Три билета в Париж - Мария Жукова-Гладкова

– Вы знаете, – рассудительно заметил любитель советского портвейна Витя, – вилку лучше временно оставить там, где она есть, и заплатить штраф. Она служит в роли тампона. Если господин извлечет вилку из зада, то начнется кровотечение, и он заляпает ваш клуб кровью. Да и ему самому, наверное, удобнее с вилкой. Если он, конечно, планирует продолжать веселиться.

– Да-да, вы абсолютно правы, – сказал владелец сети книжных магазинов. – Мне однажды втыкали – после того как мы все начитались и сидели начитанные-начитанные…

Трушин-старший хотел им что-то ответить, но не успел: Ольга взяла в руки микрофон. У Александры возникло страстное желание влезть на сцену и утащить Ольгу из клуба. Но она подавила в себе этот благородный порыв, понимая, что, во-первых, Ольгу ей будет со сцены не стащить, во-вторых, народ не даст. Народ хочет веселиться.

– Я объявляю конкурс, – тем временем немного заплетающимся языком говорила Ольга. – Ученица нашей школы Юля Чугунова из 9-го «А» – чтоб их всех разнесло в клочья! – лишилась девственности в этом клубе.

– Не в этом, – послышался голос.

Другой голос назвал клуб.

– Да? – пьяно удивилась Ольга, потом махнула рукой. – Неважно. Я готова в этом.

– Что ты готова? – крикнул один мужик.

– Ты чего, еще не того? – крикнул другой.

– Слышь, ты, или давай раздевайся, или слазь со сцены! – крикнул третий. – Или уж вставь вилку себе в зад или какое другое место.

– Пусть говорит, – заорали четвертый, пятый, шестой. – Прикольно! Валяй дальше, дамочка!

Из-за кулис выскочили две девушки-стриптизерши, бывшие ученицы их школы – их узнала Александра, – и попытались увести Ольгу со сцены. Микрофон ловил их слова:

– Ольга Михайловна! Ольга Михайловна! Пойдемте!

Но Ольга проявила недюжинную силу и откинула девушек в стороны.

– Я еще успею уйти.

Девчонки поднялись на ноги и вознамерились повторить попытку увести Ольгу со сцены.

– Оставьте ее! – заорали из зала.

– Вы, бабы, давайте раздевайтесь. Как фон.

Девушки среагировали быстро, разместились справа и слева от Ольги, заиграла тихая музыка. Стриптизерши медленно танцевали, скидывая одежду. Ольга не танцевала и не скидывала. Она выставляла на продажу свою девственность, по ходу сообщая, что Юля Чугунова из 9-го «А» – двоечница, которая к девятому классу даже грамотно писать не научилась и в школе в этом учебном году не появлялась – продала свою девственность за три тысячи долларов.

– Кто больше?! – заорала Ольга. – Я – грамотная и школу окончила с золотой медалью, а вуз – с красным дипломом!

– Она что, в самом деле?.. – тихо спросил у Александры Витя.

Вместо Александры ответил Вова.

– Ну ты же слышал, что она с красным дипломом и золотой медалью. Когда ей было по мужикам бегать? А у тебя, Саша, как было с оценками?

– Она спортом занималась, – ответил вместо Александры Витя. – Правильно говорю, Саша?

– Предупреждаю, – процедила сквозь зубы Александра. – Я ничего на конкурс не выставлю. И вообще у меня дочь есть.

В зале тем временем начался аукцион. Народ веселился, выкрикивая все новые и новые цифры. Ольга визжала от восторга. Александра думала, не пора ли все-таки стащить ее со сцены и увести из клуба силой. Правда, опять подозревала, что это, скорее всего, не получится. Народ не даст. Официанты носились, как ужаленные, доставляя к столикам горячительные напитки. Девушки на сцене уже разделись, но на них никто не обращал внимания. Их быстро сменили другие девушки.

Ольга орала, чем она лучше Юли Чугуновой из 9-го «А», и пересказывала некоторые проделки учеников из этого самого злосчастного класса, также вспомнила кое-что из достижений 7-го «Б», в который она всегда заходит с дрожью в коленках.

К стоявшему неподалеку от Александры Трушину-старшему, застывшему столбом с вилкой в заднице, подскочил Трушин-младший с горящими глазами. За ним следовали телохранители.

– Папа! Папа! Это она и есть! – завопил Вася. – Делай ставки! Почему ты молчишь?!

Александра решила вмешаться и ехидным тоном напомнила Васе, что его папа оценил Ольгу Михайловну в двадцать долларов, другие же мужчины уже подняли цену до восьми тысяч.

Папа с вилкой в заднице повернулся к Александре и поднял на нее голову.

– Я давал сто, – сказал он.

– Значит, Тучка берет за посреднические услуги восемьдесят? – показательно поразилась Александра. – Не жирно ли?

