Из Тьмы (СИ) - "Добродел"

— Ой! — дернулась та, чуть не упав, но мои руки на её талии удержали девушку. — К-куроме, что ты делаешь? На нас же смотрят, — прошептала Эрис, порозовев. — Нельзя же так.

— Смотрят на что? — удивился я. — Мы ведь ничего такого не делали. Но если ты хочешь… — мои руки медленно поползли вверх.

«Забавно всё-таки её смущать, но что-то меня заносит», — подумал я, когда вернулся на своё место. Покрасневшая девушка неодобрительно бурчала себе под нос о новых веяниях и недопустимости демонстративного попрания устоев.

— Ладно, всё, больше не буду над тобой подшучивать, а то ты закипишь раньше чайника, — рассмеялся я. — Просто ты так смешно и мило смущаешься, что мне трудно удержаться.

— … — молча надулась блондинка, скрестив руки под грудью и всем видом показывая, как она обижена.

— Ну не дуйся, я не собиралась к тебе всерьёз приставать, всего лишь шутила. Если тебя это злит или обижает, то я больше не буду.

— Я знаю и не злюсь, н-но твои шутки слишком смущающие, — девушка решила принять мои извинения и сменить гнев на милость. — И люди смотрят, — добавила она, оглядевшись по сторонам, — что о нас могут подумать? Не нужно так шутить.

— Это всё влияние одного нехорошего типа из моей команды, — спихнул я вину на нашего отрядного шута. — Он просто жить не может без шуточек и подколок, вот и набралась у него, — развёл руками. — Постараюсь себя сдерживать на людях, раз тебя так беспокоит мнение посторонних. Вода, кстати, закипела, — обратил я внимание на поваливший пар.

— Ох! Я совсем забыла про заварочный чайник! — подхватилась зеленоглазка и торопливо скрылась внутри дилижанса. — Вот, — мне был продемонстрирован белый керамический чайник с длинным носиком, — сейчас заварим по всем правилам.

После того, как Эрис дождалась пока вода немного остынет — заваривать кипятком нельзя! — а потом поколдовала над чайником и заваркой, мы отошли на несколько метров, чтобы не мешать остальным артистам, и устроились на расстеленном покрывале. Блондинка с удовольствием пила чай с печеньем, рассказывала о своей жизни в Столице и путешествии вместе с труппой. Впрочем, девушка оказалась не настолько доверчивой, как казалось поначалу. Делиться подробностями она не стала, имён с фамилиями тоже не называла, говоря обобщённо.

Как я и предполагал, незадачливая путешественница находилась на домашнем обучении и мало общалась с ровесниками. То-то она мне показалась отличающейся от большинства виденных дворян. Видимо, из-за недостатка контактов не успела набраться спеси и прочих «милых» черт столичной аристократии.

Мать девочки происходила из достаточно старого благородного рода и умерла, когда Эрис исполнилось пять. А отец — успешный магнат, потомок купившего наследное дворянство богача — поручил воспитание дочери учителям и гувернанткам, сам с ней почти не общаясь. Что любопытно: по словам девушки, род её матери пресёкся примерно одиннадцать лет назад, когда умер предыдущий Император. Проиграли в борьбе за власть?

После того, как Эрис исполнилось шестнадцать, любящий (деньги) отец в ультимативной форме сообщил справившей совершеннолетней дочери, что через месяц состоится её свадьба с сыном одного из его деловых партнеров. Поглядев на будущего жениха, девушка ужаснулась и решилась на побег. Быть бы ей пойманной и доставленной пред светлы очи родителя, имевшего неплохие связи в полиции, но повезло встретить Хантера. Пожилой глава труппы артистов оказался бастардом рода её матери, с которым та поддерживала хорошие отношения, и, поддавшись на уговоры, согласился взять Эрис в труппу в качестве менестреля.

Такая вот Санта Барбара.

«Какая везучая девушка! С такой удачей проще и безопасней не сбегать из дома, а устроить «любимым родственникам» несчастный случай».

