Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева

брату Лян. Пусть они будут залогом нашего обручения в следующей жизни. Береги себя! Желаю брату долгого здоровья!

Вернувшись домой, Шань-бо все дни и ночи проводил в тоске, все мысли его были о девушке Чжу, и, в конце концов, он слег. Состояние его становилось все серьезнее и опаснее. Какими только лекарствами его ни поили, а улучшения не наступало. Прошло совсем немного времени, и он покинул этот мир. Перед смертью он обратился с просьбой к матери:

— Похороните меня непременно на обочине дороги, ведущей от дома семьи Чжу к дому жениха Ма.

Весть о смерти любимого дошла до Ин-тхай как раз накануне свадьбы, и она согласилась войти в дом свекрови лишь при одном условии: пусть ей позволят остановиться по пути у могилы Шань-бо, чтобы она могла оплакать почившего. Выбора у ее отца не было, и он согласился.

В день, когда в семье Ма ждали новобрачную, она села в цветочный (то есть свадебный) паланкин, и ее понесли в дом к жениху. Когда процессия поравнялась с могильным холмом, невеста велела остановиться, сама, без помощи слуг, вышла из паланкина; встав на колени перед могилой, сделала несколько поклонов и запричитала:

— Мы с тобой…как две птицы крыло — к крылу

Мы с тобой — две веточки прильнувшие друг к другу…

Прошу тебя, впусти меня к себе…

Она сняла красный свадебный наряд, и под ним оказалось другое платье — белое, цвета траура. Оплакивая несчастную судьбу своего возлюбленного, она в отчаянии ударилась головой о могильное надгробие и тут же упала замертво.

Рассказывают, что могила со страшным скрежетом раскрылась и приняла девушку. А может, это просто померещилось испуганным носильщикам паланкина?..

Увидев, что сделала с собой невеста, они выпучили глаза и стояли некоторое время с раскрытыми ртами. Опомнившись, бросились, чтобы вытащить девушку, но не успели — щель уже закрылась. В руках у них остался лишь кусок подола ее белого платья. Когда они разжали руки, кусочек нежной ткани превратился в двух крупных бабочек, которые вспорхнули вверх.

После скандала, не веря в случившееся, уже ночью, семья Ма послала людей к могиле. Ее разрыли, но невесту не обнаружили. Зато оттуда вылетели, хлопая крыльями, две мандариновые уточки и полетели прямо к дому Ма. Они сели на дерево перед воротами дома, и одна из них прокричала:

— Тетушка Ма, а, тетушка Ма, вчера ваш сын женился; отчего же не видно свадебной церемонии?

А другая уточка вторила:

— Тетушка Ма, а, тетушка Ма, вчера ваш сын женился, отчего же в этом доме не пьют вино?

А может, это просто померещилось несчастной женщине?

Лян Шань-бо родился в районе нынешнего города Нин-бо первого числа третьего месяца по лунному календарю, а умер шестнадцатого числа восьмого месяца. У него на родине в память о влюбленном построили храм, где в марте и в августе стали проводить храмовые праздники. В эти дни в храме устраивали спектакли, рассказывающие о любви молодых людей, и другие представления.

В храме имелась даже “спальня” Лян Шань-бо и Чжу Ин-тхай, куда незамужние девушки обычно приносили в огромном количестве новенькие, красиво расшитые туфельки для бинтованных ножек. Дело в том, что слово "туфли” звучит так же, как слово "спасибо". Таким образом было принято деликатно, иносказательно благодарить погибшую девушку, так как дарительницы верили в то, что почитаемая ими услышит их мольбы о счастливом замужестве.

Говорят, что древнюю традицию возродили, и в настоящее время весной и осенью, как и встарь, здесь проводятся храмовые торжества. Бытует даже поговорка: “Смогут до старости вместе прожить, коль удалось храм Шань-бо посетить”.

Гордостью моей коллекции является композиция, вырезанная из дерева, изображающая этих героев. Это целая “картина” сантиметров 50 — 70 в высоту, где есть все: и бамбуковая роща, и горы с соснами и другими деревьями, и грот с вытекающим источником, и речка, в которую он впадает, и беседка, и мостик…

В реке плавают мандариновые уточки, а Лян Шань-бо и Чжу Ин-тхай стоят несколько сбоку, как бы любуясь этим роскошным пейзажем. Над их головами — две крупные бабочки. Работу описать невозможно! Если бы у меня хватило таланта и терпения вырезать такую красоту своими руками из куска дерева, я не рассталась бы с ней ни за какие деньги…

И почему мне так повезло, что это сокровище стало моим? Я увидела эту скульптурную группу в одной из лавочек на Лю-ли чхан, знаменитой улице, где продают "древности". Бывали мы там часто, но покупали редко — очень дорого. А это был тот случай, когда, увидев, мы не могли оторвать глаз. Муж — от утонченной работы, я — еще и оттого, что передо мной был любимый сюжет.

Ну и намучилась же я, приводя ее в порядок! И мыть нельзя — старое дерево рассохнется, даст трещины; но и не мыть нельзя — в тончайших складочках, узких щелочках — вековой слой пыли. Китай вообще очень пыльная страна с грязным воздухом, а если вещь еще и старая, за которой особо не ухаживали… Короче, поставила я эту красоту в ванную и стала поливать из душа. Сколько грязи из нее вытекло с водой! Но, думаю, далеко не вся. Однако продолжать чистить щеточкой и поливать водой было уже опасно. Зимой в Пекине стопроцентная сухость, так что "деревянная легенда" быстро высохла и дала лишь незначительные трещины в основании-подставке.

Как раз в это время у меня в доме появился мальчик-краснодеревщик, который пришел починить треснувшую от сухости подставку для цветов. Заодно "убрал" и возникшие трещинки на старинном изделии, посвященном легенде, втирая в них мелкие древесные опилки, смешанные с клеем; затем отшлифовал наждаком и покрыл лаком. Да, еще он приклеил и отломившуюся во время "купания" веточку с листочками, да только не тем концом. Болван!

Основание-подставка, покрытая лаком, показалась мне наряднее, и я, недолго думая, сама "покрасила" лаком и всю композицию. Теперь она была видна во всей красе. Зато муж, увидев ее вечером, сказал, что работа старого мастера потеряла прелесть живого дерева. Но теперь уже не