Багровая параллель - Сергей Кольцов

Июль сорок первого года. Они жили в палаточном городке на стрельбище стадиона «Динамо» под Москвой. Упорно занимались боевой подготовкой, но никто не говорил им, когда же на фронт. К чему их готовят, поначалу тоже было непонятно. Всем известно, что новобранцев в любой армии стригут наголо, а здесь командир учебного взвода стричься им запретил. И гонял своих подчиненных на занятиях по физической подготовке будь здоров как.

Еще он преподавал топографию и учил стрелять из всего, что стреляет, — от пистолета до пулемета «максим». Звали тогда их командира лейтенант Михаил Филоненко.

Подрывное дело, медицину, парашютную подготовку преподавали другие инструкторы.

Было это десять лет назад.

Джоном Михаила Ивановича тоже звали только здесь, на ранчо, бойцы его группы. Все они, нелегалы «спящей» резидентуры, разбросавшей свои щупальца от Мексики до Канады.

Сам Джон прилетел из Бразилии, впрочем, там у него было другое имя. В этой южноамериканской стране у него был солидный бизнес. Бежавший из Чехословакии вместе с женой от кровавой коммунистической диктатуры политэмигрант быстро разбогател. Да и немудрено. В странах свободного мира настоящая свобода для предпринимательства. Новоиспеченный латиноамериканский бизнесмен жил на широкую ногу. Испытывая страсть к охоте, собрал большую коллекцию оружия. Имел серьезные связи. На крокодилов часто охотился вместе с парагвайским диктатором Стресснером и его начальником службы безопасности Педро Прокопчуком. Тот всей душой понимал бизнесмена. Тоже ведь пришлось когда-то бежать с родины от «клятых москалей».

Естественно, то, что оружие и личный самолет предназначались для работы в «особый период», кроме семейной четы, знали только в Москве.

Бойцы, кроме двух наблюдателей со снайперскими винтовками, собрались в большой гостиной. На полу с раздвинутыми сошками стояли два пулемета «Бар» и лежали две базуки [149].

— Товарищи, друзья, — заговорил командир. Он говорил по-испански, и это прозвучало: «компаньерос» и «амигос». — Сейчас руководство США рассматривает планы нанесения атомного удара по нашей стране. В СССР три года назад создали атомное оружие, но средств доставки у нас нет. До американского континента нашей авиации не достать. Поэтому наша задача — вывести из строя боеприпасы врага и, если получится… — при этом он взглянул на Хосе. Тот молча кивнул, — уничтожить место сборки зарядов. Слушаем задачу, амигос.

Он повернулся к висевшей на стене большой схеме местности.

— В трех цехах завода Роки-Флетс [150] сейчас идет сборка ядерных зарядов. Их ждут в одном из портов Западного побережья. С завода до железной дороги идет узкоколейка. Засаду устраиваем вот на этом повороте. — Джон винтовочным шомполом указал на низину между двумя холмами. — Состав должен состоять из двух вагонов. Первый с охраной, второй наш. Подгруппа минирования останавливает тепловоз. — Он опять посмотрел на Хосе. — Снайперы оборудуют позиции здесь и здесь, вместе с расчетами базук. — Он указал на холмы. — Снимают охранников в тамбурах. По вагону с охраной работаем из гранатометов. Далее подгруппа огневой поддержки держит круговую оборону на господствующих высотах. — Он опять повернулся к схеме. — Выдвигаемся к месту засады ночью от грунтовой дороги. Туда доезжаем на грузовике. — Джон опять провел шомполом по схеме. — Конкретную задачу доведут командиры подгрупп. Вопросы есть?

— Когда начинаем работать? — раздался голос возле Луиса.

— Не знаю, компаньерос, ждем сигнал из центра.

Потом Луис получил любимое оружие американских гангстеров — пистолет-пулемет Томпсона. Их подгруппа минеров сидела в заросшей плющом беседке. Слушали Хосе и чистили оружие.

— Энрике, — обратился он к Луису, — твоя первая задача — тепловоз. Поднимаешь его электрическим способом. Сработать нужно аккуратно. Остановить тепловоз, чтобы состав не сошел с рельсов. Далее. Дверь в вагон «открываем» огневым способом — накладным зарядом. Заряды к двери крепим магнитами. — Он взглянул на Луиса. — Энрике, рассчитаешь заряд. — Луис кивнул. — Используем большие тротиловые шашки. Дверь бронированная. Толщина брони — от пяти до десяти миллиметров. Массу заряда рассчитывай по максимуму. У нас для этого все есть.

