Мимолётное влечение (СИ) - Вероника Ольховская

Мне пришлось отправить Лиду на такси — выпитый алкоголь давал о себе знать даже после нашей долгожданной, и от этого такой сладкой близости. Мы долго прощались около подъезда, не желая отлипать друг от друга.

Словно подростки.

После звонка Лиды, сказавшей, что она добралась до дома, я лежал на кровати и бесцельно смотрел в потолок. Я давно не испытывал такой лёгкости не только в теле, но и на душе. Мне было настолько хорошо, что, казалось, скоро станет плохо.

— Приди в себя, Гранин, — мягко стукнув по щеке, широко улыбнулся. — Даже если влюбился — держи в себя в руках. Эмоции для слабаков!

Но трепещущее в груди сердце не желало успокаиваться. В оглушительной тишине квартиры его стук слышался слишком чётко, слишком пронзительно.

— Влюбился, Гранин, — усмехнувшись, повернулся на живот. — Ты влюбился, Гранин. На старость лет! Сумасшедший…

Я действительно сходил с ума. Эта девушка неведомым образом заполонила мысли, лишив меня сна. Я считал минуты до встречи, не сводил с неё взгляда в ресторане и даже несколько раз нарочно придумывал поводы, лишь бы услышать нежный голос в своём кабинете.

Это походило на помешательство.

Сейчас я не чувствовал себя отцом Милы, потому что всё ещё боялся сближаться с девочкой. Меня страшила не возможность привязаться к дочке, а её вероятная реакция на моё появление в их жизни. Мила могла подумать, что я посягаю на самого драгоценного человека — маму. И объяснить, что я «папа» у нас не получилось бы.

Но за сегодняшний день я понял, что хватит трусливо прятать голову в песок. Моё счастье сейчас было в руках и упустить его могло стать самой большой ошибкой.

Пребывая в размышлениях, я не сразу услышал мелодию домофона. Подойдя к двери, на экране я увидел Игоря, по внешнему виду которого было нетрудно догадаться — друг пьян.

— Что ты здесь делаешь в час ночи? — нажав кнопку, спросил я. — Забыл, где живёшь?

— Пусти меня! — завопил Игорь. — Нам срочно нужно поговорить! Это дело жизни и смерти…

Сначала я не хотел открывать — хоть мы и были друзьями, но, когда Ковалёв напивался, из него выходили наружу демоны. Побоявшись, что он может запросто уснуть на какой-нибудь лавочке, после чего промокнет и замёрзнет, я всё же сжалился.

— Я ненавижу тебя, Гранин, — ещё в подъезде начал возмущаться Игорь. — Ты сволочь… Предатель.

Как я и думал, Ковалёв ещё не успел переступить порог моей квартиры, а из него уже полезли всевозможные оскорбления. Переживая, что соседи могут услышать этот пьяный бред, я быстро затащил его в коридор.

— Что ты несёшь, малахольный? — поддерживая его шатающееся тело, спросил я. — Какие у тебя ко мне претензии?

— Ты знал, — вздохнув, Ковалёв упёрся указательным пальцем в мою грудь. — Зна-а-ал, как она мне нравится. И всё равно позволил ей в себя влюбиться.

Так вот в чём была проблема. Игорь решил выяснить со мной отношения, как с мужчиной, а не как с другом или подчинённым. Видимо, я ещё не окончательно отрезвел, раз не смог понять очевидного.

— Давай мы поговорим, когда ты протрезвеешь, — попытался его успокоить. — Всё равно пока бесполезно тебе что-то объяснять.

— «Бесполезно»? — усмехнулся Ковалёв. — Отвечай сейчас! Пока я здесь… — его явно стало подташнивать.

— Да, я всё знал, — не желая лукавить, ответил я. — Поэтому первое время пытался держаться от неё на расстоянии.

— Так что же мешало и дальше это делать? — Игорь тяжело смотрел на меня, пытаясь подавить. Но за время нашего знакомства я научился выдерживать любой его взгляд. — Продолжал бы играть роль злого шефа, постепенно выедая её своими упрёками.

— Нет, сейчас этот разговор точно ни к чему не приведёт, — попытавшись перехватить друга за плечи, сказал я. — Давай ты поспишь, а завтра мы всё обсудим.

— Что, если я полюбил Лиду? — неожиданно грустно спросил Ковалёв. — Что, если я хочу, чтобы она была со мной?

— В этом случае я могу лишь попросить у тебя прощения…

— За что? — он позвонил обхватить его за талию. — За что ты хочешь попросить прощения, несносный паршивец?

— За то, что тоже полюбил…

Ещё несколько дней назад я боялся признаться себе в чувствах, которые постепенно стали зарождаться в сердце. Мне казалось, после Алёны, я никогда не смогу вновь кому-то открыться — никогда не смогу испытать искреннюю и чистую любовь.

Но рядом с Лидой я не заметил, как медленно стал ей открываться.

Впервые я поймал себя на мысли, что она смогла заинтересовать меня ночью в ресторане. Тогда уставшая Лида осталась на кухне, лишь бы приготовить заготовки к следующему дню.

Мне казалось, что работа в ресторане для неё не больше, чем развлечение — желание закрутить роман с Ковалёвым, охотницы на которого часто устраивались на мою кухню.

Но как же было приятно ошибаться.

С того момента прошло так много времени, что сейчас я с уверенностью мог сказать, что действительно полюбил Лиду. И хотел провести с ней всю оставшуюся свою жизнь.

— Не будет она с тобой счастлива… — обречённо сказал Игорь, когда я дотащил его до дивана. — Вы совершенно разные. Совершенно! Она яркий цветок с летнего тёплого поля, а ты глыба льда, которая не сможет оттаять, даже если начнётся глобальное потепление…

— Думаешь, я послушаю тебя?! — вздохнул, сев рядом с ним. — Слова человека, которому отказала девушка, ушедшая ко мне для меня пустой звук. Даже если этот человек является моим другом…

— Ты всё ещё думаешь, что мы друзья? — он перевёл на меня взгляд.

— Да, — уверенно ответил. — Ты один из самых близких мне людей. И я уверен, что рано или поздно ты не только примешь наши с ней отношения, но и дашь благословение… Ведь я твой друг.

Что бы ни произошло, я дорожил Игорем. Он был одним из немногих, кто прошёл со мной весь жизненный путь.

— Не думаю, — откинувшись на спинку дивана, Ковалёв усмехнулся. — Я никогда тебе этого не прощу.

В этот момент его резко затошнило. Переживая, что мерзавец может испортить мой дорогущий диван, я буквально потащил его в туалет.

Надо ли говорить, что вся оставшаяся ночь прошла под пьяные стоны и попытки уложить их источник в кровать?

Но даже это не могло испортить моего настроения. Ведь с завтрашнего дня я планировал начать новую, счастливую жизнь.

Глава 32

— Может, всё отменим? — спросил Марк, когда после работы мы заехали в цветочный, чтобы купить маме её любимые герберы. — Что-то я переживаю…

— Ты серьёзно?! — нахмурилась я, недовольно посмотрев на Гранина.

— Конечно