Делиться своими мыслями я, естественно, не спешил и вообще предпочитал больше слушать, чем говорить. Рассказал о бое с монстром, посмотреть на который девушке не дал глава труппы, поделился парой смешных случаев, приключившихся в пути и на заданиях. Естественно, опустив ненужные (кровавые) подробности и неприглядные (грязные) факты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Остальные обитатели дилижанса не горели желанием вмешиваться в нашу беседу, занимаясь своими делами. Только Хантер — седой, но крепкий обладатель аккуратной бородки — подошёл поздороваться и в очередной раз поблагодарить за спасение глупой «внучки». Он пообещал сделать всё, что в его силах, если мне понадобится помощь. Искренняя благодарность (а я чувствовал, что старик не лицемерил — ну, или он воистину превосходный актёр) заставила почувствовать некоторою неловкость.

Когда печенье и чай подошли к концу, я, попрощавшись с Эрис и махнув артистам рукой, пошёл к нашему транспорту. Скоро наступит время завтрака и мой желудок не простит, если я на него опоздаю.

* * *

Спустя половину дня пути, когда карета стала замедляться перед остановкой на обеденный привал, я лениво перелистывал страницы манги, отдыхая от медитаций и не собираясь отвлекаться до непосредственно обеда. Но надежды разбило явление шумного Кей Ли.

— Кто ты такая и куда подевала настоящую Куроме?! — обвинительно воскликнул тот. Подняв глаза, я увидел, как наш остряк под смешки остальной группы с видом злого следователя тыкает в мою сторону пальцем.

Как же иногда хотелось дружески пожать горло этому клоуну!

— Не смотри на меня так, будто ничего не понимаешь, шпионка! Мне рассказали, что тебя видели делившейся своими сладостями с какой-то блондинкой! Настоящая Куроме-чи никогда бы такого не сделала! Она обещала отрубить руку любому, кто покусится на её сладости!

— Не кричи, — сказал недовольно сощурившись. — Я обещала отрубить руку тому, кто полезет к моим вкусняшкам без разрешения. И напомни-ка мне, почему?

Кей почесал затылок, сделав вид, что задумался и через пару секунд с ехидной ухмылкой предположил:

— Потому что ты злая и жадная?

— Потому, что семь лет назад один мелкий воришка повадился тягать чужое, — я дёрнул кончиком губ, уничижительно посмотрев на «разоблачителя».

— Эй-эй! Там не было написано, что они твои!

Моя рука вытащила из сумки мешочек с печеньем и продемонстрировала вышитую на боку надпись: «Сладости Куроме».

— Теперь наглый вор не отделается отговорками. Как верноподданная Империи, в полном соответствии с законом я отрублю его загребущую лапу, — моя рука, погладила рукоять меча, а на лицо наползла очень добрая улыбка.

— Тц-тц, узнаю настоящую Куроме, злую и жадную. Я-то думал, что мы друзья! А ты до сих пор готова за пару печенюшек поднять клинок на своего верного товарища, — убито произнёс Кей с видом оскорбленного в лучших чувствах и человека шаркающей походкой направился на выход. Но не пройдя и трёх шагов, резко развернулся на одной ноге и, как ни в чем не бывало, с широкой улыбкой во все тридцать два спросил:

— Кстати! А что за девушка с тобой сидела? Симпатичная? Познакомишь? — последний вопрос он задал, уворачиваясь от пинка рыжей.

— Моя новая, хм, приятельница, — после короткой заминки сказал я. — Симпатичная. Нет, не познакомлю.

Назвать Эрис своей подругой было бы преувеличением. Я вообще считал, что у меня остался только один настоящий друг — Натал. Но девушка вызывала у меня симпатию, с ней оказалось приятно общаться. Я не знал, почему, но в присутствии Эрис становилось как-то теплей, что ли? Наверное, виновато подсознание. Она чем-то походила на мою давно погибшую сокомандницу. Я всегда относился к Ремус, такой же незадачливой зеленоглазой блондинке, с симпатией и заметной долей покровительства, немного виня себя в её смерти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Но почему?! Нельзя быть такой жадиной! Ай, Акира-чи, хватит драться! Мне просто интересно, что это за новая подружка, с которой жадная злюка Куроме делится сладким.

— Девушка — не мешочек со сладким, на ней нельзя написать — «Собственность Куроме». И если некто начнёт подкатывать к ней свои шары под предлогом, что на ней «ничего не написано», боюсь, этот кто-то может их лишиться, — с долей раздражения произнёс я. — А Акира мне этого не простит.