(Не) судьба - Марианна Красовская

Лизнул ее прямо между гладких нижних губок, нашел языком горошину клитора. Белла застонала так жалобно, что Яхо самого повело. Он хотел, чтобы она стонала. Чтобы всхлипывала и выгибалась под его губами, изо всех сил зажимая рот руками, чтобы поджимала пальчики ног и ерзала, пытаясь увернуться от его горячего рта.

Белла и представить себе не могла, что так можно. Его язык очень настойчиво касался самого сокровенного, выбивал искры, даром, что она целитель, а не огневик, сводил с ума, а когда к языку присоединились еще и пальцы - волна поглотила ее с головой, бедра сами собой задергались в сладкой судороге, а лоно запульсировало. Она, кажется, закричала протяжно, или ей только это показалось, а потом обмякла, откинулась на столе, тяжело дыша.

***

- Ты моя, – строго сказал Яхор жене, которая вспыхивала от его слов и взгляда. – Никакому Стерлингу тебя не отдам.

- Да не нужен мне никто, кроме тебя, – шептала в ответ красная как мак Белла, пряча смущенное лицо у него на груди. – Ты безумец, настоящий безумец!

- Я с башни Нефф прыгал с крыльями, – пожимал плечами Яхор. – Никаких сомнений в моем душевном здоровье нет. Я сумасшедший. Просто притворяюсь хорошо.

Он действительно ничего не боялся, ни высоты, ни смерти, ни боли. Боялся только, что Белла его осудит, не поймет, но Белла и в детстве поддерживала его в любой глупости, а уж теперь и подавно соглашалась с ним. Ощущать себя желанным было так же сладко, как шагнуть с крыши вниз, полагаясь только на конструкцию из бамбуковых палок и лоскутов кожи. В животе замирало точно так же, и дыхание перехватывало.

А с ней совсем не получалось быть спокойным и счастливым. Раньше Яхор довольствовался малым, а теперь ему становилось нужно всё больше: она нужна была ему вся и постоянно. Самое забавное было осознать, что Белле нравится секс с ним. Сначала он был уверен, что ей хорошо, потом она сказала, что нет... А теперь всё же он понимал, что ее совсем не сложно довести до пика удовольствия. Она смелая и покорная одновременно. Он проверил свою теорию в мастерской, а потом потащил ее домой, потому что теперь все равно думать ни о чем не мог, хотел только одного.

А дома они принялись целоваться прямо на лестнице, да так жарко, что в комнату ввалились уже встрепанные и полураздетые. У Яхо в руках был ее плащ, а Бель ухитрилась расстегнуть его рубашку аж до пояса. Захлопнув дверь, Яхор запустил обе руки в ее волосы, лихорадочно целуя нежные губы, пылающие щеки, спускаясь по шее к груди. Девушка всхлипывала, скользнув руками ему под рубашку и впиваясь ногтями в бока.

Деликатное покашливание они услышали не сразу.

Аяз, которому Вики рассказала о проблемах молодоженов, твердо намеревался прочитать Яхору лекцию о потребностях целителей и, возможно, дать ему несколько советов, а теперь понимал, что поторопился с выводами. Его сын и сам сообразил, что нужно делать, да и не удивительно – степняк же, а не какой-то целомудренный галлиец. Неловко целителю не было – в конце концов, всё это естественно и даже любопытно с профессиональной точки зрения: вон они какие, оказывается, его дети. Но подать знак стоило хотя бы исходя из правил приличия, пока Яхор окончательно не стянул с Изабеллы платье.

- Аяз-дэ! – дернулся Яхо, инстинктивно отодвигая жену к себе за спину.

- Я уже понял, что не вовремя, – хмыкнул целитель. – Зайду в другой раз.

Яхо знал, что правильнее было бы сказать, чтобы Аяз не беспокоился, чтобы остался, выпил кофе и рассказал, зачем пришел – в конце концов, пару дней назад он бы так и поступил. Яхо любил приемного отца и ни в коем случае не хотел его обидеть. Но всё равно молча кивнул и даже не сделал ни малейшей попытки его остановить, когда целитель накинул пальто.

- Яхо, это совершенно неприлично, – простонала Белла, когда за ее отцом закрылась дверь, закрывая руками пылающее лицо.

Яхо поглядел на нее черными наглыми глазами и, притянув к себе, принялся дальше расстегивать пуговки на платье.

- Если это неприлично, что же ты сама отца не остановила? – мурлыкнул он ей на ухо.

- Ты же мужчина, – сладко прошептала Белла, стягивая у него с плеч рубашку, водя пальцами по мужской груди и дурея от своей смелости. – Степной мужчина. Разве я могу тебе возразить?

- Ах, вот как мы заговорили? – Яхо необычайно приятно слышать такие слова, хотя он прекрасно понимает, что это ложь. – Значит, ты у меня послушная жена?

- Конечно.

-Тогда раздевайся и на колени на постель.

- Яхо! – Белла замирает и смотрит на него с упреком.

- На колени. На постель, – повторяет он твердо, усилием сдерживая улыбку, которая так и норовит наползти на лицо от ее возмущенного вида.

Белле хочется раскричаться. Топнуть ногой. Послать его к бесу. Подчиняться, да еще такому наглому требованию, она совсем не готова. Но голова уже идет кругом от предвкушения, до чего ж любопытно, что он задумал! Поэтому она дрожащими от страха и нетерпения пальцами расстегивает платье и снимает его, а потом стягивает и белье. Оказывается, удовольствие – оно не только в поцелуях и ласках. Ничуть не меньше его в ожидании любви. И в том, как ее муж смотрит на нее – пристально, жадно, ощупывая глазами с ног до головы, облизывая губы. И в том, что штаны у него красноречиво топорщатся.

Казалось, воздух в маленькой комнатке становится горячим и густым, Изабеллу бросает то в жар, то в холод, живот простреливает молнией. Она подходит к кровати и встает на четвереньки, призывно отставляя зад.

- Так?

- Так, – хрипит Яхор, в нетерпении избавляясь от одежды. – Умница моя, хорошая девочка.

Белла фыркает возмущенно – она что, лошадь? Но тут же ее возмущение выливается в стон, когда горячие губы прижимаются между лопаток. Он покрывает поцелуями ее спину, ласкает грудь, прищипывая соски, а потом толкается внутрь нее с едва сдерживаемым нетерпением. Ее лоно с жадностью обхватывает его член, он стонет, пытаясь не кончить от одного только открывающегося вида. В этой позе перед глазами всё: и ее дрожащие плечи, и изгиб талии, и аппетитный круглый зад, а, главное, он видит, как соединяются их тела, и от этого зрелища его