Луис снова кивнул. Вроде ничего сложного. Способ крепления сосредоточенного заряда к металлическим конструкциям он отрабатывали еще на Химкинском водохранилище. И в воде, и на берегу. Было это в мае сорок третьего. А кажется, прошла целая вечность. К нескольким тротиловым шашкам, обернутым в мешковину и обвязанным бечевкой, привязывалась пластина мощного магнита. На берегу мешковина заменялась бумагой. Они тогда учились подрывать понтоны и опоры пирсов.

— Теперь слушайте внимательно. — Хуан на мгновение замолчал, вспоминая какие-то подробности.

Луис и еще два бойца их подгруппы приготовились слушать.

Хуан, как все уроженцы юга Испании, говорил на языке предков быстро, проглатывая отдельные слоги:

— В атомной бомбе взрыв достигается цепной реакцией деления ядер урана. Полное деление всего лишь 75 миллиграммов урана выделяет столько же энергии, что и взрыв тонны тротила. Однако уран нельзя просто так подорвать. Взрыв произойдет лишь в том случае, если масса урана станет критической. В этих бомбах идут путем быстрого соединения нескольких кусков расщепляющего материала. Масса каждого куска меньше критической, а в сумме превышает ее. На закрепленный подкритичный образец урана по направляющему стволу силой взрыва обычного ВВ [151] обрушивается другой подкритический образец. Обе части заряда имеют форму полусферы [152]. Далее. Наши два изделия весьма нежные. — При слове «наши» Хосе усмехнулся. — В процессе хранения ядерный заряд надо постоянно охлаждать. Ядерное топливо постоянно расщепляется. При этом идет нагрев. Причем разница между центральной частью заряда и его поверхностью достигает 80 градусов Цельсия. Поэтому бомбу и собирают только перед применением. Понятно?

Он обвел глазами минеров подгруппы.

— Поэтому твоя задача, Диего, — обратился он к жилистому худощавому парню со шрамом на щеке, — рассчитать накладной заряд на изделие. Франциско — твой помощник.

Третий боец подгруппы понятливо кивнул.

Помолчав, Хосе добавил:

— После захвата вагона-рефрижератора мы должны инициировать изделие.

Вдруг он, перейдя на русский, резко спросил:

— Задача ясна? Вопросы есть?

— Никак нет, — по-русски вырвалось у Луиса.

Для него все встало на свои места. Две атомные бомбы — это два уничтоженных вместе с людьми больших города. Тренированный мозг разведчика быстро проводил анализ.

Если транспорт отправляется с Западного побережья, значит, прибудет в Японию. На одну из баз, где базируются «летающие крепости» Б-29. Скорее всего, на Окинаву. И, значит, целями будут Владивосток и Хабаровск. Их пятнадцать жизней — не такая уж большая цена, чтобы помешать этому. Даже если просто разрушить бомбы накладными или кумулятивными зарядами. Луис уже знал, что у Диего мать и брат погибли в Испании под бомбами самолетов немецкого легиона «Кондор». В Союз его эвакуировали на одном из последних советских судов вместе с раненным на фронте отцом, бойцом республиканской армии. Жили они в Ростове, где Диего окончил школу, а отец работал на заводе. Погиб его отец летом сорок второго под Таганрогом.

Не только у Диего, но и у каждого в их группе погибли близкие. Или в Испании, или на их новой Родине. Поэтому они остро почувствовали, что остановить наследников Гитлера нужно здесь и сейчас. Этим наследникам, как всегда, опять мешала Россия, поднимающаяся из руин после Отечественной войны.

То, что Диего сумеет, обязан суметь инициировать заряд, Луис понял, взглянув в его глаза. Это значит, что в атомном пожаре сгорит арсенал, где собирают бомбы, которые огненными грибами должны подняться над русской землей. Сорвется атомный блицкриг. В живых останутся Витька и Айжан Черкасовы где-то в военном городке под Владивостоком или в Находке.

Луису вдруг вспомнился разговор с русским падре [153] в партизанском отряде в Карелии. Он еще тогда объяснял им дорогу к финским береговым позициям. А закончил свой рассказ, водя пальцем по топографической карте, он тогда словами:

— Не бойтесь смерти, ребята, блажен тот, кто положит жизнь свою за други своя.

Тогда, семь лет назад, эта фраза прозвучала непонятно и загадочно. Но сейчас, снаряжая патронами магазин своего автомата, Луис четко осознал ее смысл.

А на ранчо эти дни шли в страшном нервном напряжении. Джон и Долорес по очереди дежурили в своей спальне у радиоприемника. Как шутил Джон, в радиорубке.

А в Пентагоне в это время