Шипы и лепестки - Нора Робертс

— Ну и что? Свидания для меня не редкость. И иногда они заканчиваются сексом. Я взрослая женщина. И я не виновата, что у тебя полгода не было секса.

— Пять месяцев, две недели и три дня. Но кто считает? — Лорел снова замерла, театрально вдохнула ароматный воздух и ткнула пальцем в Эмму. — У тебя интимное свидание с Джеком.

— Хватит! Ты прекратишь, наконец? Ты меня бесишь!

— Когда он придет? Каков план?

— Придет скоро, а над планом я еще работаю. Твое присутствие в мой план точно не входит, поэтому выметайся немедленно.

Наплевав на приказ, Лорел сложила руки на груди.

— Не уйду, пока не выясню, это белое белье «я хорошая девочка, но могу и пошалить» или черное «я надела его только для того, чтобы большому мальчику было что срывать».

Эмма закатила глаза.

— Красное с черными розочками.

— Боюсь, придется вызывать «Скорую помощь». Если завтра ты еще сможешь функционировать, сделай три мини-композиции. У меня консультация, и весенние цветы поднимут настроение клиентке.

— Обещаю. Иди домой.

— Ухожу, ухожу.

— Ты точно завернешь к Мак, чтобы почесать язык, а потом все выложишь Паркер, — обвинила Эмма подругу.

Лорел задержалась у двери, заправила за ухо упавшую на щеку прядь.

— Естественно. А еще попрошу миссис Грейди приготовить на завтрак фриттату. Мы хорошенько подкрепимся и выслушаем все подробности.

— У меня завтра ни одной свободной минутки.

— У меня тоже. Итак, в семь утра. Завтрак и краткий секс-отчет. Желаю удачного свидания.

Эмма смиренно вздохнула и решила выпить бокал вина, не дожидаясь Джека. «Беда с друзьями в том, что они очень хорошо тебя знают, — размышляла она, направляясь на кухню. — Свидание с перспективой секса, чувственная музыка, сексуальное белье. Никаких тайн между друзьями…»

Эмма застыла с бутылкой в руке. Джек — друг. Джек ее очень хорошо знает. А что, если…

— О, черт!

Она щедро плеснула вина в большой бокал, но не успела сделать и первый глоток, как услышала стук в дверь.

— Слишком поздно. Слишком поздно что-либо менять. Придется пустить все на самотек и справляться с последствиями, — как молитву прошептала она, отставила вино и направилась к двери.

Джек тоже переоделся. Слаксы вместо джинсов, накрахмаленная сорочка вместо рабочей рубахи. Большая коробка с едой из ее любимого китайского ресторана и бутылка ее любимого каберне. Мило, очень мило. И, вероятно, еще одно преимущество давней дружбы.

— Ты не шутил, когда обещал еду. Спасибо, — сказала она, забирая коробку.

— Ты любишь всего понемножку — обычно очень понемножку, — поэтому я взял ассорти. — Джек обхватил ее за шею и наклонился, чтобы поцеловать. — И снова здравствуй.

— Привет. Я только что налила себе вина. Могу и тебе налить.

— Не откажусь. Как работа? — спросил он, следуя за Эммой на кухню. — Днем ты была по уши в цветах.

— Сделали все, что планировали. Теперь несколько дней даже передохнуть будет некогда, но и это мы переживем. — Эмма плеснула вина во второй бокал и протянула Джеку. — Как поживает летняя кухня?

— Потрясающе. Сомневаюсь, что клиенты будут ею пользоваться, но хвастаться точно будут. Нам надо поговорить о твоей переделке. Я оставил Паркер законченный проект для Мак и предварительные наброски для тебя. Побывав в твоем холодильнике, я понял, почему тебе необходима вторая холодильная камера. Кстати, мне нравится твое платье.

— Спасибо. — Пристально глядя на Джека, Эмма отпила вина. — Думаю, нам не только об этом надо поговорить.

— С чего ты хочешь начать?

— Я думала, что нам надо поговорить о многом, но поняла, что все сводится к двум пунктам, и у обоих один корень. Мы друзья. Джек, мы друзья, не так ли?

— Мы друзья, Эмма.

— Итак, первое, я думаю, что друзья должны говорить друг другу правду. Быть честными. Если после сегодняшнего вечера мы поймем, что это не то, чего мы ждали, — или любой из нас почувствует, что, ну, было очень мило, только с меня хватит, — мы должны честно так и сказать. И никаких обид.

Разумно, откровенно, прямолинейно. Идеально.

— Я согласен.

— Второе — мы остаемся друзьями. — В ее голосе послышалось волнение. — Это самое главное. Что бы ни случилось, как бы ни повернулось, мы должны пообещать, что останемся друзьями.

Не только друг с другом, но и со всеми, с кем связаны. Джек, мы можем назвать это просто сексом, но секс — это вовсе не просто. Во всяком случае, не должно быть просто. Мы нравимся друг другу. У нас прекрасные отношения. Я не хочу, чтобы все это изменилось.

Он провел ладонью по ее волосам.

— Дадим клятву верности или поклянемся на крови? — спросил Джек, рассмешив ее. — Это я могу обещать. Потому что ты права. Друзья. — Он поцеловал ее в одну щеку, потом в другую, легко потерся губами о ее губы.

— Друзья. — Она повторила его ритуал, и теперь они стояли, глядя друг другу в глаза, почти соприкасаясь губами. — Джек? Как мы сдерживались все эти годы?

— Если бы я знал, черт побери. — Он снова легко провел губами по ее губам и, взяв за руку, повел к лестнице. — Мы были на побережье.

— Что?

— Мы ездили на побережье на неделю. Все мы. Кто-то из друзей Дела пустил нас в свой дом — или то был дом его родителей? — в Хэмптонсе. Летом, перед тем, как вы начали свой бизнес.

— Да, я помню. Мы отлично провели время.

— Однажды утром я проснулся очень рано, не смог снова заснуть и вышел на пляж. И увидел тебя. Казалось, вечность, а на самом деле секунду или две я не понимал, что это ты. Ты была в таком длинном шарфе, повязанном на талии, очень ярком, многоцветном, и он развевался вокруг твоих ног. А под шарфом был красный купальник.

— Ты… — У нее перехватило дыхание. — Ты помнишь, в чем я была?

— Да, помню. И помню, что твои волосы были длиннее, чем сейчас. До середины спины. Сумасшедшие развевающиеся кудри. Босые ноги. Золотистая кожа, яркие цвета. У меня просто сердце остановилось. Я подумал: это самая прекрасная женщина, какую я когда-либо видел. И я хотел ту женщину так, как никого никогда не хотел раньше. — Джек умолк, чуть повернул голову и увидел ее широко раскрытые глаза. — А потом я понял, что это ты. Ты шла по кромке воды. Волны пенились вокруг твоих босых ступней, лодыжек, а я хотел тебя. Мне казалось, что я свихнулся.

Эмма поняла, что в какой-то момент перестала дышать. Перестала соображать. Она и не хотела соображать.

— Если бы ты подошел ко мне и посмотрел на меня так, как смотришь сейчас, я не смогла бы тебе отказать.

— Я ждал не зря. — Он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем, вошел с ней в спальню, заметил и цветы, и свечи. — Красиво.