– Что?! – воскликнул папа и задумался.

Александра в душе позлорадствовала. Она надеялась, что Трушин-старший выместит весь свой гнев на Тучке или по крайней мере перестанет спонсировать школу и Тучка будет кусать локти.

– Девять тысяч, – выкрикнул какой-то мужик.

Ольга послала ему воздушный поцелуй.

– Папа, ну что же ты молчишь?! – заорал Вася ломающимся голоском, правда, его услышали все в клубе. – Это же Ольга Михайловна!

Народ, кроме ставок, выкрикивал вопросы: «Оленька, ты в самом деле в школе преподаешь? Оленька, а что ты преподаешь? У тебя нельзя поучиться?»

Другие граждане высказывали сожаления, что у них, когда они учились в школе, не было таких учителей, которым бы пришло в голову выставить свою девственность на аукционе в ночном клубе.

Из кухни и других закрытых для посетителей помещений клуба в зал подтянулся персонал. Видимо, им сообщили о происходящем.

– Десять! – вдруг рявкнул Трушин-старший.

Ольга посмотрела на него презрительно и объявила, что он и его сыночек в конкурсе не участвуют и им она не даст даже за сто тысяч долларов. Потом Оленька развернулась и показала Трушину-старшему зад (без вилки), после чего опять встала к залу лицом и объявила, что аукцион продолжается с девяти тысяч долларов. Предложение Трушина-старшего не учитывается.

У входа в зал послышалось какое-то шевеление. Расталкивая народ, в зал ворвался Слава Кабан в сопровождении четырех телохранителей и на мгновение застыл на месте. Народ продолжал выкрикивать суммы, не обращая ни на кого внимания. Оленька комментировала и отвечала на вопросы. На сцене раздевалась третья пара девушек. Оленька тоже решила, что ей жарко, и сбросила верх костюмчика, купленного на Звездном рынке. Народ опять зааплодировал.

Слава прорвался к сцене, взлетел на нее, как сокол, и схватил Ольгу за воротник тоненькой блузочки без рукавов, которая надевалась под верх костюма. Послышался треск материи.

Ольга повернула глазки на разъяренное Славино лицо, выдохнула в микрофон: «Славочка, это ты пришел за мной? Тебе я отдамся бесплатно!» – и рухнула в обморок, оставшись висеть на Славиной руке. Славе ничего не оставалось, как подхватить Ольгу и второй рукой.

Народ в зале, разогретый аукционом, начал возмущаться. Последний участник аукциона, предложивший одиннадцать триста, заорал, чтобы Кабан отдал Ольгу ему. Слава заметил, что он отдаст ее санитарам, из-под наблюдения которых она явно сбежала. Александра не исключала, что Слава вполне может так поступить, а поэтому решила вмешаться.

Своим зычным голосом она рявкнула:

– Р-р-равняйсь! Смир-р-рно!

Команду выполнила по крайней мере половина собравшихся. Возможно, вспомнили армейские будни. Остальные временно смолкли, повернулись посмотреть на Александру. Слава выронил Ольгу.

– И ты здесь?! – со стоном выдал в микрофон.

– А вы почем себя продаете? – послышался вкрадчивый голос из затененного угла.

– Я не продаюсь! – рявкнула Александра с той же громкостью. В баре задрожали бутылки. – Я отдаюсь только по любви.

Ольга, рухнувшая на сцену, очухалась и явно не поняла, где находится. Чтобы встать, она ухватилась за Славину штанину, но не рассчитала силу – и Славина штанина треснула… Мужского стриптиза в этом клубе раньше не давали. Народ стал аплодировать и подзуживать Кабана раздеться полностью.

Слава попытался лягнуть Ольгу, но не тут-то было. Ольга отскочила в дальний угол сцены. Музыка играла, девочки, правда, со сцены исчезли, явно решив, что и так на ней собралось слишком много артистов.

– Оленька, я дал за тебя больше всех! – крикнул последний участник аукциона. – Одиннадцать триста. Ты едешь со мной?

– Она же собиралась публично, – напомнил кто-то. – Ты, мужик, давай или лезь на сцену, или уступи место другим. Я предлагал десять восемьсот. Не хочешь – я полезу. Никогда еще не трахался на сцене.

Пока шла перепалка между участниками аукциона, Слава быстро удалился за кулисы и вскоре вернулся в новых штанах.

– А вы знакомы с нашим хозяином? – послышался за спиной у Александры вкрадчивый голос бармена.

– С каким хозяином? – не поняла Александра.

– С Кабаном, – пояснил Витя.

– Он тут еще и хозяин?! – воскликнула Александра.

Слава в этот момент опять пытался увести Ольгу. Но снова вмешалась Александра. Ей микрофон не требовался.

– Клубом владеешь, а на дочь алименты не платишь? Мерзавец! – рявкнула она.

– Кабан, у тебя и дочь есть? – послышались крики.