Потому в их поселение, Вайлзгейт, народ шёл весьма охотно. Совсем уж жить на всём готовом джинньи «подопечным» не позволяли, всё-таки это какие-то непонятные левые приживалы, а не « выдающиеся маги, служить которым вполне почётно и достойно любого нормального джинна», конец цитаты, но даже так зажиточность поселения быстро росла, тем более к ним прибилось довольно много гномов, а народ этот хоть и не без корысти, но гордый и клянчить не любит.

Однако всему приходит конец, и спокойная жизнь — не исключение. Лихой люд, не нашедший ничего лучше, чем грабить таких же, как и они, беженцев, встречался джинньям с самого начала, но если мелкие шайки больше подворовывали то, что плохо лежит, и пакостили по мелочи, что было терпимо, то вот когда среди банд начали появляться по-настоящему крупные, да ещё и варварские вожди нарисовались, начав подминать округу, тогда-то Бриссе с подругами и стало кисло.

На первое время проблему удалось решить, обрушив мосты через реку, но тучи сгущались. Степняки перед водной преградой и необходимостью долго и старательно работать, чтобы навести переправу, действительно отступили — им было что грабить и кроме горных укреплений. Однако банда колдуна Креза была другой. Ему как раз не хватало сил, чтобы бодаться с Гуртом напрямую, а кочевой образ жизни и общая «кормовая база» делали столкновение с варварами крайне вероятным, вот и решил мужик, аки Лорн, окопаться в горах в собственной крепости, откуда уже и думать, как стать самой крупной жабой в болоте.

В общем, как припёрся он однажды в компании ифритов, начав требовать, чтобы девушки служили ему (и его друзьям огненным), так и взялся город активно обкладывать. Выйти в лоб на четверых джиннов двое ифритов этого урода, при всей своей пламенной отмороженности, боялись, а больше летающих и способных быстро пересечь реку войск у мужика не было. Но как они боялись прямого боя с суровыми эфирными волшебницами, так совсем не стеснялись устроить диверсию, с нападением на рыбаков, ночными поджогами и прочими гадостями.

При этом проблем Бриссе, которая в силу опыта стала лидером в группе, добавлял и тот факт, что других защитников у города и не было. Мирняк, которому повезло попасть в город после Расплаты сразу или почти сразу, был именно мирняком — обычные ремесленники и крестьяне, воевать не умели и не хотели, потому, даже когда прижало, ополчение из них выходило крайне убогим. И колдун это знал. Вот и раздёргивал силы немногих защитниц рейдами ифритов, а сам в это время готовил правильную осаду, с понтонными переправами, таранами и штурмовыми лестницами. И хотя джинньи, не будь дурами, прекрасно всё видели и пытались мешать, но их по-прежнему было всего четыре, а у колдуна в банде состояла почти сотня бойцов, включая ифритов, минотавров и самого чародея. Тут хоть узлом завяжись, а все подготовленные лестницы с прочими понтонами не уничтожишь, разве что сам на них и помрёшь или ещё хуже — попадёшь в плен.

Такое противостояние длилось уже полтора месяца, а беспокоить Вайлзгейт диверсиями колдун начал ещё раньше, и с каждым днём процесс всё больше приближался к штурму, который, с таким перевесом в силах, не обещал защитницам ничего хорошего. Заготовить материалов для рывка осталось совсем немного, для чего бандиты и рубили лес, где с ними и случился уже мой отряд.

Что же касалось клятвы служить мне, пока я не умру, то тут всё было как в игре. В том смысле, что для джиннов такая клятва — это Очень Серьёзно. Фактически, какую бы дичь я ни творил, они меня всё равно поддержат и будут на моей стороне. Если только совсем уж не упорюсь, как тот же Гэвин Магнус. И то, насколько я помню, Сольмир начал задумываться о дезертирстве, лишь когда понял, что поехавший кретин хочет загипнотизировать весь мир, чем превратит всех в нём буквально в мясных големов. Да и мысли там были из серии «как бы обойти клятву, которую я по глупости дал мудаку». Ага, в лучших традициях « исполнения желания» из сказок о джиннах моего первого мира. С той лишь разницей, что там синенького реально допекли. Так что четыре красотки на самом деле взяли и передали мне все права на них. Это, конечно, не делало их безвольными куклами, что будут от счастья визжать, вздумай я их прямо тут разложить, но вот с точки зрения чисто военной службы, аки какие-нибудь образцовые рыцари-самураи, они становились действительно преданными до гроба вассалами. Впрочем, я совру, если скажу, что мне не нравится и такой вариант.

Но это лирика, о ней можно подумать и помечтать потом, а пока следовало восстановить дорогу до Вайлзгейта, что теперь вольётся в нашу страну, позаботиться об отправке наг до целителя, ну и разузнать, что там дальше на запад и юг. Ах да, ещё и разобраться с опытом, что вновь начал жечь карман. И тем, что удалось скопировать с моих противников в ходе битвы, и…

— Фыр! — забытый всеми кошмар подошёл ко мне и положил голову на плечо.

— А это разве не конь того колдуна? — поинтересовалась глава наг.

— Угу, приручил, пока отрывал голову его прошлому хозяину, — ну, не то чтобы прям приручил так, как обычно приручают, но… кому нужны эти детали?

— Эдвард — очень, очень хороший друид! — важно покивала Тинкалиэнь. — Такого большого и страшного приручил! Очень сильный!

— Ты должен дать ему имя! Это важно! — включилась в беседу Силиви.

— Да?

— Да! — вскинув носик от прилива чувств, покивала она. — Единороги с Именем становятся сильнее, чем просто единороги!

— Но… это не единорог… — осторожно заметил я.

— У него четыре ноги? Четыре! Есть грива? Есть! Волшебство имеется? Имеется! Значит — единорог! — самодовольно продолжила синевласая фея.

— Но рога-то у него нет! —