Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь - Андерсен Йенс

Карин Нюман прекрасно помнит, что одиннадцать глав этой книги, подаренных ей мамой на день рождения, были записаны в один из стенографических пружинных блокнотов, которые всегда имелись дома. В то время, уже на Далагатан, у Астрид еще не появилось свое рабочее пространство. В соседней с гостиной комнате с видом на Васа-парк, где она позже будет перепечатывать черновики и отвечать на тысячи писем от поклонников, в 1944 году обитал Лассе. А потому Астрид сидела в большой гостиной окнами на Далагатан, у обеденного стола, рядом с книжным шкафом. Стучала старая машинка «Халда»; со временем ее сменила более удобная модель «Фацит», но электрической машинкой Астрид никогда не пользовалась. По воспоминаниям Карин, сначала мать всегда прокладывала копирку между двумя листами бумаги, затем вставляла их в каретку, и тут уж дело шло споро:

«Перепечатывание набело занимало всего несколько часов – она печатала профессионально, а окончательные исправления вносились еще на стадии стенографирования».

Перепечатка рукописи литературного произведения, известного в наши дни под названием «Первая редакция „Пеппи“», завершилась в конце апреля 1944 года. В работе над этой книгой раскрылись три таланта Астрид Линдгрен: таланты творца, дельца и клерка. Дело в том, что во время болезни ей пришло в голову отправить копию будущего подарка Карин в издательство «Бонниер». Что и было сделано 27 апреля, а через несколько недель самодельная книга в формате А4 с нарисованным на первой странице портретом худой длинноногой Пеппи Длинныйчулок была подарена дочери. 21 мая 1944 года Астрид, как обычно, перечислила в «военном дневнике» подарки и поздравления, полученные дочерью, но сначала в тревоге написала о том, что «нейтральная» Швеция, похоже, вступила в торговые отношения с Адольфом Гитлером:

«Сегодня Карин исполнилось десять лет, ее пятый день рождения за эту войну <…> у нас в стране, слава Богу, мир, хотя весной ждали проблем. Союзники были очень недовольны и по-прежнему, наверно, недовольны из-за нашего экспорта шарикоподшипников в Германию. <…> Что до дня рождения Карин, он прошел как обычно. Она получила в подарок трехтомную „Книгу для чтения“ для школьников, книжку про Пелле Халелёса и рукопись „Пеппи Длинныйчулок“ в красивом черном скоросшивателе. А еще синий купальный костюм, белые матерчатые туфли на деревянной подошве, ткань на блузку, книги от Вириден и Гулландер и деньги от моих родителей и от свекрови».

Рукопись «Первая редакция „Пеппи“», весна 1944 г. (Фотография: Частный архив / Saltkråkan)

В мае 1944 года Пеппи Длинныйчулок протаптывала дорожку в мир, а семье Линдгрен сильная девочка давно полюбилась. Рассказы о Пеппи пользовались успехом не только у Карин, но и у ее подруг Матте и Эльсы-Лены и смоландских кузин Гунвор, Барбру и Эйвор, которые обожали слушать рассказы тети Астрид, когда семьи Линдгрен, Эриксон и Линдстрём встречались в Стокгольме, Нэсе или на Фурусунде. Но, по словам Карин Нюман, начало было положено дома, у кровати дочери:

«Мама начала рассказывать о Пеппи зимой 1941 года. Я болела, что-то вроде воспаления легких, долго не вставала: тогда детям ни при каких обстоятельствах не разрешалось вылезать из постели при малейшей температуре и еще несколько дней после того, как она проходила. Так что я скучала и требовала особых развлечений. Хотела, чтобы мне читали или рассказывали что-нибудь – желательно импровизации».

