Протопоп Аввакум. Жизнь за веру - Кирилл Кожурин

Такое отрицательное отношение к Римско-католической Церкви, какое мы встречаем среди православных Юго-Западной Руси, было вызвано не только внешней экспансионистской политикой Рима, но и чисто духовными причинами. Отторжение вызывали противоречившие самому духу христианского учения претензии папизма на светскую власть и нарушение принципа соборности Церкви (папа объявлялся главой Церкви и высшим авторитетом в делах веры), что, в свою очередь, способствовало её секуляризации, обмирщению. Резкое неприятие вызывали и попытки папской власти насаждать веру огнём и мечом, при помощи насилия и с опорой на светскую власть. Пройдёт всего несколько десятилетий, и все эти признаки ярко проявят себя в деятельности патриарха Никона и его последователей. Как справедливо отмечает исследователь древнерусской литературы А.Н. Робинсон, «спустя полвека в России сложилась такая социально-историческая и культурная обстановка, которая по общему типу и по существенным обстоятельствам напоминала современникам недавние события на Украине и позволила им в различных направлениях воспользоваться плодами богатейшей украинской полемической литературы».

Действительно, произведения Стефана Зизания, Захарии Копыстенского и Иоанна Вишенского в значительной степени повлияли на русскую публицистику XVII века благодаря московским полемическим сборникам, изданным незадолго до раскола Русской Церкви. В 1644 году на Московском Печатном дворе вышла знаменитая «Кириллова книга», куда вошли «Сказание Кирила Иеросалимского на осмый век о Втором Пришествии Христа и об антихристе» и послание Иоанна Вишенского, а в 1648 году — «Книга о вере единой истинной православной», в которой излагались идеи Захарии Копыстенского, в том числе и высказывалось опасение, как бы по приближении 1666 года и русским не последовать за православными Юго-Западной Руси. Распространялись произведения западнорусских полемистов и в рукописях.

Когда началась никоно-алексеевская реформация, одним из первых, кто воспринял её в свете предсказаний о наступлении «последних времён», был протопоп Иоанн Неронов, возглавивший оппозицию реформам. Тема конца света становится доминирующей в его сочинениях. В первых своих посланиях он обращается к эсхатологическим пророчествам и сопоставляет происходящие в Русской Церкви события с унией. Уния с католиками, то есть отпадение от истинного православия, по мысли Неронова, повлечёт за собой гибель Святой Руси и приближение царства антихриста. Ещё в 1652 году, то есть в год вступления Никона на патриарший престол, Иоанн Неронов пророчески писал Стефану Внифантьеву: «Да не постраждет днесь Русь, яко же и юниты (униаты. — К. К.)…» Во «Втором послании к царю Алексею Михайловичу» от 27 февраля 1654 года он призывает самодержца «имети опаство», как бы не пострадать «от хотящаго приити напоследок и возмутити вселенную, его же приход, о благочестивый царю, от Божественнаго Писания всяко веси, лукав бо зело и малыми, их же утвердит Духа Святаго благодать, познаваем будет». Антихрист, по мысли Неронова, явится не в настоящем своём обличье, но в обманном — «десными (то есть правыми делами. — К.К.) народ прельстити покусится, и всяку добродетель лицемерием возлюбит, и милостив явится ко обнищавшим всяко от добродетелей, а Христовы рабы гонити будет, носящих знамение на себе Небеснаго Царя». Впоследствии эта тема найдёт продолжение в сочинениях Спиридона Потёмкина, игумена Феоктиста, диакона Феодора, протопопа Аввакума и других старообрядческих богословов.

Русский путь по сценарию иезуитов

В 1651–1652 годах среди боголюбцев начались разногласия по поводу выбора путей предстоящей церковной реформы, необходимость которой никем не отрицалась. Но если епископ Павел Коломенский, протопопы Аввакум, Иоанн Неронов и Даниил Костромской ревностно выступали за реформирование Церкви по русскому образцу, на основе отеческих преданий и постановлений знаменитого Стоглавого собора 1551 года, то митрополит Никон, протопоп Стефан Внифантьев, Феодор Ртищев и сам царь Алексей Михайлович склонялись к реформированию по современному им греческому образцу, ошибочно принимая его за эталон древнего церковного предания.

После заключения греками двух уний с католиками (Лионской 1274-го и Ферраро-Флорентийской 1453 года) на Руси сложилось подозрительное отношение к грекам. И оно имело под собой серьёзные основания. Греки, находясь в течение двухсот лет под турецким владычеством, в значительной степени отошли от чистоты православного учения и жития, «зашатались в вере». Около 1480 года в текст русской архиерейской присяги было даже включено клятвенное обещание не принимать греков ни на митрополию, ни на епископию — как живущих под властью неверного царя. В XVII веке те восточные иерархи, которые желали остаться в России на вечное житьё, должны были сперва пройти обучение русским обычаям и лишь после этого их допускали до отправления архиерейских обязанностей. Что касается простых иноков и мирян, вышедших с православного Востока, то их предварительно посылали в различные русские монастыри «под начал» «для исправления их христианския веры». Только после подобного исправления им разрешали поселяться в России. По словам Павла Алеппского, при патриархе Филарете с приезжими греками поступали ещё строже: их 40 дней считали оглашенными и лишь затем присоединяли к Церкви через миропомазание, разрешая мирянам молиться в русских церквях и причащаться, а клирикам — совершать богослужения.

Греческие иерархи, приезжавшие в Москву с разорённого православного Востока просить милостыни и приюта, и сами не раз заявляли о том, что лишь в России православие сохранилось в первозданной чистоте. Антиохийский патриарх Иоаким, испрашивая в 1586 году у царя Феодора Иоанновича разрешение прибыть в Москву, писал: «Писано: если кто видел и небо небеси и все звезды, а солнца не видел, тот еще ничего не видел, но когда увидит солнце, возрадуется и прославит сотворившего его. Солнце же наше, правоверных христиан, в нынешние дни ваша царская милость, и кто видит царское лицо, возрадуется и прославит живодавца Бога, Который дал тебя во утверждение просвещения Восточной Церкви Христовой как солнце, светящее над звездами». Константинопольский патриарх Иеремия говорил в 1589 году тому же царю Феодору Иоанновичу по поводу учреждения патриаршества на Руси: «Воистину в тебе Дух Святый пребывает и от Бога такая мысль внушена тебе; ветхий Рим пал от ересей, вторым Римом — Константинополем — завладели агарянские внуки, безбожные турки, твое же великое российское царство, третий Рим, всех превзошло благочестием; ты один во всей вселенной именуешься христианским царем». О плачевном положении греков под властью турок писал царю в 1653 году митрополит Анфим Кизический: «Мы покорены и посреде неверных народов пребываем мучимы и все терпим с великою радостию, будучи и нарицаясь благочестивыми христианами и слыша, что имеем вас, единовернаго, благочестиваго и непобедимаго царя, хотя и попрекают нас агаряне и евреи, что взято было царство от рода нашего, а мы, однако, пред ними хвалимся, что имеем благочестиваго и православнаго и единовернаго царя московского и о сем веселимся вашею царскою похвалою».