Исцеление - Табата Варго

Отвратительный черный синяк на ее предплечье — совершенно точно отпечаток пальцев, повредивших ее красивую кожу. Глубоко во мне вспыхнул гнев, которого я никогда до того не испытывал. Отстранившись и забыв обо всех пролитых ею слезах, я коснулся ее руки на месте синяка и она вздрогнула.

Я посмотрел ей в глаза, чтобы увидеть реакцию, но не увидел ничего. Вместо этого я смотрел в покрасневшие глаза, полные боли и смущения.

— Кто это сделал? — задал я вопрос, и еще раз провел пальцем по синяку.

Она напряглась, а затем ее губы растянулись в вынужденной улыбке.

— Никто. Просто я снова была несколько неуклюжа, — ответила она.

Ложь. Она лгала мне, и я понял это. Я видел это по напряженности в ее глазах и улыбке. Этот ублюдок поставил ей синяк, и пока я стараюсь изо всех сил, чтобы сделать Саманту счастливой, я не стану молча сидеть и позволять человеку, которого она любит, обижать ее.

Я отстранился.

— Нам пора ехать. У меня назначена встреча через час, — солгал я.

Правда в том, что я больше не мог стоять и смотреть на ее синяк. Мне действительно нужно вырваться из этого крошечного пространства, прежде чем сорвусь. Дело в том, что я на самом деле люблю Саманту... и убью любого, кто причинит ей боль.

18

Саманта

Методика исцеления Романа работает, только когда он рядом со мной. Он — источник моей уверенности. Рядом с ним я чаще улыбаюсь и более счастливая, но эти мысли стараюсь спрятать где-нибудь глубоко.

После его милых слов в примерочной я почувствовала, что горы могу свернуть. Роман считает меня красивой. Он говорил это раньше, но когда сказал это в последний раз, мне показалось, что он говорит правду. Я поняла это по тому, как он относится ко мне — как смотрит на меня. Мне нужно все, что он может дать мне, но я не должна забывать, что мне нужно все это от Майкла, а не от Романа.

После того как мы вернулись к клинике и я вышла из машины Романа, я села в свою и вернулась в бутик. Консультант помогла мне подобрать несколько вещей, которые выглядели на мне сексуально, и я вышла из магазина с кучей пакетов с одеждой, которую планировала надевать для Майкла.

Я затащила пакеты в дом и со вздохом уронила их на пол. Швырнув сумочку на столик возле входной двери, отправилась наверх в спальню, чтобы начать просматривать покупки.

— Ты где была? — раздался голос Майкла из-за спины.

Я повернулась и увидела, что он стоит в дверях спальни, гневно хмуря брови.

— Ездила за покупками, — ответила я, отворачиваясь, чтобы вытащить свою новую одежду.

Я практически могла видеть, как он закатил глаза у меня за спиной, и услышала, как он вздохнул. Затем он подошел ко мне и взял пару черных кружевных трусиков, когда я вытащила их из пакета.

— Вижу, ты снова пытаешься, — пробормотал он.

Именно тогда я заметила оскорбительную интонацию в его словах. Я повернулась посмотреть на него и увидела, что его глаза остекленели. Он уже успел сегодня присосаться к бутылке со скотчем, а это означает, что он проиграл дело.

Поправив галстук, он одернул рукава своего дорого пальто. Майкл выглядел хорошо, но я не собиралась тратить на это время и говорить ему об этом. По его выражению лица итак понятно, что он уже знает это.

Впервые за долгое время он не казался мне симпатичным. Всезнающая ухмылка на лице и тщательно уложенные с помощью геля волосы смущали. У Романа же, напротив, милая улыбка — честная, с ямочками на щеках. Его волосы частенько взлохмачены, но этот небрежный стиль располагает к нему. Он часто бывает небрит, и, вспомнив, как его колючая щека прикасалась к моей на заднем сиденье лимузина, я задрожала.

Неожиданно у меня пропало желание красиво наряжаться для Майкла. Почему он не может любить меня такую, какая я есть? Почему мне нужно из кожи вон лезть, чтобы возбудить его?

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Я ничего не пытаюсь.

Обойдя вокруг него, я проскользнула вдоль стены и ушла.

Он спустился вниз, следуя за мной по пятам. Я вошла на кухню и потрепала Дьюка по голове, а когда повернулась, увидела что Майкл стоит рядом, уперев руки в бока.

— Что с тобой происходит? — поинтересовался он.

— Понятия не имею о чем ты, — честно ответила я.

Ничего со мной не происходит. Я просто устала пытаться, когда речь заходит о нем. Что я ни делаю, это ничего не меняет. Так в чем смысл? Мне с трудом удалось вспомнить, за что конкретно я борюсь.

— Нет. Ты изменилась. Раньше ты никогда не уходила от меня вот так, и если честно, не думаю, что мне нравится твое такое поведение.

Снова я посмотрела на него, и снова, он смотрел на меня иначе.

— Серьезно, Майкл. Не будь ребенком. Ты, кажется, собирался отправиться в какое-то важное место. Иди. А я посмотрю, смогу ли заняться чем-нибудь, пока тебя нет.

Я отвернулась от него, открыла дверцу холодильника и начала искать бутылку воды.

— Ты даже не собираешься спросить, куда я отправляюсь? — его голос эхом отразился от кафеля на кухне.

В его голосе послышалась беззащитность, из-за чего он стал похож на того, старого Майкла, но все равно, я почувствовала раздражение. В любое другое время он бы ушел, наплевав на меня, но опять же, разве он не делает сейчас именно то, что я хочу, чтобы он делал?

Выпрямившись, я закрыла дверцу холодильника и облокотилась на нее.

— Мне жаль. Ты прав. Куда ты собрался? — спросила я.

Его взгляд пробежался вниз по моему телу, а затем он посмотрел мне в глаза. Такое случалось редко, и в любой другой раз я бы наслаждалась нашим зрительным контактом, но не сейчас. Я отвела взгляд, делая вид, что поправляю блузку.

— Трахаешься с кем-то? — внезапно спросил он.

В этом весь Майкл. Я гадала, когда он вернется ко мне. Я подняла голову, ошарашенная, и посмотрела на него в ужасе.

— Ты на полном серьезе снова задаешь мне этот вопрос? — парировала я.

— Отвечай на вопрос, Саманта, — он использовал тон профессионального юриста — неумолимый тон, отметающий любые аргументы.

— И что ты скажешь, если я отвечу «да»? — я едва могла поверить, что эти слова сорвались с моих губ, но наслаждалась эффектом, который они произвели. — Не секрет, что у тебя немало женщин. Почему те же правила не могут распространяться и на меня?

Я блефовала. Другие мужчины едва ли замечали меня. За исключением поцелуя с Романом, который, я уверена, никогда не повторится снова, я была верна Майклу.

Он пересек кухню, подошел ко мне и схватил меня за руку. Его пальцы сжались на моем предплечье, сдавливая кожу. Его лицо покраснело, а ноздри трепетали.

— Ты моя. Поняла? Кто бы он ни был, избавься от него или это сделаю я.