Юных слушателей с самого начала завораживала неудержимая сила Пеппи. Жутко и в то же время бесконечно сладко было узнавать про девочку, которая смеет скакать со скамейки на скамейку в церкви, во всеуслышание называя кафедру скворечником, пишет Карин Нюман в предисловии к «Первой редакции „Пеппи“». Карин рассказывает об одной из первых историй о Пеппи, так и не записанной. Гунвор Рунстрём в бюллетене Общества Астрид Линдгрен за 2011 год вспоминает, как тетя Астрид принялась рассказывать о «благочестивой» Пеппи Длинныйчулок юной аудитории Виммербю, среди которой были не только сама Гунвор и Карин, но и восемь или десять детей из трех крестьянских семей, живших в старом красном доме семьи Эриксон в Нэсе:

«Помню, как я испугалась, что придет дедушка, церковный староста Самуэль Август, и всё услышит. Астрид очень живописно рассказывала, как Пеппи была на церковной службе в церкви Виммербю. Она прыгала по скамьям, а увидев кафедру, изумилась: „Что это за смешная такая птица в скворечнике?“ Первая Пеппи, вообще-то, говорила на смоландском диалекте, и – ах, как же нам было смешно! Но и немножко страшно, что кто-то отваживается смеяться над самим пастором прихода Виммербю!»

Не раз говорилось, что Пеппи Длинныйчулок никогда не стала бы той Пеппи, которую мы знаем, если бы не новые психологические и педагогические теории, звучавшие во время разгоревшейся в тридцатые годы дискуссии о воспитании. Все это, конечно, так, но источник вдохновения, породившего фигуру Пеппи, не только в «воспитании свободой» Александра Нилла или теории Бертрана Рассела о воле детей к власти. Оно берет начало как в классических сказках, мифах и легендах, так и в популярной довоенной культуре. В таких произведениях мировой литературы, как «Чужое дитя» Э. Т. А. Гофмана, «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла, «Папочка-длинные-ноги» Джин Вебстер и «Энн из Зеленых Мезонинов» Люси Мод Монтгомери, и одновременно – в кино и комиксах тридцатых с их сверхъестественно сильными персонажами, вроде Тарзана и Супермена.

Похоже, что старый стенографический блокнот с текстом «Пеппи» когда-то лежал на обеденном столе, за которым собиралась творческая семья Линдгрен. На оборотных сторонах страничек с историями о самой сильной девочке в мире красуются угрюмый Супермен и арифметические примеры, эскизы модных дамских платьев и туфель и набросок к цветному изображению Пеппи с обложки книги, подаренной Астрид на день рождения Карин. (Фотография: Национальная библиотека Швеции)

Американский Супермен проник в Швецию в начале 1940-х, сначала как «Титан с Криптона», чтобы позже получить известность под именем «Человека из стали». Суперсильный пацифист всплывает в стенографической записи «Первой редакции „Пеппи“» в апреле 1944 года. На карандашном рисунке, в котором Карин Нюман признает руку матери, на страницах черновика, испещренного загадочными стенографическими значками, за которыми скрываются первые истории о самой сильной девочке на свете, красуется жутковатое изображение чрезвычайно мускулистого героя комиксов. Что он там делает? Мы не знаем. Но по поводу «Человека из стали» как возможного источника вдохновения Астрид Линдгрен в интервью «Свенска дагбладет» 24 декабря 1967 года сказала следующее:

«Пеппи – внезапное озарение, экспромт. Хотя, конечно, она с самого начала была маленьким Суперменом – сильная, богатая и независимая».

Какими бы ни были источники внешности, силы, характера и поведения Пеппи Длинныйчулок, породило этот персонаж само время – недоброе, очерствляющее. «Первая редакция „Пеппи“», ныне мирно обитающая в Национальной библиотеке, забальзамированная стенографией, не была пальчиковой куклой психолого-педагогических течений – скорее, веселым пацифистом, чьим ответом на жестокость и грубость войны были доброта, щедрость и хорошее настроение. Когда кто-то агрессивно, с угрозами вторгается в жизнь Пеппи – полицейские ли, маленькие драчуны, социальные службы, воры или директор цирка со своим силачом, – она инстинктивно воспринимает это как приглашение поиграть, потанцевать или побороться понарошку.