Один за всех, и стая за одного - Елена Малиновская

Последнюю фразу Изабелла почти выплюнула. И опять ее лицо на миг превратилось в уродливую гримасу. Н-да, а еще говорят, что после смерти все обиды и горести становятся незначительными. Кто-кто, а мать Фелана явно не собирается прощать своему так и несостоявшемуся мужу прежнее унижение.

— Бритту, повитуху, которая согласилась помогать мне, нашли на следующее утро после смерти Хлои, — негромко проговорила Изабелла. — Ее словно выпотрошили. Было очевидно, что перед столь ужасной гибелью женщина долго мучилась и наверняка успела рассказать обо всех своих прегрешениях. Наверное, мне стоило уехать. Попросить помощи и защиты у своей семьи. Но я была уверена, что Алисандр не посмеет тронуть меня. Как-никак я тоже принадлежала роду Клинг. К тому же родила ему сына. И какое-то время действительно ничего не происходило. Алисандр вернулся в замок. Правда, со мной он старался не видеться без лишней необходимости. Но при редких встречах был безукоризненно вежливым. И я имела глупость надеяться, что со временем он остынет, и мы все-таки заживем дружной счастливой семьей. Даже намекнула ему однажды, что было бы неплохо забрать Норберга в замок. Но он не дал мне даже договорить. Лишь зло сверкнул глазами и буркнул что-то вроде того, что до ребенка мне не добраться при всем желании. Правда, тут же опомнился, процедил какие-то извинения и ушел, чуть ли не убежал. Вечером я получила очередную побрякушку. А еще через пару дней Алисандр пригласил меня на ужин. Я с некоторым сомнением согласилась, в глубине души опасаясь, что под воздействием алкоголя Алисандр вывалит на меня весь ворох претензий, припомнит и смерть любовницы. Но все прошло на удивление мирно, я бы даже сказала — приятно. Алисандр был приветлив и заботлив. Много шутил и улыбался. Даже пригласил меня на танец и остался на ночь в моей спальне. Утром я проснулась с прекрасным настроением и искренне поверила в то, что мои мечты на счастливую совместную жизнь имеют все шансы на осуществление. И весьма продолжительное время после этого примирения все поступки Алисандра доказывали то, что он вроде как осознал ошибки и раскаялся. Даже более того, он первым завел речь о свадьбе. Представляешь, о свадьбе! Эту тему прежде было наистрожайше запрещено поднимать. Я написала восторженное письмо матери. Даже пригласила портних и принялась обсуждать с ними, каким роскошным должно быть мое платье. По всей видимости, именно этого и добивался Алисандр. Чтобы я расслабилась и потеряла бдительность.

Изабелла тяжело вздохнула и чуть дрожащей рукой потерла переносицу.

В принципе, я уже догадывалась, каким будет окончание ее истории. Но не смела перебить ее. Пусть рассказывает. Все равно мне нечем заняться. Если бы не визит привидения, то я бы просто сидела в этой комнате и умирала от скуки. Или же отправилась в одиночку исследовать замок и по незнанию угодила бы в какую-нибудь беду.

— Подготовка к торжеству шла своим чередом, — сухо сказала Изабелла. — Был утвержден список гостей, прошла первая примерка платья. Алисандр по-прежнему был мил и не давал ни малейших поводов для подозрений. Правда, я не могла заглянуть в его мысли. Он воспользовался каким-то заклинанием, которое блокировало мои ментальные способности. Впрочем, я не имела ничего против, поскольку это в свою очередь позволяло и мне оставлять свои эмоции и воспоминания о содеянном при себе. Пару раз я пыталась, правда, узнать о том, где и с кем остался ребенок Хлои. Но мысли слуг и помощников Алисандра были на этот счет пусты. Он явно привлек кого-то со стороны, будто и впрямь боялся, что я способна причинить вред другому его сыну.

— А вы действительно не планировали ничего дурного? — все-таки осмелилась я на вопрос, немного удивившись тому, как старательно Изабелла подчеркивала чистоту своих намерений по отношению к младенцу.

Уже второй раз она говорит о том, что не хотела причинять вред новорожденному Норбергу. Странно в таком случае, почему Алисандр ей не верил. Ведь он мог прочитать ее мысли в любой момент.

Изабелла гневно сверкнула на меня глазами, явно недовольная, что я осмелилась перебить ее слегка затянувшуюся исповедь.

— Не знаю, — все-таки ответила она после продолжительной паузы. — Видит небо — не знаю. Я убеждала себя в том, что ребенок ни в чем не виноват. Что в нем тоже течет кровь рода Клинг, к которому принадлежала и я. Но… Я боялась, что Алисандр будет относиться к сыновьям по-разному. Что он предпочтет ребенка Хлои моему, хотя Фелан был рожден первым и по праву должен считаться его наследником. И иногда я думала… Дети ведь такие хрупкие и ранимые. Какая-нибудь роковая случайность, неудачное стечение обстоятельств — и моя жизнь стала бы намного спокойнее.

Я опустила глаза, пытаясь не выдать своих эмоций. Как и следовало ожидать, у виера Алисандра были все основания беспокоиться за жизнь своего второго сына.

— Я женщина. — Изабелла холодно усмехнулась. — И мать. К тому же не просто человек, но хищник. Любая самка сделает все от нее зависящее, лишь бы обезопасить своего детеныша. Я не планировала убивать Норберга. Но понимала, что его смерть станет благом для меня. Впрочем, у меня все равно ничего не получилось. У меня даже не было определенного плана, когда возмездие настигло меня. Точнее сказать — кара. Итак, я была поглощена подготовкой к свадьбе. И не почуяла ничего дурного, когда Алисандр испросил у меня разрешения на охоту. Мол, было бы неплохо сбросить напряжение перед церемонией, отдохнуть и развеяться. Это было так мило! До того момента он ни разу не ставил меня в известность о своих планах. Уходил, когда считал нужным, возвращался, когда ему заблагорассудится. Надо признаться, я мысленно восторжествовала. Написала матери очередное письмо, в котором поделилась своей победой. Похвасталась, так сказать, что приручила свирепого хищника. И, как выяснилось на следующий же день, подписала тем самым себе смертный приговор.

Изабелла встала и неторопливо прошлась по комнате. Точнее сказать — проплыла, потому что при этом ее босые ноги не касались пола. Остановилась около столика, заставленного всевозможными бутылками, задумчиво провела рукой по горлышкам, словно выбирала, что выпить.

— Считается, что яды — это оружие женщин, — глухо проговорила она. — Мы слишком слабы, чтобы вызывать противника на открытый поединок. Холодное оружие не для нас. Женщины убивают тихо и незаметно. Ну что же, в таком случае получается, что Алисандр поступил не как мужчина. На следующее утро после его отъезда мне, как и обычно, подали завтрак в постель. Я с величайшим удовольствием выпила горячего какао. Правда, он как-то странно горчил, и я добавила лишнюю ложку сахара. Собственно, это было последним, что я сделала в этой жизни. Все остальное потонуло в боли. Невыносимой боли, нестерпимой, жгучей. Меня словно резали изнутри. Как будто кто-то вскрыл мне живот и методично поливал внутренности жидким огнем. Это продолжалось целую вечность. Служанка, которая ухаживала за мной и хоть как-то пыталась облегчить мои страдания, поседела за несколько часов. Простыни пропитались кровью и рвотой. В комнате царил такой невыносимый смрад, будто я уже умерла и пролежала несколько дней подряд. Стоит ли говорить, что смерть я встретила с благословением и радостью.