Отвага Соколов - Холли Лайл

— Джейм, Янф… позаботьтесь, чтобы Аларисте приготовили хорошую постель! И чтобы накормили ее. Путешествие вверх по горе отняло у нее все силы.

Кейт посмотрела на старуху, которую осторожно спустили на землю с седла лошади, и вновь обернулась к дяде:

— Ты теперь кажешься не старше меня, а она стала похожа на ровесницу бабушки Корвин. Что с ней случилось?

— История долгая и некрасивая… лучше поговорим об этом после. — Он понизил голос: — Где оно?

Кейт не нужно было спрашивать, что он имеет в виду.

— В ту ночь, когда мы пришли сюда, я поместила его в одну из сокровищниц — за дверь с пальцевым замком. Я сама запирала дверь.

— Но тебе ведь известно, что это ничего не значит.

Кейт не позволяла себе даже думать о Зеркале Душ начиная с того мгновения, когда она появилась в Доме Галвеев, и до самого прибытия Дугхалла. Темные страхи и воспоминания, перешедшие к ней от Дракона Дафриля, удерживали ее от любых мыслей о Зеркале, от разговоров о нем с кем-нибудь еще. Она не решалась задуматься, боясь обнаружить, что за этими страхами может таиться нечто реальное. Она просто старалась уделять побольше внимания другим вещам и ждала появления дяди.

— Я тоже так думаю.

Дугхалл закрыл глаза и потер виски:

— Давай выйдем за стену и поговорим о… нашем путешествии.

Кейт кивнула и повернулась к Алви:

— Помоги Ри устроить Аларисту. Ей будет нужна чья-нибудь помощь.

— Думаю, мы с ней уже некоторым образом знакомы. Я буду рада помочь ей, — ответила Алви.

Кейт не стала пользоваться моментом, чтобы поведать Дугхаллу о тайнах, окружавших Алви. Девочка никак не могла быть знакома с Аларистой, но за два последних года Кейт приходилось видеть, как самые невероятные вещи вдруг становились не только возможными, но и вполне реальными. Поэтому она лишь кивнула:

— Хорошо, позаботься о ней.

Алви побежала прочь, и Дугхалл приподнял бровь:

— Дочь Криспина?

— Она самая. Но не такая, какой он представлял себе свою дочь и какой рассчитывали увидеть ее мы сами. — Кейт прикрыла ворота, оставив небольшую щель, чтобы в случае какой-нибудь неожиданности они с Дугхаллом могли без задержки проскользнуть обратно. Учитывая тему предстоящего разговора, подобная предосторожность казалась вполне уместной. — И насколько далеко ты намерен увести меня?

— Как насчет другого конца света?

Смех Кейт показался резким даже для ее собственного слуха. Какое-то время они молча шли по одной из уводивших от Дома тропок — вдоль гребня горы, сквозь густой подлесок, быстро перешедший в непроходимые заросли. Оба они плотно прикрыли себя магическими экранами, не пропускавшими наружу ничего, что могло бы выдать их глазам и ушам чародеев, если те захотят узнать, что именно происходит в Доме Галвеев. Когда они отошли довольно далеко от Дома, Дугхалл повернулся к Кейт:

— Теперь достаточно. Если оно услышит нас на таком расстоянии, то услышит и в любом другом месте. Едва ли нам тогда вообще удастся спрятаться от него.

Кейт кивнула, подыскав для себя место на гниющем стволе упавшего черного дерева. И принялась ждать, пока Дугхалл устроится в петле лианы. Когда он устроился поудобнее, она спросила:

— Ты считаешь его… живым?

Кейт не стала произносить эти два слова — Зеркало Душ — просто потому, что не могла без дрожи выговорить их.

— Мои воспоминания свидетельствуют об этом.

— Мои тоже. Но если оно живое, почему же оно позволило мне уничтожить Драконов?

— Этого я не знаю. Но для живых существ характерно развитое чувство самосохранения. И еще живые ощущают потребность выполнить свое предназначение, в чем бы оно ни заключалось.

— Но это же вещь. Она не может иметь цели существования. Дугхалл пожал плечами и принялся раскачиваться на лиане взад и вперед.

— Оно вообще не должно было быть создано. Его сделали для зла — и оно живет ради зла и будет бороться за возможность действовать в соответствии с собственными намерениями. Я чувствую, что сейчас оно погружено в сон. Но оно не будет спать вечно. Оно ждет своего мига, чтобы вновь сотворить что-нибудь ужасное, и нам с тобой придется расхлебывать последствия его новых деяний.

— Но мы же сошлись на том, что его следует уничтожить?

— Я не вижу другого выхода. Благодаря памяти Дафриля мы с тобой знаем, как пользоваться им, и меня это беспокоит. Искушение станет сильнее, когда мы состаримся и близкая смерть пробудит инстинкты, которые я, возможно, не смогу побороть, держась при этом одной рукой за ворота бессмертия. Но не забывай, что и Криспин имеет доступ к воспоминаниям Дракона… и если мы с тобой ценим души других людей и, — надеюсь, — не дрогнув, встретим собственную смерть, на его порядочность в этом смысле полагаться не приходится. Если Зеркало не будет уничтожено, если Криспин сумеет найти его, вне всяких сомнений, он воспользуется им, не считаясь с ценой.

— Тем не менее вопрос остается… Как нам уничтожить его? Создатели Зеркала наделили его способностью защищать себя. И, сопротивляясь нам, оно может воспользоваться энергией душ жителей Калимекки.

— Я много думал об этом по пути сюда. — Дугхалл вздохнул и припал головою к лиане, на которой сидел. Он отталкивался от земли одной ногой — вперед-назад, вперед-назад, — лиана слабо похрустывала, покачивалась ветвь, за которую она цеплялась, и высоко над его головой в такт движениям Дугхалла шелестели листья. Он был похож в этот миг на ребенка, гадающего в лесу о своем будущем и мечтающего стать героем.

— Ну и?..

Дугхалл посмотрел на племянницу. Его строгий и задумчивый взор заставил ее похолодеть.

— Во-первых, дело в тебе: я хочу, чтобы ты стала Соколом, Кейт.

Кейт попыталась распознать в его взгляде намек на грядущие испытания, но, не заметив ничего, лишь пожала плечами.

— Хасмаль хотел посвятить меня в Соколы, — напомнила она. — Он хотел сделать меня Хранителем. Это звучит не столь уж зловеще.

— Действительно. Но когда ты присягаешь делу Соколов, тебя связывает с ними клятва.

Значит, она должна будет поклясться. Но все-таки это не казалось Кейт таким уж серьезным испытанием.

— Ну и что?

— Ты будешь связана этой клятвой, — произнес Дугхалл с легким нетерпением в голосе.

Кейт решила, что не понимает того, о чем толкует ей Дугхалл.

— Мне уже приходилось давать клятвы.

— Но ты никогда не чувствовала себя связанной клятвой. По-настоящему связанной. Ограниченной в своих поступках, данным тобой словом, обреченной лишь на действия определенного рода той связью, что образуется между тобой и всеми Соколами, живыми и мертвыми. Клятва Сокола, Кейт, это не пустые, брошенные на ветер слова. В нее вплетены тысячелетие и тысячи жизней. Тысячу лет слой за слоем впитывала она в себя чары, сотканные новыми и новыми жизнями. Ты приносишь клятву, и тогда… тогда… — Дугхалл закрыл глаза и на мгновение погрузился в собственные воспоминания.